Самир Хамидович Хотко ‒ известный адыгский историк, доктор исторических наук, главный научный сотрудник отдела этнологии и народного искусства Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т. М. Керашева. Книга С. Х. Хотко «Карачай ‒ страна на вершине Кавказа. Очерки истории и культуры Карачая» вышла в свет в Майкопе, в издательстве ОАО «Полиграф-ЮГ» в 2011 году. Объём книги ‒ 448 страниц с иллюстрациями. Тираж книги ‒ 1000 экземпляров. Автор посвятил свою книгу светлой памяти Рашида Азрет-Алиевича Дураева, председателя Карачаевского городского суда.
Читать данную книгу, написанную упомянутым автором, для меня весьма интересно. Уверен в том, что издание безусловно заинтересует и вас, в особенности, если вы представляете один из народов Кавказа. Я сам по национальности являюсь абхазом, живу в Абхазии, уже который год (более 20 лет) возглавляю международный проект «Кавказ – наш общий дом». Отношусь ко всем кавказским народам с большим и искренним уважением. Но не могу не отметить, что многие представители так называемых «автохтонных» народов Кавказа с предубеждением и свысока смотрят на представителей так называемых «пришлых» народов, живущих на Кавказе. «Аборигенными» данные люди считают абхазо-адыгские и нахско-дагестанские народы, других же почти всех называют «пришельцами». Подобную трактовку истории необходимо ломать, но позиции «диванных героев» и «всезнаек» по-прежнему сильны. Надеюсь, что подробный разбор книги С. Х. Хотко «Карачай ‒ страна на вершине Кавказа» остудит пыл этих дилетантов.
В начале книги Самир Хотко отмечает, что повышенный интерес к вопросам карачаево-балкарской этнонимии вполне понятен: «карачаевцы и балкарцы образуют единственную группу горского населения Северного Кавказа, говорящую по-тюркски». Ареал расселения карачаевцев «находится более чем на 1500 м над уровнем моря, тогда как другие тюркоязычные народы на Кавказе живут на равнине». «Культурно-хозяйственный облик карачаевцев и балкарцев, ‒ пишет автор, ‒ в целом горский, северокавказский, содержит отдельные тюркские-кочевнические элементы. Сочетание кавказских-горских и тюркских-кочевнических элементов в рамках одной этнокультурной общности явилось причиной появления множества гипотез происхождения карачаево-балкарцев». (Стр. 12).
Общее самоназвание карачаевцев и балкарцев ‒ таулула, то есть «горцы». Я только что мысленно произнёс слово «тау», что на карачаево-балкарском языке означает «гора», и вновь почувствовал всем нутром, что на «атомно-молекулярном» уровне структура этого слова мне, абхазу, понятна и без перевода. «Та» в переводе с абхазского языка означает «место, местность», «ау» ‒ длинный, высокий. Тау ‒ это «высокое место», «вершина». Абхазское «ла» (лы) означает того, кто где-то, на какой-то территории находится, живёт. А потом, как говорится, не верь в чудеса. Особенно в родство всего человечества. Я совершенно далёк от мысли считать карачаевское слово абхазским, но почему оно так понятно человеку, говорящему на языке из совершенно другой семьи и группы?
«Ситуация с прояснением этногенетических корней, ‒ пишет С. Хотко, ‒ была бы неизмеримо проще, если бы в качестве самоназвания фигурировал такой, например, термин как кипчак. Было бы ясно, что перед нами этнос кипчакского происхождения. Соответственно, время заселения в ущелья Центрального Кавказа – XIV-XV вв., при самой ранней хронологической границе в XII-XIII вв. Но вместо такой прозрачной генеалогии перед исследователем встаёт целое напластование этнических имён, дающее богатую пищу творчеству в области генерирования концепций происхождения». (Стр. 12).
Далее автор отмечает, что, помимо «таулула», среди карачаевцев и балкарцев существует несколько других этнических имён, выступающих как самоназвания отдельных групп народа: это, например, къарачайлыла, малкъарлыла, бызынгылыла, холамлыла, чегемлелыла и уруспилыла. В основе четырёх из указанных терминов ‒ малкъарлыла, бызынгылыла, холамлыла, чегемлелыла ‒ лежат топонимы, названия ущелий рек Малка, Бизинги, Холам и Чегем. «Этноним уруспилыла, ‒ продолжает Хотко, ‒ образован от княжеской фамилии Урусбиевых и обозначает жителей Баксанского ущелья». Этноним къарачай(лыла), согласно собственно карачаевской генеалогической традиции, восходит к имени предводителя Карча, возглавившего свой народ во время переселения из Крыма в район Верхней Кубани». (Стр. 12). Важное замечание от автора: «Почти полное созвучие имени Карча с тюркским термином карач(а)и приводит к предположению о том, что этот лидер переселения принадлежал к сословию высшей татарской аристократии Крымского ханства». (Стр. 12).
