Ностальгия по детству и встреча с соседкой.
Женька сидела на берегу реки, в позе лотоса, прикрыв глаза и подставив лицо, ласковому осеннему солнышку. Здесь прошло её детство, здесь она получала заряд бодрости и энергии на всю зиму. Сюда прибегали они с Алёнкой, кататься на коньках, когда лёд на речке становился достаточно плотным. Эта река помнит её первый поцелуй с Санькой...
При воспоминании о нём, тепло разлилось по телу Женьки. Она медленно открыла глаза и прищурившись, смотрела на мостик, вспоминая те весёлые и беззаботные дни. Почему она так спешила взрослеть? Ведь детство оно такое невинное и короткое, что оставляет в душе неизгладимый след и тоску по чему-то светлому и чистому.
Девушка поднялась с чуть влажноватого песка и отряхнулась. Порывшись в сумке, Женька достала толстую резинку. Забрав свои длинные густые волосы, в конский хвост, она стала медленно подниматься по тропинке наверх. Машину она бросила на противоположной стороне от речки, сама же прошлась по мостику. Сердце её билось от волнения увидеть бабушкин дом. Дом, где всё было так просто и легко. Где всегда пахло пирожками и уютом бабушкиной стряпни. С разноцветными половиками на полу и русской печкой, где зимой тихо потрескивали поленья.
"Совсем ты, Женька, нюни распустила" - подумала девушка и встала, как вкопанная, разочарованно глядя на высоченный железный забор. Из-за него, дома не было видно. Хотя, привстав на носочки, Женька увидела крышу, покрытую современной черепицей. И приуныла. Санька с Алёнкой не оставили и следа от того дома, что был при бабушке.
Она открыла калитку в знакомый палисадник у дома и осторожно прошла по тропинке, к широкому деревянному крыльцу. Поднявшись по ступенькам, Женька нажала на звонок.
- Девушка вам кого? - из распахнутой настежь двери, на неё сощурив глаза, смотрела постаревшая и осунувшаяся, тётя Тома.
-Вы не узнаёте меня, тёть Том? - Женька широко улыбнулась.
Тётя Тома вглядевшись наконец в стоящую перед ней девушку, в дорогой и модной одежде, всплеснула руками.
-Женька! Ты ли это? Господи, деточка проходи скорей в дом! Радость-то какая! - тётя Тома притянула Женьку в свои широкие объятия и крепко обнимала до тех пор, пока Женька смеясь не вскрикнула:
-Всё! Всё, хватит! Вы меня задушите так!
Тамара Алексеевна взяла Женьку за руку и повела вглубь дома.
-Сейчас мы чаю с тобой попьём. Ты мне расскажешь, где ты все эти годы была. Ой, как переживала я за тебя тогда. Как переживала. Муки совести спать мне не давали. Тыщу раз пожалела, что с Саней вас развела - сокрушалась тётя Тома, усадив Женьку за стол и ставя чайник на плиту.
-Почему вы так говорите? - удивлённо спросила у неё Женька.
-Да плохой женой для Сани, оказалась Алёнка. Мучается он с ней, живёт только ради детей. Видала каким забором дом обнесла? Это чтоб я к ним нос не совала. На порог не пускает меня вовсе. Внуков против меня настроила, чтоб бабушку не любили и не уважали. А я что? Я ведь, как лучше тогда хотела. Думала перспективная невеста для Санечки - тётя Тома вытерла платком, проступившие слёзы в уголках глаз.
-Я не любила тогда Саньку, тёть Том... Со мной он тоже был бы не счастлив, а так Алёнка хоть детей ему нарожала - Женька грустно улыбнулась, вспомнив про свою Анечку и про то, зачем она приехала к Санькиной матери.
-Нет! Видела я, что очень сильно вы с Саней подходите друг другу! - горячо возразила она - а любовь...что любовь? Что ты в ней понимала-то, в семнадцать лет? Алёнка вон тоже уверяла меня, пока Саня в армии был, что любит его больше жизни. А сейчас зрить меня не хочет. А я ведь одна совсем осталась, Женька! Старший-то мой, уж лет пять как помер, с отцом пристрастился к выпивке, да и сгинул на этом. Муж-то тоже, тоскуя по старшому, заливал своё горе горьское. Измучилась я с ним. Потом по пьяной лавочке-то его и порешил местный наш. Из тюрьмы недавно вышедший. Уж не знаю, что они тогда не поделили...
-Из тюрьмы? Это кто же такой? - отхлёбывая горячий чай из кружки, полюбопытствовала Женька.
