Три дня Андрея и Оксану лихорадило. Временами они лежали в полусознательном состоянии и только их сплетённые тела, обжигая друг друга, напоминали им о том, что это еще не конец. Они пили бесконечное количество жидкости, которая столь быстро испарялась с каплями пота с их горячей кожи. Дважды в день приходилось менять постельное белье, настолько быстро оно промокало. Прохладный душ лишь на время успокаивал жар. Это происходило с ними уже далеко не первый раз, и они оба прекрасно знали, что это неизбежно – такое случалось каждые полгода, каждый раз после их страшного ритуала, по расписанию.
Ну а после… начиналась новая жизнь! Новая юность, когда молодость снова пульсировала по жилам, когда кости не реагировали на переменчивую погоду Северной Венеции. И они наслаждались.
Чем можно наслаждаться, когда живешь столь долго и нашел способ не быть пленником старости? Да всем! Их приключения, особенно за последнее столетие – это настоящая энциклопедия подлинного богатства этого мира! Пирамиды ацтеков и майя на перешейке Американских континентов, беспощадные торнадо центральных Штатов, безмолвные стражи острова Пасхи, прекрасные пляжи Индонезии, дикие кенгуру Австралии, древние храмы Камбоджи и Индии, сокровища Китая и Ирана… Они даже путешествовали на Восточном Экспрессе! Можно продолжать бесконечно! Но груз прожитых лет всё равно оставлял отпечаток на их душах, и со временем находить новые развлечения становилось труднее и труднее. Да, тела их регулярно подпитывались молодостью, но груз памяти давил слишком сильно. И тогда они нашли себе новое развлечение. А заодно – источник обогащения.
Осенью 2006го года на черный рынок Петербурга поступил новый товар. В отличие от прочих подобных веществ, щедро продававшихся на Думской, этот наркотик вызывал мгновенное привыкание. И, что еще хуже, в отличие от других подобных веществ, он давал всегда только положительные эмоции: блаженство, острота восприятия, возбуждение – и всё только в положительном аспекте. Чистая эйфория! Название у него было очень подходящее, с учетом того, КТО был автором этого рецепта, - Синяя Пентаграмма. Эти маленькие синие таблетки с оттесненной на них пятиконечной звездой были в цене. Андрей не желал делиться рецептом, и производил их сам, в очень ограниченном количестве – всего 12 килограмм в месяц. Из-за этого, цена за каждую таблетку была поистине высока. А посему, огромное количество людей спускали целые состояния на это, а те, кто более не мог себе позволить купить их повторно, начинали судорожно искать чем их заменить. Это было настоящее бедствие для врачей-наркологов. Они попросту не успевали реагировать и откачивать этих несчастных, вытаскивать их из пропасти угасания жизни.
Организатором сделок была Оксана. Её очарование позволяло выбить из дилеров более высокие цены. И были заключены 3 выгодные сделки. Один авторитет отвечал за распространение таблеток, наряду и с другими товарами, по клубам и барам Думской улицы; другой имел более широкую сеть распространителей, они ориентировались на полулегальные ночные клубы; третий сделал ставку на зарождающийся теневой сегмент интернета, именно это стало началом Гидры.
Каждый месяц Андрэ готовил 3 партии по 4 килограмма. Дилеры много раз пытались поднять вопрос о расширении производства, ведь продажи шли безумно хорошо, многие заранее заказывали эти маленькие пентаграммы сотнями, но каждый раз не могли преодолеть стену железобетонного аргумента: «Больше не могу, если не устраивает, мы можем прекратить сотрудничество»
И, понимая сколько денег они получают на одной только Синей Пентаграмме, они отступали.
В начале апреля, пора было готовить новую партию. Это занимало несколько дней. Чаще всего, Оксана уезжала вместе с ним в загородный дом, но не в этот раз. Пришло время немного отдохнуть друг от друга. Будучи заботливой женой, Оксана, с истинной нежностью, собирала ему сумку в дорогу. Брюки, спортивные штаны, несколько белых рубашек в клетку, которые он так любил… А в термосумку – контейнеры с едой. Это было поистине умилительно – наблюдать эту картину абсолютной бытовой идиллии. Серьезный и хмурый Андрей собирает свои тетради, несколько книг, блокноты, пристально вглядываясь умными серыми глазами, чтобы не забыть ничего, ни одной записи… И милая, нежнейшая улыбка Оксаны, её волнистые золотые волосы, собранные в хвост, и синие глаза, источающие, казалось, саму доброту и заботу. Вся их квартира в этот момент искрилась любовью.
