Когда к капитану РЭБ ввалился пьяный - несло от него, как от алкаша со стажем - "майор смешарик", капитан изрядно струхнул. Он был хороший, и даже отличный спец в электронике и вообще в теме инета и прочего, но "майор"... "Майор" был пугалом. Им пугали вновь прибывших, как детей - на ночь. Мол, будете плохо себя вести, попадёте в "смешарикам". Воон, видите парня? Ага, с рожей как у маньяка. А был нормальный пацан. А тут три недели с "майором" - во, погляди сам. А ещё Васька Курган, ну из третьего взвода, сам вдел, как с себя кровь смывает, он мимо душа шол, ну его ВХОшники сварганили, рано, с поста сменился, смотрит, а из-под брезента кровь ну прям потоком... он туда - а там "майор", голый, намывается... А кровь-то с него, но - не его. Во как.
Вё это капитан РЭБ знал, и мало верил, но "майор". "Майор" пугал. Пару раз он притаскивал допрашиваемых, что не тратить время на объяснения, и то, как эти бандерлоги смотрели, как шарахались от "майора", и как лебезили, говорило о многом. А тут "смешарик" зашёл сам.
- Привет, Бараш, - просипел "майор", - У тебя гвозди есть?
Капитан "Бараш" полноростово фаллометрировал, округлив глаза больше очков, и промолчал.
- Здавжелаю, говорю, капитан, - покачал головой "майор", и отхлебнул из вечной своей бутылки, - Можешь наладить кинотеатр? Что нужно?
- Проектор, и экран, или "плазма" разрешения побольше, - на автомате выдал "Бараш", ещё и не подозревая, что кличка прилипнет к нему намертво, - Параметры...
- Дашь бойца в теме, мы сейчас в город съездим, или сам с нами скатайся, а то ты какой-то квёлый.
"Майор", как и всегда, внезапно выглядел болезненно серьёзным и трезвым, а смотрел так, что капитан "Бараш" как-то сразу согласился прогуляться.
В город выехали небольшой группой. В общем этот ПГТ уже зачистили, но свято "мисто" пусто не бывает, а значит по городу точно лазает всякая шваль.
- ...И стрелять эту шваль нужно не раздумывая, понял, капитан?.. - "Майор" глубокомысленно отхлебнул и засунул бутылку в подсумок для магазина.
В городке быстро нашли единственный супермаркет, торгующий техникой. Выбитые двери, пустые полки, вычищенный склад. "Майор" быстро полазал по документам, порылся в подсобке, отправив капитана с бойцами в комнату с камерами, на предмет отсмотреть... Через час выехали в местное УВД.
Ворота были закрыты, но из-за стальной двери выглядывал очень напряжённый боец, со стареньким АК-47 и в каске времён ВМВ.
- Боец, мы вооруженные, - тут "майор" покосился на бутылку в руке, - Силы России. Зови старшего, и сразу двери открывай. БЕГОМ.
Как всегда, когда "майор" отдавал команду, исполнитель бежал бегом. Боец что-то проорал в интерком, и с лязгом открывал ворота.
"Майор" кивнул и недлинная колонна въехала во двор.
- Одна броня на постоянной связи, пятеро в охранении, остальные - за мной, - и "майор"бодро, и уверенно зашагал к единственному подъезду в здании. За ним, бодро ощетинившись стволами, поспешало больше взвода. Дверь, с неприятным электронным писком, распахнулось, и старлей в форме, сидевший в "аквариуме", бледно и беспомощно глядя на входящих, жал и жал кнопку турникета.
"Майор" на ходу заглянул, понимающе осмотрел древние компы с ещё более древними, как древние телевизоры, мониторами, табуретки, пошарпанный чайник и разномастные кружки рядом с ним, сейф, раскладушку за шкапом... И самого старлея.
- Кто старший?
- Подполковник Пелипенко!
- Здесь?
- Так тощно! Второй этаж, кабинет семь!
- Вольно, старлей. Помощь пришла.