-Да, Петька рыжий. Мамка твоя раньше по молодости бегала за ним всё...Чем только привлёк её, умницу и красавицу? Тогда вся деревня наша гудела, думали от него она тебя родила, - тётя Тома, задумчиво посмотрела на Женьку - а теперь гляжу на тебя и сходства-то и не вижу. Благородное у тебя лицо-то, не то что у этого пропойцы.
Женька чуть не поперхнулась чаем, услышав про Петьку рыжего. Что-то смутное почувствовала она, какую-то ниточку, ведущую к матери, но не могла никак зацепиться.
-А где этот рыжий?Посадили его? - взволнованно спросила она.
-Да, конечно! Неужто на свободе ему ходить, когда супружник мой в могиле сырой лежит, - Тамара Алексеевна заплакала - посадили давно уж. Года три или четыре отсидел, ему дооолго там ещё предстоит отбывать.
Женька закрыла лицо руками и глухо спросила:
-А про маму мою, ничего не слышали?
-Женька, даже и не знаю, что сказать...Она, как дом-то мне продала, больше сюда и не ездила,хоть и дружили с ней раньше. Я тут приболела однажды, отвёз меня Саня в город. Смотрю, Оксанка там с девочкой лет пяти, ходит. Меня увидала, занервничала. На девочку-то покрикивала всё, а та словно ангелок. Глазки большие, синенькие такие. Волосики чёрные чёрные, а личико беленькое, как у куколки фарфоровой. Вот только вид у неё, уж больно болезненный был - тётя Тома замолчала, прихлёбывая остывший чай.
- А дальше что? - одними губами, спросила Женька. Замерев на стуле, она ловила каждое слово Санькиной матери.
- Ну, а что дальше? Ничего. Я, спросила, что за девочка такая красивая, а Оксанка вцепилась в маленькую ручонку и говорит:"дочка моя, Анечка". Я удивилась ещё так, когда успела она и от кого. Виталий-то её один раз как-то приехал, поскандалил с ней и уехал, вещи свои забрав. Ну, так по крайней мере мне Алёнкина мать рассказывала, магазин-то они как раз там свой в тот год и открыли, напротив через дорогу.
-Да, была я там, - напряжённым голосом произнесла Женька, сжимая в руках пустой бокал.
- Оксанка-то за ним выбежала, как была. В халате шёлковом, а на улице хоть и весна была, да холод собачий. Кричала, умоляла. Слезами заливалась.
-Мне соседка сказала, она заграницу уехала...
Тамара Алексеевна удивлённо посмотрела на Женьку.
-Да нет же! Она приходила в магазин, накануне отъезда и сообщила Алёнкиной матери, что Виталий к себе её позвал, клялся, что только её одну любит и жить без неё не может. Ленка, мать Алёнки-то тогда не особо ей и поверила. Потому как подозревала, что девчонку -то видимо, нагуляла от кого Оксанка, поэтому и бросил её Виталий.
-Девочку, девочку с собой она увезла? - не терпеливо, чуть ли не крича, спросила Женька.
- А вот этого не знаю - вздохнула тётя Тома - вроде видела её Ленка, выходила рано утром из подъезда, с чемоданом в руках. Но, девочку не заметила, решила тогда, что пропустила просто. Товар как раз принимала.
Женька резко встала из-за стола. Ей срочно нужно было в город. На улице уже порядком стемнело, хоть и выехала она сегодня рано, пока до деревни добралась по размытой от дождя, дороге. Пока на берегу реки посидела, время-то и прошло.
-Ты уже собираешься? Поздно уже, давай у меня переночуешь, всё мне повеселей - тётя Тома не хотела отпускать Женьку.
-Нет, не могу. В город надо, дела у меня. Спасибо вам за чай, тёть Тома - Женька обулась у двери и взялась за ручку, распахнув дверь на улицу.
-Погоди, а на чём ты поедешь-то? Дождись хоть Саньку, он сейчас приедет из города, отвезёт тебя, раз так надо тебе срочно...
Услышав про то, что Санька скоро приедет, Женька чуть ли не бегом, сбежала по ступенькам, вниз. С ним ей, после случившегося, совсем не хотелось встречаться. Она жалела о том, что дала волю нахлынувшим чувствам. Рушить чужую семью, в её планы не входило. Не за этим она сюда вернулась.
- Я на машине, тёть Том! - крикнула она, дойдя уже до калитки.
-Жень! Постой Жень, я забыла тебе ещё одну вещь сказать. Елена- то видела тогда, кто за рулём был, когда Оксанка уезжала.
Женька остановилась, как вкопанная и обернулась.
- Кто?
-Петька рыжий! Только Ленка не разглядела особо, но уверяла тогда, что точно на него, водитель машины, был похож...