Андрей вынес сумки к двери и повесил на косяк двери зеленую глиняную голову слона – оберег для дома, который они когда-то привезли из Африки. Пока он надевал серое пальто с английским воротником и кожаной отделкой на локтях, Оксана мирно стояла рядом и, наконец, спросила:
- Может мне приехать через пару дней? Еда закончится, и чем ты будешь питаться? Опять всякими полуфабрикатами? Ты же совсем разучился готовить!
- Да ладно! Всего неделя и я вернусь! Развлекись пока что, пройдись по магазинам. Позвоню, когда буду собираться обратно, приготовь что-нибудь особенное.
Они поцеловались и в приталенном длинном сером пальто Андрей вышел из квартиры на парадную лестницу. Оксана потянулась закрыть за ним дверь и её шёлковый халат, под которым не было абсолютно ничего, распахнулся. И поднимавшийся по лестнице в этот момент подросток увидел её наготу. Но Оксана и не подумала завязать халат или смутиться. Она замерла на несколько секунд, держа открытую дверь, пробежалась по мальчику глазами, слегка подмигнула и медленно, чувствуя, как он пытается запомнить детали её груди и низа живота, закрыла дверь. Замок щёлкнул, и она рассмеялась – этим небрежным действием она на несколько месяцев подчинила себе все мысли подростка. Она надолго стала его нимфой, подобной тем, кого когда-то печатали на обложках эротических романов. Образ, к которому иногда возвращаешься в своих сексуальных фантазиях даже спустя годы.
Черный мерседес вырулил на Лиговский и рванул на юг, далее через Витебский и проспект Славы, на Мурманское шоссе и до поселка Чёрная Речка, где на самой окраине, подальше от всех, стоял добротный кирпичный дом с небольшим участком и огороженный высоким забором. Местные уже привыкли к странностям владельцев дома. И главная их странность была в том, что они не занимались выращиванием чего бы то ни было – ни теплиц, ни грядок. Лишь полтора десятка яблонь и несколько груш. На первом же этаже находился одноместный гараж, в котором стоял полированный Бугатти Тайп Атлантик. 70 лет назад их было собрано всего 4 и считается что один потерян, а оставшиеся 3 стоят по-настоящему много денег. Но нет, 4ый не потерян, и он был спрятан тут. И это была просто игрушка в руках любителя – изящный дизайн этого шедевра привлекал бы слишком много внимания.
Уже темнело, когда Андрей приехал. Закрыв ворота, он набрал текст сообщения, убрал телефон в карман, и начал готовить дом к проживанию в нём в ближайшее время. Холодильник загудел, как только щелкнул рубильник, в камине вскоре затрещали поленья и дом начал наполняться теплом. В окнах загорелся свет, а отблеск звёзд начинал играть медленный танец на металлочерепице на крыше; ветер покачивал голые деревья в лесу за забором и в нём же терялся дым из кирпичной трубы. Со стороны – идиллия, да и только. Можно даже сказать, мечта любого городского жителя. Завершив приготовления в доме, Андрей спустился в подвал – просторный, как и сам дом. У стен, по периметру, стояли столы, над некоторыми висели полки. И все были заполнены самыми разными по размеру и форме стеклянными сосудами – реторты, колбы, бутылки. В них покоились цветные жидкости, в банках были порошки столь же разнообразные. Некоторые сосуды соединялись змеевиками. На полках покоились книги – некоторые Андрей сделал сам, остальные больше походили на вековые фолианты. Что было необычно – так это то что источником света в этом помещении были не лампы и не свечи, а висевшие на стенах факелы. Андрей чиркнул своей серебристой «зиппо» и направился зажигать их один за другим. Когда же все 8 факелов загорелись ровным пламенем, стало видно странный узор на полу, раскинувшийся ровно по центру. Пятиконечная звезда, а вокруг неё круг; по периметру круга – и внешнему и внутреннему – были символы, очень похожие на египетские и шумерские. Внутри пентаграммы, в меcте схождения лучей, были изображены символы планет солнечной системы, раскинутые в странном порядке. А в самом центре этого танца символов было не Солнце, как ни странно, а Нептун. Казалось, что все символы нашей звёздной системы выстроились именно вокруг этой планеты – покровителя подсознания и экстаза. Еще более удивительным было наличие скандинавских рун внутри лучей звезды – они шли ровными рядами, четко по центральной линии. Руны эти образовывали формулу и ею Андрей гордился особенно – скрытый от посторонних глаз Крадник. И, наконец, самая изумительная деталь – все это безумное сочетание символов и форм было вырезано в камне пола, словно выцарапанное когтями неведомой твари.
