ПРО БЕРЕГИНЮ
– Бабусь, расскажи сказку…
По холодным половицам зашлёпали босые пятки. Ребятишки обхватывают бабушкины колени, обнимают, теребят подол сарафана, заглядывают в лицо. Ишь, бесенята, так и льнут, так и ластятся. Как тут откажешь?
– Не балуйте, пострелята! Лучина, того и глади, потухнет. А в потёмках-то Полуночница придёт да сны ваши умыкнёт. А ну, брысь на полати! Кому говорю?! И чтоб ни гу-гу. Не то сказывать не стану.
Снова ножонками затопотали, лезут, пихают друг дружку, чтоб, значит, быстрее вышло. На полатях зашебуршали. Устраиваются. Ну, чисто котята шаловливые. Все пятеро свесили вниз светловолосые головёнки. Глазёнки блестят.
Бабушка Авдотья улыбку прячет, нарочито неспешно откладывает в сторону веретено. Малышня дыхание затаили. Из-под лавки короб берестяной появился. А в коробе том сказки живут.
Поправляет бабушка лучину, оглаживает сарафан и чинно открывает плетёную крышку. Вынимает на свет божий лоскуточки да ниточки. И ровно разом стихло всё в избе. Замолк сверчок за печкой, половицы не поскрипывают. Ребятишки и те не шело̀хнутся. Это древнее славянское волшебство пробуждается, силу набирает и уводит во времена стародавние.
– С какой поры энто повелось, ноне уж никто и не упомнит. Предки наши богов старых почитали. А были боги те шибко суровы. Чуть что не по ним, нашлют на народ хвори да напасти. И кажный бог за милости свои особого почёта да обряда требовал. И жертвами ни один не брезговал. Кому цветы да травы душистые потребны, кому – печиво разное, а кто и кровушки не гнушался. Знали люди, какого бога, как почитать надобно. Одну только богиню из всех ни чем умаслить не выходило.
В далёких краях, где испокон веку только стужа лютая да ветра буйные, средь снегов пушистых жила Марена-зима. Кажный год являлася она в края наши. Бежали за ней слуги верные – морозы трескучие, метели колючие, вихри ледяные да бураны страшные. И всюду, где ступала Марена, замерзала земля, реки до самого дна льдами заковывало, в деревах жизнь останавливалась.
Красива Марена да шибко злоблива. Коли мимо пройдёт, ещё полбеды – зиму-то перемочь человеку по силам. А коли задержится где, да осерчает, аль от скуки забаву себе придумает – людей морозить, тут уж жди беды. И не было от неё ни спасения, ни убережения.
Умолкла Авдотья, на внуков глянула, не спят ли. Какое там?! Эвон как слушают. Ванятка младшенький аж рот раскрыл. А Нюрка за руками бабушкиными следит, запоминает, что та делает. Пальцы у Авдотьи узловатые, морщинистые, а всё ещё ловкие. Тряпочки цветные на лоскутки рвут, складывают – чудеса творят. Тепло в избе, а за крохотными оконцами сыплется с тёмного неба белая крупа. Знать, зима близёхонько.
– Жила в махонькой деревушке мастерица Любава. Справная хозяйка. За какое дело ни возьмётся, всё на славу выходит. Семья у Любавы крепкая, дружная. Муж пригожий, весёлый, работящий. Детишки под стать отцу с матерью. Одним словом, не семья – загляденье.
Вот и взяла богиню Марену зависть чёрная. Не по нраву ей, вишь, коли промеж людей мир да благодать. И удумала Марена Любаву извести. Явилась к ней в избу поутру незваная, нежданная. Муж Любавы на ту пору со старшими сыновьями в лес ушёл. Младшие ребятишки к речке убежали с гор кататься. Любава с дочкой малой одна в избе управлялася.
Явилась Марена и молвит: «Здравствуй, Любава. Слава хорошая о тебе далеко идёт. Решила я тебя благословить. Подойди поближе». И руку к ней протянула. Признала Любава, кто к ней зашёл. И про благословение Марены тоже слыхала. До кого богиня дотронется, тому на свете белом не жить. Испугалася мастерица, а виду не подаёт. «Проходи, - говорит, - гостья желанная. Не след княгинюшке у порога стоять?» А сама в бабий кут пятится.
Подошла Марена и чует, жаром её так и опалило. В бабий-то кут устье печное смотрит. Печка русская огнём полыхает, Марену-зиму, того и гляди, погубит. Метнулася богиня к двери и грозит оттудова: «Погоди, Любава, доберусь ужо до тебя. Печке не век гореть. А как потухнет, я и явлюсь. И тогда уж не только тебя, всю семью твою со свету сживу!» Сказала так и пропала.
Закручинилась Любава, призадумалась, как от напасти этакой уберечься. И надумала. Оторвала от старого своего сарафана тряпицу малую. Такую же – у мужа от портов, что в переделку приготовлены были. У ребятишек от рубашонок опять же по лоскутку (всё одно новые рубахи шить собиралась). Уселась у окошечка, нитки красные припасла. Сидит, сворачивает тряпочки, одна на другую складывает. Перемотала все разом ниточкой, три узелочка завязала, пошептала над ними. Получилась то ли трещотка, то ли метёлка. Покрутила её Любава и так, и этак, и платочек навязала цвета красного. И вышла куколка-обережница. Обошла мастерица с куколкой избу, будто обмела, а куколка возьми и заговори голосочком тоненьким: «Правильно ты, Любавушка, удумала меня смастерить. Большая сила во мне. Духом семьи твоей дадена. Всех вас вместе крепко-накрепко держать буду, от всякого несчастья обороню. Зови меня Северной Берегиней, да, не мешкая, поставь в полуночный угол рядом с печью – стражем надёжным от Марены-зимы». Молвила так и застыла.
Поставила Любава Северную Берегиню возле печи. Немного погодя, и Марена пожаловала. Хозяйкой в избу вошла, а сама ухмыляется. Только к Любаве сунулась и ровно в костёр шагнула. Отшатнулася Марена, глядит, что за колдовство такое? Стоит на полице куколка махонькая, а от неё точно языки пламени во все стороны тянутся. И такое энто пламя, что избу не трогает, а Марену-зиму вот-вот спалит. Завыла Марена, зубами защёлкала и вон вылетела. «Ну, Любава, - думает, - тебя не заморозила, так мужа твоего да детушек в лёд обращу!»
Полетела Марена к речке. Ребятня деревенская с гор катается да в снегу валяется. А вокруг Любавиных детишек будто стена огненная. Глазом ту стену не увидать, однако ж Марене не подобраться. Закружилася она, подняла вихри снежные. А ребятишкам хоть бы что. Только пуще смеются.
Кинулась Марена в лес. Муж Любавин с сыновьями старшими дрова рубят, стараются, ажно полушубки скинули. И вокруг них такая же стена огненная сияет. Поняла тогда Марена, не выйдет у ней дело. Заярилась, завьюжила, да и убралась восвояси, не солоно хлебавши.
А по деревням с тех пор в кажной избе хозяйки Берегинь Северных делают. Хранят Берегини людей-то от Марены-зимы, да семьи крепче делают.
Закончилась сказка. Бабушка Авдотья, ладонь раскрыла. Ребятишки так и ахнули. Лежит на ладони куколка-трещотка из лоскуточков пёстреньких в платочке аленьком. А платочек тот, точно огонёк, так и манит, глаз радует да сердце согревает.
#народные куклы #сказки #фольклор