Ещё одна не менее важная цитата из книги: «Важнейший факт этнографической традиции карачаевцев состоит в том, что и в наши дни карачаевцы пользуются словом алан для обращения друг к другу. В карачаево-балкарско-русском словаре отмечена лексема алан со значением: «обращение эй! слушай! друг! товарищ!». (Стр. 12).
Здесь к написанному целесообразно было бы добавить одну дополнительную информацию: в 1963 году Е. П. Алексеева подчёркивала, что «мингрельцы до сих пор называют карачаевцев аланами» и что «слово «алан» как обращение друг к другу сохранилось у карачаевцев до настоящего времени». (Стр. 12).
«Можно предполагать, ‒ пишет Самир Хотко, ‒ что существование столь точного фонетического соответствия историческому этнониму алан в языке именно карачаевцев и балкарцев, при отсутствии аналогов в других тюркских языках, а также – в языках других этносов Северного Кавказа, является следствием этногенетической связи карачаево-балкарцев с историческим аланским этносом Северного Кавказа.
Написав это, Хотко делает в своём труде первый вывод: «перед нами древнее самоназвание карачаево-балкарцев, продолжающее жить в языке в своеобразном пережиточном состоянии». (Стр. 13).
Изучение письменных источников по карачаевцам и балкарцам убеждает автора в том, что первые свидетельства относятся к 1629 году и «были вызваны острой заинтересованностью, проявленной российским правительством к возможности разработок залежей серебра в Балкарии». (Стр. 13).
Первое свидетельство относится к 11 января 1629 году. В этот день «последовала отписка терского воеводы И. А. Дашкова с товарищами в Посольский приказ, в которой сообщалось о местности Баркаркар или Балкары, которым владеет мурза Абшита Взреков». (Стр. 13).
А первое письменное свидетельство о существовании этнографической области Карачай относится к 1639 году. Оно содержится в статейном списке российского посла в Мегрелию Федота Елчина. «В данном отчёте, представленном в Посольский приказ, ‒ пишет учёный, ‒ говорится о «Карочае», «Корачее», «Корочаевой Кабарде». Более того, сообщается о «карачаевских князьях», двух братьях Эльбуздуке и Элистане». (Стр. 13).
Иные свидетельства таковы: 1) в 1650 году через Балкарию в Имеретию проследовало посольство Никифора Толочанова и Алексея Иевлева; 2) среди встречавших и провожавших российское посольство были балкарские князья Алибек и Айдабула; 3) также сообщается о «болхарском» (с Болхар) владельце Хабиме и некоем Буте. (Стр. 13).
Самир Хотко отмечает, что «известия о карачаевцах в западноевропейской литературе XVII столетия отличаются значительно большей информативностью»: миссионер-доминиканец Арканджело Ламберти, находившийся в Мегрелии в 1635 ‒ 1653 годах, среди народов, окружающих эту страну, называет карачаевцев (саrасcioli). И называет он их, как «карачаевцами», так и «карачеркесами». (Стр. 13). Из литературы я прекрасно помню о том, что путешественники, прибывавшие на Кавказ, упоминали и «чёрных» и «белых» черкесов. Если «чёрными черкесами» они считали карачаевцев, то белыми, соответственно являлись адыги. Это ли не прямое свидетельство того, что этноним «черкес» относится не только к адыгскому народу?
Как отмечал Ламберти, что эти люди носят имя «карачеркесы» не потому, что «они чёрного цвета, ибо они очень белые, но, может быть, оттого, что в их стране небо постоянно облачное и тёмное». «Язык их тюркский, ‒ продолжает Ламберти, ‒ но они так быстро говорят, что человек с трудом поймёт их. Меня очень удивило, что карачаевцы среди стольких варварских языков могли так чисто сохранить тюркский». (Стр. 13).
А вот что пишет Самир Хотко о том, почему Ламберти и иные авторы упоминали карачаевцев под именем «карачеркесов»: «Данный этноним мог возникнуть в результате распространения в этот период имени черкес на народы неадыгской группы, часть которых была интегрирована в политическое пространство Кабарды. Наличие имени Сaraсirсhes в этом контексте выглядит вполне закономерно». «Таким образом, ‒ продолжает Хотко, ‒ термин Caracirches, приводимый Ламберти наряду с именем саrассioli, показывает «вторую», северокавказскую природу этого народа». (Стр. 14).
Это было мнение С. Х. Хотко. Объяснение в общем-то понятное. Представители народа, интегрированного в политическое пространство Кабарды, могли называться путешественниками «чёрными черкесами». Но гораздо логичнее было бы предположить, что, прибыв на Кавказ, где проживало «бесчисленное» количество различных по происхождению племён, путешественники, послы, военные и прочий люд должны были бы дать кавказцам некое собирательное имя. Вот этим именем мог стать этноним «черкесы». Разве может кто-либо, кроме дилетантов, не знающих историю, отрицать факт упоминания абазин, абхазов, убыхов в качестве «черкесов»?
