Глава 1-я
Сейчас её мчало такси по окружной дороге одного простого, провинциального города нашей Российской глубинки с населением всего в каких-нибудь 300 тысяч, коих в России очень и очень немало. За окном машины то и дело мелькали то какие-то обветшалые, полуразвалившиеся постройки, которые нашему русскому человеку несомненно напомнили бы о тех временах, когда там стояли целые стада коров, свиней или овец, но в её голове они не вызывали абсолютно никаких ассоциаций - чтобы это вообще могло быть раньше, буквально лет 30-40 назад? То ржавые с дырами огромные ангары, которых она тоже больше нигде, в своих довольно частых путешествиях по миру, кроме России не встречала. То взору вдруг открывались, причём на предыдущем фоне, весьма неожиданно и даже несколько кричаще, прекраснейшие, европейского уровня современной архитектуры, коттеджные посёлки, выросшие, судя по зданиям, совсем недавно из руин и развалин бывших деревень о которых она совсем ничего не представляла, не знала, да и знать никак не могла в силу того, что её детство, отрочество и юность, как и практически вся её последующая жизнь по сей день, прошли очень далеко от её исторической родины, откуда были родом её отец и его родители. Она выросла на улицах одного из самых красивых и исторических районов Парижа - Монмартре. А как гласит самая значимая французская пословица: тот, кто не был на Монмартре - тот не видел Париж! И этот, один из самых волшебных и удивительнейших по своей архитектуре городов центральной Европы, был для неё единственно родным и бесконечно любимым домом.
В её голове мелькали сейчас тысячи тысяч маленьких, но таких тёплых, играющих солнечными лучами, светлых и чистых воспоминаний, греющих остывшую всего за каких-то три дня её, прежде пылающую, как вулканическая лава, душу, что невозможно было даже представить - как такое возможно? Как можно будет радоваться восходящему во всей своей неописуемой красе, растекающейся по всему горизонту с востока, солнцу, без его присутствия рядом? Без его волшебного и таинственного шёпота, льющегося по воздуху, как аромат свежесваренного на кухне кофе, тончайшей струйкой прикосновений этих до сумасшествия обворожительных вибраций не сколько самого голоса, а сколько струн его, переливающейся калейдоскопом узоров, сказочной и светящейся будто маленький ночничок эльфа, души, обволакивая сначала твою макушку, а затем, вплетаясь в твои волосы и соскальзывая на шею, плечи, спину и грудь, наконец полностью овладевая всем твоим кожным покровом до лёгкой и зыбкой, мягкой, как пух, дрожи, славами: - "Выспалась ли сегодня моя милая и очаровательнейшая принцесса? Надеюсь, что никто не посмел нарушить границы её покоев в её сладком сне?"
О, Боже, от этого ей становилось невыносимо больно в груди. Слёзы сами текли и текли из её уже опухших, одервеневщих глаз. А к горлу подступал несоизмеримой величины ком, который напрочь спирал дыхание, как внезапно вылезший откуда-то из глубины лёгких, астматический приступ, полностью перекрывающий, как закрытый вентиль, какую-либо подачу воздуха. Казалось ещё немного и сознание покинет мозг, погружая весь организм в какую-то чёрную бездну, откуда уже нет никакого выхода, ни малейшего просвета из этой, обволакивающей безжизненной пеленой, похожей на смолу гущи.
- С Вами всё в порядке? - услышала она вдруг голос таксиста, сквозь тупой, похожий на вой сирены, гул в ушах, который с каждым, похожим на этот приступ астмы, разом, нарастал всё сильнее.
- Не совсем. - Выдавила она из себя.
- Что-то воздуха не хватает, простите.
- Давайте я остановлюсь, и Вы выйдите из машины и подышите?
- Хорошо. - ответила она.
По ходу движения на дороге показался знак автозаправочной станции с обозначенным до неё расстоянием в 300 метров. Водитель стал осторожно снижать скорость. И вот: буквально в течении пары минут показалась сама заправка, он переключил ещё более пониженную передачу и, включив поворотник, плавно ушёл вправо на въезд к заправочной станции. Подъезжать к самим колонкам он не стал, а тихонько проехав мимо заехал с задней стороны станции, где было достаточно места для того чтобы припарковаться между контейнерами для мусора и каким-то подсобным помещением на котором висел знак, обозначающий некую ёмкость с песком, и щит с противопожарными инструментами.
- Можете выйти, - сказал водитель и, немного помолчав, добавил:
- Может быть Вам купить чаю? Хорошего горячего чаю...
- Благодарю Вас, ответила Николь. Да именно так звали нашу героиню - эту восхитительную и очаровательнейшую женщину, похожую на небесного ангела с огромными белыми крыльями и невероятно лучезарной улыбкой, дарящей всем, кто её увидит, необъяснимый, переливающийся свет, что казалось: ты стоишь на цветущем, заполненном всеми цветами мира лугу, а над твоей головой летают одни, самых необычайных расцветок, бабочки, от взмахов крыльев которых, этими потоками, нежно прикасающегося воздуха, тебя невольно начинает поднимать над землёй, унося всё выше и выше, погружая в некую нирвану самой безмятежности, вдруг воцарившейся по всей планете.
- Да, сказала она приглушённым голосом, - Пожалуйста! Буду Вам очень признательна.
Николь, не смотря на свою жизнь среди французов в Париже, также удивительно превосходно говорила, писала и думала по русски, что являлось непомерной и выдающейся заслугой её отца, талантливейшего русского музыканта-скрипача, занимавшегося с ней с самого раннего детства, как русским языком, так и русской литературой.
