Без любви – жизни нет. Об этом вся сильная литература. Любая религия. И только благодаря этому великому времени, в которое нам выпало сейчас жить, я поняла, что любовь к Родине – это очень мощная, жизнеутверждающая, жизненно необходимая, исцеляющая и даже воскресающая сила, энергия. Волна. Вибрация. Дух.
Космическая история любви – это любовь к Родине. Я смотрела много фильмов о войне, наших советских и уже российских. И мне только сейчас, в это великое наше время, подвиг советского солдата стал ясен, как Божий день, как Божий Дух. Подвиг солдата, защищающего свою Родину – нет ничего более ценного и осмысленного, подвиг – это источник, смысл. Смысл жизни, за который ломают копья умные люди всех времен и народов. И чем дальше философ от патриотизма, тем бессмысленнее видит он своё существование, тем больше мыслей о самоубийстве, потому что жизнь без любви к Родине – Сизифов труд.
Многие мои друзья по школе, университету, особенно юноши, увлеклись в начале 90-х наркотиками. Очень многие от них и умерли. Мой лучший на всю жизнь студенческий друг Димка Березинский, Братан. Я помню, как мы сто раз говорили с ним, о чём наша жизнь. И он не видел жизни, потому что нам тогда стали внушать ее американскую подделку. Весь этот ложный, сраный комфорт, всю эту мерзкую успешность, пошлую свободу, грязное, гнилое, убийственное существование потребленца. Димкину широкую душу надо было уместить в потребительский мещанский мешок, Димка не видел такого будущего, он не был потребленцем, у него была душа, которая тогда, в 90-х убивалась из каждого утюга. Димке был невыносим этот кривляющийся потреблядческий западный сортир, в который нас всех 30 лет старались засадить. И Димка выбрал смерть. В 33 года.
До воссоединения Крыма с Россией дожил димкин лучший друг Женька, я помню его посты и фотографии ВКонтакте, как он радовался, что его любимый Крым снова дома. Это были одни из последних его фотографий, потому что наркотическая перестроечная, горбачевская убийственная молодость вскоре пришла и за ним.
Все эти 30 лет мы жили с согнутой спиной, с опущенной головой. Да, мы были опущены западом. Я это чувствовала очень сильно все эти 30 лет, с момента начала перестройки. Унижение – стало нашей национальной чертой. Унижались наши правительства, наши женщины, ложащиеся под какие-то сомнительные денежные кашолки, наши мужчины, вынужденные работать за копейки, наши люди, все те, кто с завистью смотрел на запад. Завидовать – это унижаться. И мы унижались 30 лет и смотрели в телеке, как наши либеральные мешочные мещане умещаются в унитазе. В своём золотом унитазе. Им не за что бороться, кроме как за унитаз. У Максима Горького об этом все произведения. Собчачные мешочники стали у нас править бал – это самое низкое унижение народа, самое низкое падение моей Родины было. У нас вся культура последних лет была мешочная, мешанчиская, собчачниковская.
Все их капиталистическое искусство – мертво, отвратительно пахнет, как содержимое их унитаза, как выблевки их потребления. И у вас наверняка было такое брезгливое ощущение после просмотра большинства работ практических всех современных модных деятелей потреблянческого искусства – хочется вымыться. И после многих передач по тв, и после этих тупых ток-шоу про сиськи, и даже после этих их олимпийских игр с трасгендерами – хочется вымыться. Потому что это противоречит осмысленной, божественной человеческой природе. Природа против этого восстаёт!
Все их ценности – ложные, мертвые, убийственные. От атеизма – до феминизма и гендерного равноправия. Все эти дьявольские сдвиги – разрушают человека. Разрушают человеческую душу, человеческий смысл! Любовь они разрушают. И разрушенный человек ходит от холодильника к унитазу, вот и всё его существование.
Я тут возмущалась, почему немцы не понимают? Почему тупые такие? Потому что – их мертвая жизнь – от холодильника к унитазу. Без любви. Они никогда не дышали до небес и обратно, как мы, которые умеем любить, которые выжили. Выжили мы ребята в этом уродском тридцатилетии зла, когда наша Родина была на коленях, и нас всех, с нашим-то духом, поставили на колени, запихнули под плинтус, прошлись по нас катком. И сейчас, пусть кроваво, но, ребята, мы же начинаем, наконец, жить и открыто, не в кулачок, а открыто – достойно, всем сердцем своим любить!
Нам столько лет навязывали существование осла. Мы научились пастись, растить жирок и шерсть, быть зарезанными на праздник. Но мы не научились так жить. Потому что мы не животные! Мы пришли сюда не охотиться, не пастись, не жрать, совокупляться и срать, как это делает мерзкое западное общество. Мы, люди моей Родины, пришли на свою родную землю, растить наш дух, радоваться, любить и молиться. Я не знаю большего счастья, чем любить.
Любовь к Родине – это натура, это здоровье духа, путь, вектор, стрела от родной земли в родные же небеса. Такую жизнь я хочу жить. Из родной земли – в родной храм, в небеса. Не из холодильника в унитаз! Я не для этого сюда на младенческих карачках приползла.
Только когда я люблю, я дышу не скованно, а в полную силу. Я вдыхаю в себя этот мир до облаков. Такое дыхание дарит только любовь. Если кто испытывал, тот знает. И немецкий Ремарк писал, что «без любви человек – труп». Вот наше отличие от западных людей. Они без любви, потому что у них нет Родины. Не повезло им родится на Родине. Они родились между холодильником и унитазом.
Нам, ребята, очень повезло. Жаль, мой друг Димка не дожил! И писатель Лимонов не дожил. И режиссер Говорухин. И Олесь Бузина…Вот они бы сейчас бы за нас радовались. И любили бы еще сильнее.
Хочешь жить – люби! Любая любовь начинается от любви к родной земле. К родным людям. К Родине. Вот с этого начинается любовь. Бери ее, дыши ей, заботься о ней. У тебя она есть. И я очень рада, что мои дети сейчас в России. И они сами приняли такое решение.