Хотко приводит в пример одну интересную цитату Ламберти, согласно которой соседние Мегрелии народы «i Suani, gli Abcassi, gli Alani, i Circassi, i Zichi, i Caraccioli» хотя величают себя именем христиан, но ни по вере, ни по набожности ничего христианского у них совершенно не заметно. (Стр. 14).
Далее автор сообщает нам об интересном факте совместного, но отделяющего друг от друга использования этнонимов карачиолли (caraciolli) и алан (alani). «C итальянскими миссионерами связаны последние известия об аланах на территории Карачая в XVII веке, ‒ пишет С. Хотко. ‒ На карте, составленной А. Ламберти (см. карта 1, с. 406 настоящего издания) и опубликованной им вместе с его записками, на северном склоне Главного Кавказского хребта, напротив истоков р. Ингур (Engur) отмечен этноним карачиолли (caraciolli), а рядом, в западном направлении, помещён этноним алан (alani)». (Стр. 14).
Второй факт совместного использования этнонимов карачиолли и алан зафиксирован в 1654 году миссионером Христофором Кастелли, с помощью которого была составлена ещё одна карта Абхазии и Мегрелии. На ней зафиксированы упомянутые нами этнонимы в непосредственной близости друг от друга на северном склоне. (Стр. 14).
Как отмечает автор, в 1672 году этноним caraccioli упоминает французский путешественник и дипломат Жан Шарден, побывавший в Мегрелии и Имеретии на пути в Иран.
«Народами Кавказских гор, ‒ пишет Хотко, ‒ с которыми оно (Имеретинское царство. – Прим. С. Х.) граничит, являются грузины и турки на юге, а на севере – оссы и карачиолы, которых турки называют карачеркесами, т. е. «чёрными черкесами». Карачиолы, или «чёрные черкесы» являются как раз тем народом, которого европейцы прозвали гуннами и которые произвели все те опустошения в Италии и Галлии, о которых говорят историки, и между ними Седренус. Язык, на котором они говорят, имеет много общего с турецким». (Стр. 14).
К этому Хотко добавляет, что «карачеркесов-карачиолов Цампи и Шарден характеризуют как «северную отрасль» кавказских народов и «самый красивый народ в мире», которые «некогда были христианами». (Стр. 14).
Здесь мы немного отойдём от темы, чтобы переключиться от истории и цифр к лингвистике. Тем самым мы чуточку отдохнём. Не знаю, как вы, но переключение тем даёт мне отдушину. Я перевожу дух и забываю о своей усталости.
Много раз от учёных и простых людей в Карачаево-Черкесии я слышал о утверждения том, что в сравнении с турецким языком карачаевский лучше и больше сохранил корни от тюркского праязыка. Сейчас мы посмотрим, сколь отличаются друг от друга современные карачаево-балкарский и турецкий языки. В начале мы отметим русские слова, затем их перевод на карачаево-балкарский и турецкий языки:
• Бабка ‒ къарт ана; амма; ання ‒ nine; kocakarı.
• Бабочка ‒ гёбелекке; дибилдирик ‒ kelebek(ği); pervane; papyon.
• Багровый ‒ багъыр бетли; къаралдым-къызыл ‒ kıpkırmızı; koyu kırmızı.
• Баран ‒ къочхар ‒ koç; koyun.
• Баранина ‒ къой эт ‒ koyun eti.
• Барашек ‒ къозу; токълу ‒ kuzu.
• Барин ‒ бий ‒ bey.
• Барыш ‒ файда ‒ kâr.
• Батрак ‒ джалчы ‒ rençper.
• Башня ‒ къала ‒ kule.
• Бег ‒ чабыу; чабыш ‒ koşma.
• Беда ‒ къыйынлыкъ; хата; къайгъы ‒ bela; dert(di); felaket.
• Бедро ‒ базыкъ бут ‒ uyluk; kalça.
• Безбожник ‒ аллахсыз адам, динсиз ‒ dinsiz; tanrıtanımaz.
• Безбородый ‒ сакъалсыз ‒ sakalsız; köse.
• Безбоязненно ‒ къоркъмай ‒ korkusuz (безбоязненный).
• Безбрачие ‒ юйленмеу ‒ bekarlık; evli olmama.
• Безветренный ‒ джелсиз, шош ‒ rüzgarsız.
• Безвластие ‒ властсызлыкъ, власть болмау ‒ başsızlık; anarşi.
• Безводный ‒ суусуз ‒ susuz.
• Безголовый ‒ başı kesilen; başsız; kafasız.