И в свою очередь мы по праву должны отдать ей должное в силу того, что в её прилежании к учёбе у неё не было равных ни в детстве, ни уже в студенческие годы.
Водитель быстро двинулся на заправку, где было кафе, а при нём ещё и магазин, занимающийся не просто продажей сопутствующих в дорогу товаров, но и торгующих всякой непомерной всячиной: от всевозможных, нелепых пупсиков для новорождённых и моделек машин для детей более старшего возраста, до черенков для граблей и лопат, как в специализированной лавке для заядлых садоводов-огородников, что очень и очень стало сейчас повсеместно распространено в России.
Николь всячески старалась успокоиться, набирая воздух, как
выброшенная на берег рыба, полным открытым ртом так, что казалось будь у неё жабры, её сейчас вряд ли можно было отличить от огромнейшей щуки, срочно нуждающейся в своей привычной водной стихии, только в которой она и может полноценно насыщаться необходимым количеством кислорода.
К сожалению место, которое пришлось выбрать водителю, было совсем не подходящим для того чтоб подышать свежим воздухом. Да и где, на окружающей кипящий и дымящийся всевозможными производствами город, трассе, можно сейчас найти такое место? Для этого в наше время нужно выбираться далеко за город, причём чем дальше, тем лучше.
Но всё же, как говорит пословица: "Из двух зол выбирают меньшее!" А так как с альтернативой на хоть какой-то мало-мальски свежий воздух с ветерком было совсем туго, то и заправка на тот момент оказалась очень даже кстати.
Ей всё же стало легче, спустя всего каких-то пару минут, приступы удушья медленно и нехотя стали потихоньку отступать. Покоя не давали до сих пор одни и те же мысли, всплывающие лишь с одной и той же жуткой, запечатлённой на всю её оставшуюся жизнь, картиной: его тревожное выражение, казалось бы теперь уже навеки спокойного и окаменевшего лица в момент, когда после прощального поцелуя, она накрывала его голову саваном. Она перебирала в своей голове дюжию массу причин: что могло послужить этому в последние мгновения его жизни? Что? Почему? Но ответ каждый раз ускользал от неё, как дым костра, поднимающийся высоко над землёй в небо, в безветренную и довольно влажную, сумрачную погоду.
- Вот, сударыня, пожалуйста! - услышала она вдруг уже знакомый голос водителя позади себя.
- Ой, Вы уже вернулись? Как быстро. Спасибо Вам бесконечное из сердца, уважаемый! - сказала Николь, забирая из его рук чашку горячего, свежезаваренного чая.
- Сколько я Вам должна? - спросила она.
- Что Вы? Ничего не нужно. Это так, всего лишь знак небольшого внимания.
- Сахар уже в чашке, ложечка вот. И таксист протянул ей пластиковую подложку в небольшом пакете, где находилась ложка и ещё два дополнительных, бумажных пакетика с сахаром.
- Я взял пару лишних на тот случай, если Вы вдруг любите послаще.
- Ещё раз благодарю - ответила Николь.
- Простите, а как Вас зовут, любезный?
- Алексей. Услышала она в ответ.
- Приятно познакомиться, Алексей!
- А я - Николь.
- Николь? удивился мужчина. Это не русское имя. Произнёс он.
- Всё так. Вы правы. Я наполовину француженка. Мой папа русский. А мама... - она сделала лёгкую паузу и глубоко вздохнула.
- Была француженка, родом из Марселя.
- Как интересно однако.... Но не буду Вам мешать в Вашем чаепитии, и да: если Вы уже надышались к сожалению не совсем свежим воздухом, то можете попить чай в машине. У меня есть очень неплохое бисквитное печенье и солёный крекер. Я всегда вожу такого рода снедь с собой - работа, знаете ли, такого характера: не всегда есть возможность вовремя перекусить или покушать нормально, иногда можно поймать заявку на межгород, как в случае с Вами. А если человек торопится, то он может и не согласиться на кафе в дороге и, как правило, сам по ходу движения будет что-нибудь хомячить за моей спиной на заднем сиденьи, а мне придётся довольствоваться тем, что я с собой вожу практически постоянно: это либо печенье, либо орехи и дольки шоколада, кстати - сей рацион, в виде сухого пайка, очень неплохо утоляет голод, Николь.
О, да! В этом я полностью с Вами согласна, Алексей. В студенческие годы мне довольно часто приходилось портить свой желудок такими вот сухими пайками.
- Простите, а какое Вы такое слово сказали про пассажира сзади, который будет, что делать по ходу движения?
- Что? Алексей недоумённо взглянул на свою собеседницу.
- Ну, это слово, которое Вы сказали. Повторила Николь.
- А.. а... Хомячить?
- Да, да. Что это - хомячить? Что-то связанное с мячом похоже? Я просто не знаю этого, простите.
Алексей от всей души улыбнулся в ответ, чуть сдерживая себя практически уже от чистого смеха. Но собравшись, всё же произнёс:
- Хомячить - это значит есть тайком от всех! Так чтобы никто этого не знал и не видел! Наивные! - с некой долей задора в голосе произнёс Алексей. Как-будто у таксистов напрочь отсутствует нос...
Николь улыбнулась. Она решила не отказываться от предложения Алексея и с удовольствием сев в машину, сразу же принялась пить очень маленькими глоточками всё ещё довольно горячий чай с предложенным ей бисквитным печеньем. После этого она попросила водителя такси подождать её буквально несколько минут, чтобы тоже зайти внутрь заправочной станции по обычным, свойственным любому физическому организму надобностям. Кто знает, когда они съедут с окружной дороги и выедут на федеральную трассу, через сколько ещё времени им попадётся такая же, подобная этой заправка?