Андрей откупорил большую железную бочку, аккуратно наклонил её и налил в стеклянную миску черную вязкую жидкость. Затем он достал с полки бумажную ленту с медицинскими иглами, вытащил одну и проткнул себе палец, кровь закапала туда же, почти ручьем. Через пару минут, когда поверх черного сгустка уже была красная лужица, он сунул проколотый палец в рот и, поставив миску на стол, начал перемешивать содержимое. Медленно и постепенно кровь смешивалась с нефтью. И уже после этого, небольшой кисточкой, он начал заполнять прорезы символов и линий этой смесью.
Палец уже не кровоточил, когда чиркнула спичка и пламя ручьем понеслось по вырезам в полу. Алхимический круг вспыхнул и пламя его отразилось в серых как свинец глазах Алхимика. Так происходила активация формулы Крадника, вплетенная в ужасный ритуал, что ему предстояло свершить в ближайшие дни. Андрей бросил небрежный взгляд на котел, мирно стоявший под одним из столов, затем взял стакан, откупорил глиняную бутылку вина, и сел на стол. Он смотрел на то как горит круговая формула, чувствовал, как она просыпается от спячки. Около часа горела нефть с кровью. За это время Андрей успел выпить несколько бокалов и немного захмелел. На суровом его лице нарисовалась улыбка. Теперь, когда светили лишь факелы, а от круга поднимались тонкие ручейки дыма, надо было проверить ингредиенты. Он разложил на столе свои блокноты, и начал сверять записанный там рецепт, поделенный на части – на каждой странице своя часть – и проверять что всего вдоволь. Полученную в котле смесь надлежало варить 14 часов, затем охладить и снова довести до кипения, и после нового охлаждения, надо было разлить густой синий сироп по формам, охладить в холодильные и перемолоть в порошок, из которого потом и делали прессованные таблетки - маленькие Синие Пентаграммы.
Он тщательно открывал и отмеривал все ингредиенты, порошки и жидкости, взвешивал, раскладывал их по контейнерам и плотно закрывал, чтобы сульфиды, фосфориты и стертые в порошки минералы не испарялись. Важна была точность! Факелы постепенно угасали, но он уже мало обращал на это внимания. Важно было закончить подготовку, ибо в ближайшие дни ему предстояло смешать все это, дважды прокипятить и настоять, а затем высушить и перемолоть, дабы получился порошок, заряженный алхимической формулой. Непосвященному весь этот процесс напомнил бы Великое Делание, описанное Николасом Фламелем. А закончив, когда было уже глубоко за полночь, он отправился поесть – алкоголь разжег аппетит.
Ближе к 9ти вечера, когда хмурое петербургское небо уже застилала тьма, бардовый слайдер Оксаны пиликнул, и она прочитала смс от Андрея – что он на месте, хорошо добрался. Быстро напечатав любовный ответ с сердечками, она выдохнула и отправилась в ванную. Как и всё в квартире – ванная комната тоже была роскошной, поистине огромная овальная ванна, ониксовые ручки кранов, золотистые канделябры, пол с подогревом и окно, выходящее на Пушкинскую улицу, закрытое плотными шторами. Пока набиралась вода, Оксана взяла бутылку шампанского, разложила на тарелочке шоколад и виноград. Это должен был быть вечер расслабления и отдыха. В бокале сверкали пузырьки, играла мягкая музыка. Она наслаждалась горячей водой и сладким вкусом алкоголя.
