Мне было лет восемь, когда я впервые увидела смерть.
Все детство я жила у бабушки в деревне. Там были деревянные ворота и в них дверь, выходящая на проезжую часть. А через нее магазин с моим любимым шоколадным мороженым.
В очередной день я пошла туда. Было солнечно. Цвела сирень, и на ней красовалась стая бабочек капустниц, которых я вскоре поймаю в трехлитровую банку. Я собралась было переходить дорогу, как увидела белого кота с разбитой головой. Он лежал на боку, сбитый машиной, а его разбитая наполовину голова билась об асфальт секунд тридцать. Раз, два, три, и он перестал биться, лег, его зеленые глаза закрылись. Это были самые долгие тридцать секунд моей жизни. Мороженого сразу расхотелось. Не хочется до сих пор.
Лет чрез десять отец показал мне видео про котов. Я бы уже забыла ту историю, но нет. Это было видео про то, как белый кот пытался реанимировать свою умирающую подругу, сбитую, опять же этой чертовой машиной. Я была уничтожена. Я опять вернулась в эти тридцать секунд. Слезы текли ручьем, а в голове одна мысль - сострадание. Простой, облезший, никому не нужный в этом мире уличный кот, у которого мозг меньше, чем моя ладонь, отчетливо понимал, что такое сострадание, что такое горе, что такое бессилие, когда чтобы ты ни делал, как бы ни верил - ничего уже не поможет.
Он делал движения лапами, какие делают только коты, когда пьют молоко матери, словно гладя ее по брюху. Так они делятся нежностью. Этот кот стал самым несчастным. Он остался наедине со своей нежностью.