И "майор" уверенно зашагал к лестнице. В отделении царила гробовая тишина, хотя по всем ощущениям, люди тут были. Просто все, кто не сбежал - ждали. Кривились, боялись, обречённо смотрели, но - ждали. Найдя седьмой кабинет, "майор", сделав знак бойцам - "ждать/смотреть тут", вежливо постучал.
- Открыто, - на чистом русском раздалось из-за двери, и "майор" вошёл, плотно прикрыв за собой дверь.
Подполковник Пелипенко был ещё не стар, силён и лицо имел умное и усталое. На "майора" взглянул без особого интереса, скорее как уволенный, сдающий дела. "Майор" молча хлопнулся на гостевой стул, и протянул подполковнику бутылку. Полковник на автомате принял, и посмотрев, отхлебнул. А потом в полном недоумении воззрился на "майора".
- Всё не так плохо, полковник, - протянул "майор", роясь в подсумках, - И если мы сейчас договоримся, всё будет - для тебя - совсем хорошо.
- Я, родину....
- Нахер мне твоя родина, полковник! - рявкнул "майор", найдя наконец плоскую "фляжку" с коньяком, - Ты тут совсем, что ли, мозги просрал?! Какая нахер, "родина"? Совсем в край ебанулся, полковник?! КАКАЯ, БЛЯТЬ, РОДИНА?!
Полковник, молча и с явной надеждой глядя на "майора", отхлебнул ещё.
- Короче, так. Нам - мне - нужны те, кто разграбили магазин техники в центре. Их можешь сразу списать. Вас мы захватили с боем - не забудь записи камер подтереть. Порядок мы тут понаводим пару дней, я тебе выбью сотню бойцов - все, на кого укажут, уйдут в обработку, потом сюда войдут очень, очень вежливые "кадыровцы". Все, кто не пройдут обработку - уйдут к ним. А ты, полковник, бери город, и строй всех, чтобы и нашим и вашим. Сам сообразишь, не маленький. Нацики все наши. Сам не замарался?
И "майор" так остро и тяжело глянул на "полкаша", что тот смешался, задёргался, потряс уже пустую бутылку, и заблестел глазами...
- У меня дид воевал в этой сволочью, - не громко выдавил подполковник, - настоящий хохол был, но эту дрянь ненавидел, до крови... Они его - наше - село вырезали, в 42-ом... И меня учил... Я потом в Рязани учился, начал понимать откуда что бралось, потом вернулся, сюда, а тут... Но семья, родня... Они тоже, но... Я прикрывал, как мог... Но что я - один?..
- Рязанское Высшее Гвардейское? - "майор" протянул недопитый коньяк, и подполковник, кивнув, с благодарностью принял и выпил.
- Афган? Чечня?
- Чечня, первая. Потом здесь прогрызался...
- Тогда так. Я сейчас всех твоих прошерстю, лично, на предмет сочувствия или предательства, а потом - поднимай всех, поедем чистить город. И учти, ты в зоне ДНР, а значит, почти Россия. И никто тебя не отдаст. А у тебя, считай, карт бланш, на всех, кто портит жизнь мирным людям. За два дня можно весь город вычистить, и новых сразу в обработку сдавать. Уяснил?
- Уяснил, - тяжело выдохнул подполковник, бросая пустую бутылку в мусорку, - Только...
- А тебя уже нечего терять, полковник, - протянул "майор", - Мы уже тут, нас видели... Так что выжечь всю нелюдь, а потом - ты наводишь порядок, железной рукой, а мы реем вдали. Если что - ты ж нам не сдался, мы сами вошли, оружейка вся с тобой, а потом нас нет, а ты не при делах. Но порядок в городе держишь, потому что - полиция. Так спокойнее, полковник?
- Так шанс есть, - протянул подполковник, вставая, и протягивая для пожатия крупную, групую, крестьянскую ладонь. "Майор" неуверенно и осторожно поал её, кивнул на телефоны, и вышел.