А в этот момент, зеленая голова слова, висевшая у входа, открыла рот, и глаза слона засветились желтым светом. Но это было в прихожей, Оксана не знала этого и не могла обратить на оберег никакого внимания. А слон, между тем, уже начал трястись, предупреждая жильцов вверенной ему территории об опасности. Оксана перекрыла кран и журчание воды прекратилось, от горячей глади понимался пар. Стоя в главной комнате, Оксана сбросила халат на кресло и смотрела на себя, голую, в большое зеркало. Её лицо в этот момент источало удовлетворение, но без особой радости. Это было молодое тело, с упругой грудью, подтянутой, без лишних жировых отложений на боках… но в нём не было ничего нового! Ведь абсолютно тоже самое она видела в зеркале и век, и два столетия назад! И всё же, видеть себя в зеркале вот такой, юной, упругой, с точеной фигурой, с высокой грудью, без проступающих вен – она по-прежнему верила, что это лучшее что может быть! Особенно в её случае!
Оксана уже лежала в горячей ванне, выключила музыку и наслаждалась водой и шампанским, заедала красным виноградом и кусочками шоколада… И в этот момент, замок входной двери начал медленно открываться, под дрожь зеленой головы африканского слона. Оксана сразу ощутила чужой запах. Её нос задвигался, глаза открылись под нахмуренными бровями… Кто-то чужой осмелился явиться к ней на территорию без её ведома! Кто-то чужой.
Их было трое – сам дилер и двое его помощников. Деловые, в костюмах. Они неторопливо зашли в роскошно обставленную квартиру и сразу поняли где хозяйка – оно и явно, ведь на кресле лежал небрежно брошенный шелковый халат, а из ванной доносились звуки воды. И они решили подождать. Важно осознать, что их истинной целью было лишь запугать несчастную молодую девушку. Именно так, как ему казалось, можно было убедить Андрея нарастить масштабы производства заветного товара, который приносил такие существенные прибыли!
А посему, вместо того чтобы устраивать погром и шум, они устроились поудобнее на диване и креслах в главной комнате. Бокалы и бренди из бара были их легким аперитивом в ожидании хозяйки дома. Но Оксана уже была готова принять гостей. Она вылезла из воды и капли заструились по её шелковистой коже. Он слегка прошлась по себе белым махровым полотенцем, повесила его обратно, и задержалась у зеркала. Она четко понимала – кто бы это ни был, он или они явились не для грабежа. Не было звуков открывания дверей шкафов и ящиков комодов, а это означало только одно – незваные гости хотят поговорить. Им что-то нужно. Её ноздри двигались в быстром ритме, по-звериному, и теперь уже ясно что их трое… и они самцы! Она оценила себя голую в зеркале, прицениваясь каково это будет если она выйдет к ним без одежды, и ровно на мгновение глаза её стали янтарно-желтыми с вертикальными зрачками. Что же… раз нарушители её спокойствия готовы явиться к ней вот таким, самым беспардонным образом, то она, в свою очередь, готова оказать им самый достойный приём!
Дверь в ванную распахнулась и перед взором сидевших за журнальным столиком появилась эта очаровательная нимфа! Мокрые, потемневшие от воды, волосы спускались вниз волнами и с них по её спине и ягодицам стекали капли воды, синие глаза источали ярость, прикрытую спокойствием, мышцы напряглись и две продольные полоски протянулись по её животу по вертикали… В мгновение ока оценив ситуацию, она резко обратилась к ним:
- Ну и кто вы такие?? И какого черта вам нужно??
Дилер приподнял руки, показывая свои якобы мирные намерения, и ответил:
- Прошу вас, Оксана, мы тут вовсе не для конфликта! Мы просто хотим поговорить. Моё имя Виталий, если помните…
- Виталий… - протянула Оксана задумчиво. – Кажется мы с вами виделись год назад, я обсуждала с вами возможности реализации товара моего мужа…
- Совершенно верно, - подхватил незнакомец средних лет, поправляя рубашку на своем брюшке. – Может вы оденетесь, и мы поговорим?
