В 1781 году Ангелика Кауфман выходит замуж за итальянского пейзажиста Антонио Цукки (1726–1798) и в тот же год они перебрались в Венецию, на родину ее мужа.
В Венеции Кауфман представляют путешествующим по Европе под именем графов Северных великому князю Павлу Петровичу и его супруге. Павел I приобрел у Ангелики Кауфман три картины — «Смерть Леонардо да Винчи на руках Франциска I», и парные полотна «Отравленная Элеонора» (1781) и «Исцеленная Элеонора» (1782, все картины хранятся в Государственном музее-заповеднике «Павловск»). Великий князь Павел Петрович оказался, таким образом, первым заказчиком Кауфман из российской императорской фамилии, что предопределило ее широкую популярность среди русской аристократии. В дальнейшем Кауфман создает по заказу представителей русской аристократии такие полотна, как «Портрет графини Екатерины Петровны Барятинской, урожденной Хольстейн-Бек с семьей» (1791), «Портрет графини Екатерины Скавронской» (1789), «Портрет графини Анны Александровны Чернышевой с дочерью» (1793).
Если мы попробуем сравнить великолепное полотно Жака Луи Давида «Клятва Горациев» (1784, Лувр, Париж) и картину «Узнанный Ахиллес» (1789), то сможем увидеть насколько различны стили художников. «Клятва Горациев» это эталон классицизма в самой своей жесткой форме, картина написана по линейной композиции, и герои как будто стоят под светом прожекторов, соединенные одной линией, недвижимые, твердые, как камень. Замкнутая форма, плоская композиция — все действо картины происходит словно на сцене, группы фигур напоминают древнеримские рельефы. Главное на этой картине — это мужчины, их резкость и воинственность, а женщинам, слабым и как будто бы неважным отводится место поодаль, фоном. Суровый классицизм, показанный в этой картине, помог Жаку Луи Давиду обрести славу по всей Европе. Классический стиль Кауфман был совсем иной.
В «Памятной записке о картинах» содержатся такие сведения: «Рим. Декабрь 1789. Для Ее Величества Императрицы Всея России большая картина — ширина 14 1/2 римских пядей, высота 12 пядей с красочными фигурами в полный рост, изображающая Ахилла, обнаруженного еще переодетым в женское платье; он среди девушек, сопровождающих Деидамию, дочь царя Ликомеда; Улисс и его товарищ Диомед показывали дорогие товары принцессе, среди которых были шлем, щит и меч; пока девушки восхищались роскошными изделиями и драгоценностями, юный Ахилл вдруг поднял щит и размахнулся мечом, игриво угрожая девушкам, и поэтому он был узнан Улиссом, который пытался найти его. На картине — момент, когда принцесса Деидамия, преклонив колени, удерживает Ахилла и умоляет Улисса не забирать его от ее двора; некоторые из девушек испуганы, а другие удивлены; группа хорошо составлена и ясно передает сюжет. Вышеупомянутая картина является парной к другой, о Сервии Туллии, написанной в 1785 году, 600 цехинов. 8-го Мая 1790. М-р Томас Дженкинс полностью заплатил сумму в 600 цехинов. Упомянутая выше картина отправлена в начале июля через Анкону и Триест и т. д.».
Известно, что был посредником между Екатериной II и Ангеликой Кауфман был князь Н. Б. Юсупов. В одном из писем ему от 14 января 1788 императрица писала: «…картина Ангелики Кауфман, та, что у меня, <…> доставляет большое удовольствие ее рассматривать; я не сомневаюсь, что и вторая будет также хороша».
Два полотна на историческую тему, находящиеся ныне в Музее Академии художеств были написаны непосредственно по заказу русской императрицы Екатерины II. Они, как уже отмечалось, отличаются от других исторических работ художницы монументальностью и необычностью сюжета. По наблюдению Л. Ю. Савинской, «о значении, которое придавала этим работам сама художница, свидетельствует и их цена — по „600 цехинов“ за каждую, в то время как с 1788 года за историческую картину художница брала в среднем около 220 цехинов» .
На картине «Узнанный Ахиллес» (1789) представлен мифологический сюжет, история о том, как мать Ахилла Фетида, заранее знавшая о том, что ее сыну предначертано умереть под Троей, чтобы уберечь сына от гибели, отправила героя на остров Скирос. Облачившись в женское платье, Ахилл скрывался там среди дочерей местного царя Ликомеда. Греки знали, что без Ахилла им не победить троянцев, поэтому хитрый Одиссей отправился на поиски героя и явился во дворец Ликомеда с подарками для женщин, а также с копьем и щитом. Когда дочери царя и переодетый Ахилл рассматривали дары, неожиданно заиграла труба и раздался звон оружия. Решив, что это враги, Ахилл сбросил женскую одежду и схватил копье и щит.
Интересно отметить, что Кауфман относится к обоим полам с равной важностью — Ахилл олицетворяет как женские, так и мужские качества, одеваясь как придворные женщины и заботясь о них, одновременно поднимая меч над головой. Как отмечает в своем исследовании Анджела Розенталь, две колонки позади Ахилла отражают двойственность его пола, подчеркивая тем самым намерение Кауфман объединить мужское и женское. Кроме того, даже Одиссея Кауфман отказывается изобразить строго мужественным, тем самым еще больше уравновесив мужские и женские черты в своей картине. Работа Кауфман выглядит совершенно иначе, нежели «Клятва Горациев». Мы видим мягкий свет, голубое небо где-то вдалеке над островом Скирос, воздушную, словно невесомую одежду героев. Мы видим Деидамию, дочь царя Ликомеда, ставшую женой Ахилла, которая бросается защитить своего мужа. И наконец мы видим Ахилла, подле которого лежит лира, его любимый инструмент, одетого в женское платье, с мечом в руке, готового сражаться. Одновременно он выступает как трагический герой, которому не избежать своей приближающейся гибели. Рассматривая эту картину, мы словно попадаем в этот момент и проживем его вместе с изображенным героями. Кажется, что изображение движется, оно не статичное, как у Давида, а словно живое, наполненное духом своего времени и момента, но при этом нежное и трагичное.