"Майор" вызвал колонну и запросил помощи. Комбат дал "добро" и через час город гудел от моторов. Полицейские, с пачками дел, рассаживались по машинам, и летели в вечер, возвращаясь, и вываливая во дворе УВД скрюченные, упакованные в пластик тела, и тут же, только и успев выдать дознавателям дела, и взять новые, улетали на броне обратно в город.
Кого-то, особо прошаренного, взяли на выезде, но большинство, взяли по квартирам. Бандосы просто не знали, как сопротивляться гранатомётам и пушкам, а предупреждали их один раз - очередью калибра 30 мм впритирку над головой. Нашли и нацики, и "члены ато", и всякая шваль, типа наркодиллеров или чеченских шайтанов. Гребли всех.
Через двое суток, гружёные бандерлогами "уралы", медленно и сыто взрёвывая, как кормленные быки, переваливаясь на ухабах и колдобинах, выдвинулись в тыл, к колонне, весь УВД был завален коробками - разграбенное в магазинах, не успели продать, и теперь, часть этого, была отдана в распоряжение полиции. Новые компы, мебель, деньги на ремонт... Плюс "премии" всем, кто помогал. Хорошие премии. В размере годовых окладов. Гуманитарку тоже успели подвезти и теперь раздавали, под присмотром местной полиции. Подполковник, словно увеличившись в росте, чётко и скупо командовал, доводил, ставил задачи... "Майор" же, запросив себе только какую-то странную бандуру, изъятую у мародёров, и всех нациков, и напоследок посоветовав: "Удержи город, полковник", уехал со своими.
Вечером того же дня, всех бойцов собрали на "киносеанс". Громоздкий проектор, экран, а в первых рядах, вповалку, скованные, ничего не понимающие, бандерлоги. Бойцы удивлённо расселись и встали в партере, по рядам внезапно передали несколько ящиков пива, с извинениями, что "можно только это"... А потом проектор включился. Колонки грохнули матом и стонами. На экране бойцы валялись, ползали, извивались, а по ним стреляли. Потом кто-то, резал обожённого, почти слепого, связанного бойца, ножом в лицо. Потом была нарезка из нацисткой кинохроники - западная Украина, встречающая немцев хлебом и солью, потом козачки, танцующие гопака, перед иностранными инструкторами, потом горящий дом Профсоюзов в Одессе.... Потом было ещё и ещё. Ярость можно было резать ножом. А потом вышел "майор". И руки, сжавшие оружие, чуть разжались. "Майор" всегда говорил дело.
- Бойцы. Вы сейчас ощутили то, что должны ощутить. Вы воюете не с людьми. Это нацисты. Твари, сознательно выведшие себя за рамки человеческого. Считающие, что только они достойны жить. Это не люди - бешенные животные. Хитрые, трусливые, желающие только убивать других, и боящиеся смерти сами. Вот они сейчас сидят и лежат перед вами.
"Майор" кивнул, и в сумерках зажглись прожектора, освещая "первый ряд".
- Подойдите, и загляните в их лица, в их глаза, - голос "майора" бил прямо в души бойцов, - Посмотрите и запомните, но не их самих, а выражения их лиц и глаз. И увидев это выражение - стреляйте не думая.
Воняющую испражнениями, воющую в ужасе, бьющуюся в припадках, кучу бандерлогов, ещё долго и трудно грузили в машины. Бойцы скалились и морщились, и наконец стали бить очередного бандерлога шокером или резиновой кувалдой по голове, и кантовать, как мешки с камнями. А потом, долго мылись, отмывались под специально им открытым душем, пока "майор" не зазвал "всех пить чай", и не поговорил, не успокоил, не сказал - "Это не война, это такая грязная работа, мужики.... Но кто, если не мы? Наши дети? Внуки?". Попили чаю, вяло пожевали каких-то плюшек и разошлись спать. Спокойные и просто уставшие. "Уралы" уже уехали в сторону России, а завтра опять была война.