Оксана ехидно оглядела его спутников, явных вышибал, тупых и исполнительных, как и положено, и пошла к барной стойке. Уже наливая себе бокал вина, она ответила:
- Да, помню… А вас смущает моя нагота? Неужели вам не хватает женского общества чтобы льститься на голую девушку?
- С этим проблем нет, уверяю вас, к тому же я женат… Но я здесь не для того чтобы обсуждать личную жизнь. Дело в том, что ваш мужчина…
- Муж! - резко перебила его Оксана.
- …муж, - поправился Виталий. – Он никак не идет нам на встречу касательно наших пожеланий увеличить производство, хотя мы предлагали ему уже все варианты, даже предоставить помещение, оборудование и работников…
- Это не вариант! Мой муж годами разрабатывал рецепт этого наркотика и не будет выдавать его!
- Именно по этой причине вы пойдете с нами, - Виталий достал из кармана черного пальто кольт и нацелил его на Оксану. – Думаю, вы станете достойным аргументом, чтобы он изменил своё мнение. Прошу вас одеться, вы пойдёте с нами.
Оксана приподняла бровь, улыбнулась, затем залпом допила бокал и сделала несколько шагов, заняв место в дверном проёме, ведущем в прихожую.
Между тем, мечтательность не покидала глаз Виталия, и по его довольному лицу было видно абсолютно всё что ему хотелось бы сделать с этой нимфой, по тому как играли его брови было кристально ясно все позы и слова, что его фантазия рисовала в голове в этот момент. В горле застрял комок. Дилер проглотил его и, спустя полминуты, спросил:
- Оксана, что вы делаете?
Красавица усмехнулась, поправила волосы и ответила:
- Перекрываю вам путь. Живыми вы отсюда не уйдёте.
В этот момент её глаза снова стали ярко-жёлтыми, в них засветились вертикальные зрачки. Тело её вытянулось и от этого она стала казаться еще более худой. Пальцы на руках и ногах вытянулись и плоть подушечек срослась с ногтями, став почерневшими, острыми как бритва, когтями. Голень начала удлиняться и с хрустом проломилась в обратную от колена сторону, теперь у неё было по два колена на каждой ноге – вперед и назад. Вокруг шеи, запястий и лодыжек проступили ожоги в виде странных символов, очень напоминающих шумерские символы на внутреннем круге Алхимического Круга в подвале, который пробуждал в эти минуты Андрей. И, наконец, из волос её начали прорастать рога, тёмно-красные, почти чёрные, как и её пальцы. Двойные рога, завивающиеся крупной волной к затылку, а затем наверх. Чуть ниже, уже от висков, исходила другая пара рогов, но это были лишь острые окончания, идущие вверх. Вот в таком виде она теперь и стояла перед ними, ощущая ужас на их лицах и в их сердцах. Руки Виталия затряслись, он рефлексивно поднял брови, и светло-зеленые глаза его разглядывали эту неведомую тварь перед ним. И это был ужасный взгляд - безумный и полный страха. Она перенесла вес с одной ноги на другую и одной рукой схватилась за грудь, то ли сжимая её, то ли закрывая от сквозняка что щекотал кожу.
Один из его подручных, было ринулся чтобы попытаться схватить её, но она описала круг вокруг свей оси и хвост её овился вокруг его шеи. Петля сжалась, и он захрипел, стараясь уловить ртом воздух. Ловкое движение и его тело полетело к стене. Второй охранник тоже ринулся вперед, но её когти точно впились в его горло. Он упал замертво, истекая кровью. Первый охранник был ещё жив – она видела его пульсирующее сердце.
Виталий, помня о стрелках девяностых, откуда он и поднялся, рефлексивно отвел револьвер в сторону, но это уже его не спасло – чудовище прыгнуло вперед и под когтями её ног стекло журнального столика рассыпалось в песок. Она схватила его за горло и душила пока он не потерял сознание. Один убит, двое без сознания. Она подошла к охраннику, тому, которого она еще минуту назад швырнула в стену, и всадила когти ему в грудь. Он даже не пришёл в себя пока она стискивала в руке его сердце, и оно не превратилось в смятый кусок мякоти. Оставался лишь Виталий. Во всем этом было что-то мистическое – именно с него началось её знакомство с криминальным миром Петербурга. И теперь ему суждено было умереть от её руки. Они несли смерть и разрушения всем, кто рисковал приблизиться к ним.
