Ещё в ноябре мне удалось встретиться с одним нашим хорошим журналистом и моим знакомым, по совместительству. Я ему рассказал, что у меня возникла идея представить всевозможные сложные темы в виде неких художественных произведений. Ему поначалу эта идея показалась не очень хорошей. Основным аргументом было то, что без цифр нет знаний. Но мне удалось его убедить, сказав, что хочу донести более глубокий смысл, а где-то переживание людей до сознания читателей. Ну и что цифры всё же будут. После недолгих споров он предложил тему, которая, возможно, изъезжена. Но попробую показать её глазами того, кто находился в эпицентре этого ужаса. Как всегда, имена будут изменены, не пытайтесь найти совпадение. Так вот, мой знакомый журналист предоставил мне некоторые факты и даже небольшое интервью одного из подростков, который на себе испытал "прелести" детского дома...
В детдом меня привезли, когда мне было 9 лет. Отец куда-то пропал, а мама пила. С едой были напряжённые отношения. Приходилось как-то подрабатывать, чтобы протянуть день. В школу перестал ходить. А потом учителя, опека, полиция... И вот я здесь. Первое впечатление это неизвестность. А ещё просто страшная тоска по дому, по маме. Первое время всё проходило, как во сне. Меня никто не касался, обходились нормально. В этот самый момент решался вопрос об окончательном моём пребывании в детдоме и лишении мамы родительских прав. Постепенно я начал замечать, что многих тех, кто там находился, наказывали и банально издевались над ними. Какое-то время меня самого это обходило стороной. А затем настала и моя очередь. Нам в столовой дали откровенно испорченные овощи. Есть я не стал. Но меня решили заставить. Не вышло. Я наотрез отказался есть. Вроде бы всё на этом. Я ошибался. Ночью несколько человек подняли меня и привязали к кровати. После чего облили холодной водой. И тут не всё. На следующий день меня снова решили заставить есть испорченные овощи. Не могу сказать, только меня или ещё кого. Я отказался. Этой же ночью меня силой затащили в туалет трое старших парней. Эти отморозки, которые были заодно с руководством нашего детдома. Володя, так звали старшего. Это имя я запомню на всю жизнь. Так вот, двое держали меня, а этот Володя намочился в стакан и силой залил мне это в рот. И предупредил, что если я ещё раз откажусь есть или кому-то скажу о случившемся, закопают меня головой в землю. Пришлось есть со всеми вытекающими затем последствиями. Ну и говорить никому ничего не стал. Молчали все. Руководство обо всём знало, но закрывало глаза. Жизнь закипела. Шли годы и я приспособился к детдому. Иногда нас возили на стройки, где мы рубили, строгали, резали, таскали. Но самым любимым для нашего руководства было лето. Мы впахивали на огороде с утра до ночи. Но так хоть время шло. Конечно, в детдом приезжали всевозможные инспекторы. Вот только о их приезде знали заранее. И их, конечно, встречали детки-одуванчики, улыбающиеся и всем довольные: питанием, обращением и т.д. А что происходит в обычное время - тишина. Ничего с этим сделать нельзя. Последней каплей стал случай, если так можно сказать. Мне понравилась девочка. Я ей тоже, кажется. Мы ходили вместе... ну...там...целовались и всё такое. Круто было. А потом узнал, что этот самый Володя изнасиловал её. Все знали, что он этим промышляет. Он, ко всему прочему, был наркоманом. Он и его двое друзей. И все ждали, когда ему исполнится 18 и просто уйдёт. Я разозлился. Очень боялся, но решил заступиться за свою девушку. Ну а дальше...дальше было так. Меня избили. Сильно. Затем положили на живот на тумбочку. Эти двое держали, а Володя...
-Ужас,- сказал я.
-Да, - сказал знакомый. - И понимаешь, это ведь не в одном учреждении такое. В других не лучше. 80% всех воспитанников это так называемые "социальные сироты", т.е. те, у кого есть родители, по крайней мере, кто-то один жив, папа или мама. Либо имеются бабушки и дедушки, либо дяди и тёти. И могли бы жить с ними. Но существуют органы опеки и попечительства, которые нередко действуют по принципу "на своё усмотрение".
-В смысле? - не понял я.
-Объясню, - сказал он. - В Москве бабушка угрожала выбросить трёхлетнего внука в окно, чтобы не отдавать в детдом, и многие увидели это именно в таком ракурсе. На самом же деле 70-летняя женщина не открывала дверь сотрудникам опеки, прибывшим отобрать мальчика. Вроде лишили его мать родительских прав, типа она не имеет постоянного дохода. Пенсионерка просила оставить малыша на воспитание ей, но инспекторы отказали, поскольку она ему не родная, а была приёмной для его матери. Та, кстати, уже устроилась работать фельдшером в поликлинику и примчалась на место событий. Но дверь сломали, малыша забрали... Конечно, значительную часть ребят необходимо вырывать из лап родителей-пьяниц, потому что они не должны жить и воспитывать в таких условиях, видеть вечно нетрезвые физиономии пред собой. Но не следует одно зло заменять другим. Нельзя думать, что одни люди достойны иметь детей, а другие нет и у последних можно отбирать сыновей и дочерей. Например, сторонники ювенальной юстиции считают, что незаменимых родителей нет. Господи, что за глупость. Детям важна ласка и тепло, любовь и забота близкого человек, а не материальные блага. Закончить хочется вот чем. На один из детдомов выделяется около 30 млн. рублей в год, три четверти уходит на зарплату персоналу. То, что получает директор, не сравнить с тем, сколько получают воспитатели и тем более нянечки. Всё остальное - расходы. А если эти деньги взять и выдать обычным семьям - тем, в которых на самом деле положено воспитываться детям? Разве будет хуже?
Уходя, я спросил:
-А что с этим мальчиком, который давал интервью?
Он посмотрел на меня очень и очень грустно, затем сказал:
-А ты как сам думаешь?