Виталий пришёл в себя и обнаружил что он связан по рукам и ногам, прикован к столу. Он попытался пошевелиться, освободиться, но верёвки стягивали его руки и ноги. Он постарался оглядеться по сторонам и увидел на полу тела своих охранников в лужах крови. И в этот момент над ним нависла она – чудовищная женщина с пылающими глазами и рогами. Она поднесла кольт и начала его рассматривать. В этот момент она заговорила и это был не человеческий голос:
- Славно… Сколько ему лет? 80? 90? Думаю, Андрей разберётся. Спасибо за чудесный подарок…
Виталий молчал, скованный ужасом. Он понимал, что жить ему осталось недолго. Но, осознавая, что терять ему уже нечего, он всё-таки заговорил:
- Кто же ты такая… Что ты такое??
Оксана ждала этого вопроса. Так вопрошали все, кто видел её такой. Она отложила револьвер, закрыла глаза, глубоко вдохнула и по горящей коже её, от которой любого, кто оказывался близко, кидало в жар, пробежала волна, на долю секунды показывая снова её человеческое воплощение.
- Ты ведь уже понял, что я не человек. Именно так мы и познакомились с моим мужем. Моя мать – Астарта. И мне уже очень много лет.
В этот момент она начла поглаживать Виталия, вдоль всего тела, легкими, едва заметными движениями когтей рассекая ткань его синего костюма, оголяя кожу.
- Я была так наивна, когда попала в ваш мир… И стала пленницей. – Она прервала рассказ, и рука ее потянулась к шрамам на шее. Поглаживая шумерские символы, она продолжила своим странным голосом, похожим на хор, идущий из глубин Земли, но в голосе её звучала грусть и нежность: - Два столетия меня держали в плену… А потом появился Андрей. Он освободил меня, и я рассказала ему как стать бессмертным. Мы живем и прячемся уже четыре столетия. Ты понимаешь почему я рассказываю тебе всё это?
- Я был на многих перестрелках. И привык к тому что моя жизнь висит на волоске. Делай, - вдруг с неожиданной храбростью ответил Виталий.
- Непременно! – она щелкнула пальцами, словно обозначая что всё свершится именно сейчас.
Она закрыла глаза, ровно и глубоко вдохнула, задержала воздух и так же медленно выдохнула. Тело её изменилось. И вот она снова та синеглазая девушка, худая и голая, прям как та что вышла из ванной комнаты час назад. Она улыбнулась, и в улыбке её читалась такая обезоруживающая нежность и кротость, что при других обстоятельствах Виталий был бы готов пасть ниц перед её красотой и очарованием. Она показала ему синюю таблетку с отпечатанной на ней пятиконечной звездой.
- Тебе пришлось по душе изобретение моего мужа… А ты знаешь, как оно действует? Если принять одну таблетку – это стимулянт, ты ощущаешь прилив сил и возбуждение. Если две таблетки – то состояние кайфа будет столь огромным, что каждое прикосновение ты будешь чувствовать, как микро-оргазм. А если выпить сразу три таблетки… ты познаешь что такое подлинное счастье!
Улыбка в этот момент стала злой, оголился оскал зубов, и она сжала одной рукой его рот, чтобы сквозь губы затолкнуть ему под зубы все три таблетки. Он, конечно, сопротивлялся, но она была сильнее. Затолкнув 3 таблетки и залив их водой, она сжала его рот и нос руками, чтобы ему пришлось проглотить прежде чем она позволит ему снова вдохнуть. Лишь теперь она отпустила его лицо. Он лежал на столе, беспомощный, с разодранной одеждой и тяжело дышал в предчувствии неизбежной смерти. А она, всё такая же голая и бесстыдная, вернулась в ванную, открыла слив воды, взяла из ведёрка со льдом бутылку шампанского, затем взяла из бара новый бокал, налила в него из бутылки благородный газированный напиток и села на кресло, рядом с Виталием, ожидая как его охватит агония.
Он старался, сопротивлялся, но наркотик действовал, неизбежно погружая его в состояние опьянения. Его судорожное дыхание наконец успокоилось, он широко открыл глаза и смотрел вверх. Но не на потолок или люстру, а куда-то вдаль. И в них отражалась неистовая радость. Любое счастье, которое способен испытать человек: будь это ребенок впервые прикасающийся к пони или ученый нашедший разгадку математической тайны – всё это меркло по сравнению с тем что творилось в его мозгу. Вся его эндокринная система буквально сходила с ума. Он просто пылал счастьем. Так происходило начало страшного греха, которое ей предстояло свершить в ближайшее время. Оксана бросила небрежный взгляд на его агонию и залпом допила бокал. Она смотрела на свою жертву с легкой улыбкой, но в глазах её было абсолютное безразличие; она чувствовала, как пылает его кровь. За то время пока его трясло, привязанного к письменному дубовому столу, она успела выпить несколько бокалов и немного запьянела. Теперь, когда он лежал неподвижно, ровно дышал, пора было начинать.
Она встала, подошла к нему и убедилась, что он не реагирует абсолютно ни на что. Рука её снова почернела и вытянулась, и она медленно начала погружать её в его живот. Кровь тут же полилась по коже и заструилась по столу. Она орудовала четко, с хирургической точностью, сначала разрывая органы, не отвечающие за его жизнь. Она вытаскивала их и кидала в ведро. И у этого действия не было никакого смысла. Чудовище просто наслаждалось моментом. А он – он лежал, смотрел куда-то вверх и не испытывал ничего кроме немыслимого экстаза. Из глаз его полились слёзы и это были слёзы счастья. Он абсолютно искренне в этот момент верил, что он счастлив. Её рука направилась выше, прямо под его ребрами. Она деликатно прикоснулась к нежному перикарду, полоснула его, и белковая слизь полилась по её пальцам. Наконец она схватилась за само сердце – такое упругое, пульсирующее, трепещущее под её горячими когтями… И одним резким движением она вырвала его из тела! Сердце еще продолжало биться в её руке, пока огонь жизни угасал в его глазах. Но даже в этот момент он и не думал дернуться. Голая бесстыдница неподвижно наблюдала за его медленной смертью, держа в руке его же сердце, с которого струей текла кровь, ручейки добегали до локтя и капали на ковёр.
С этим несчастным произошло, наверное, самое страшное, что только может произойти с человеком – он умер, находясь в плену своего же обманутого мозга, не понимая и не отдавая себе отчета. Ибо его лишили самого сакрального – священного права чувствовать свою же собственную жизнь.
Ну а после, когда сердце покоилось в банке, залитое спиртом, а тела лежали в ванной, надо было провести начало уборки. Тщательно отмыв себя в душевой и надев халат, она открыла еще бутылку. Оттереть кровь от пола, ковра, дубового стола – нелегкая задача. Конечно она и не собиралась делать это всё прямо сейчас. Но надо было собрать и смыть кровь, а то что засохло – обработать химикатами, чтобы потом было реально избавиться от следов.
Она тщательно выбирала среди бесчисленных пластиковых бутылок с химией всё что могло пригодиться для предстоящей чистки: порошки и жидкости, прикидывала что использовать вначале, а что позже. Огни окон в домах на Пушкинской постепенно угасали, но она не обращала внимания на время. Важно было закончить подготовку, ибо в ближайшие дни ей предстояло до блеска отчистить ковры, избавиться от тел, заказать новое стекло для журнального столика. Чтобы ничего в квартире не напоминало о произошедшем. Смыв кровь и обрызгав засохшие следы чистящими средствами она, как ни в чем не бывало, отправилась поесть – алкоголь разжег аппетит.
В последующие несколько дней она разрывала и пилила тела, упаковывала в мешки и под покровом ночи раскидывала по рекам и каналам. Делала она это в самое позднее время, под утро, когда даже гуляющих зевак уже не было на улицах. И ни одна экспертиза не смогла бы опознать их, даже по зубам – ведь зубов в черепах уже не было. Так на илистом дне Мойки, Фонтанки, Большой и Малой Невы упокоились останки неизвестных. В добавление к тем, кто уже обрёл там своё последнее пристанище.
Свидетельство о публикации и авторском праве №222022100084
#роман #ритуал #жестокость #мистика