Деревенька затаилась на пригорке. От всего остального мира – бушующего и непонятного отгородилась березняком с востока. Шустрая речушка обнимала пригорок с запада. От холодных северных ветров заслоняли её зубчатые стены бора. А с юга, как положено, простиралась степь – так назвали местные жители протяжные, местами заболоченные низины, обильно поросшие ивняком.
Человек смотрел на деревеньку с востока. Сквозь светлый ситец весенних берёз выглядывали чёрные стены неправдоподобно ветхих избушек.
Он сидел прямо на земле - ещё не просохшей от недавно сошедшего снега. Над головой восторженно щебетали какие-то пичуги. Солнечный луч ласково касался щеки.
«Где я?»
Поначалу робкая и маленькая, мысль эта стала быстро расти и крепнуть. Человек огляделся по сторонам. Умиротворяющий пейзаж не вызвал у него ни малейших воспоминаний или хотя бы ассоциаций. Тогда он посмотрел на свои руки. Длинные пальцы, с круглыми пластинами розовых ногтей. Похоже, руки его не знакомы с физической работой? И, что с того? Смутное подозрение впервые шевельнулось где-то в груди. Именно в груди, потому что в голове царили пустота и безмятежность.
«Кто я?»
Даже такой простой, на первый взгляд, вопрос потребовал от человека серьёзных усилий. Он наморщил лоб и попытался вспомнить... Безрезультатно. Абсолютно ничего о себе он не знал. И не у кого было спросить.
И, как назло, вопросы потянулись цепочкой, один за другим. «Как я здесь оказался?», «Куда я иду?» «Откуда я пришёл?»
В голове загудело разом неприятное беспокойство. Руки сами собой взмахнули, пытаясь отогнать назойливое жужжание. Движение это напугало молодую любопытную пчелу, кружившую у самого уха. Наконец, гудение прекратилось. Человек закрыл глаза. Сделал глубокий вдох. И выдох. И снова вдох. И выдох. Спокойствие возвращалось неохотно.
Ничего не видеть. Не знать. Застыть в одной точке. Не двигаться. Казалось, это лучшее решение. По крайней мере, оно защищало его бедную голову от всех этих «куда, откуда, где, зачем…»
Итак, он сидел, привалившись к стволу берёзы, стараясь ни о чём не думать, но добравшееся до точки зенита солнце стало нестерпимо припекать макушку, захотелось пить и пришлось-таки разлепить веки.
Ничего не изменилось. Тот же пейзаж. Небо, солнце, берёзы, за которыми виднелись деревянные домишки – всё на своих местах. И сам он на том же самом месте
Человек медленно поднялся, придерживаясь за ствол дерева. Множеством иголок кровь ударила в ноги, занемевшие от долгого пребывания в однообразной позе. Он снова посмотрел в сторону деревни. Вероятно, ему следует пойти туда?
Звук собственных шагов показался человеку слишком громким и неприятным, тело – неудобным, словно пиджак с чужого плеча. Но самое отвратительное ощущение вызвал всё тот же вопрос, буравящий сознание, словно гвоздь.
«Кто я?»
Извилистая тропинка поднималась на пригорок, приглашая одинокого путника последовать проторенной ногами многих незнакомцев дорогой. Не ведая никакого иного пути, (не лезть же по ощетинившимся репейниками буеракам) человек пошёл вперёд, ничуть не задумываясь о том, что ожидает его в конце этого пути.
Деревня встретила его угрюмым молчанием. Не взлаяла ни одна собака, не кукарекнул петух. Окна многих домов оказались заколочены. В других – наоборот – окон, как и дверей не было вовсе.
«Куда я попал?» Человек остановился. Находиться среди пустых скорлупок бывшего человеческого жилья также неприятно, как сидеть под деревом в полном неведении относительно собственного места в этом мире. Быть может кто-то ждёт его? Но кто? И где? Этого он, к сожалению, не знал. И ни в чём не был уверен, кроме того, что по-прежнему хочет пить. Оставалось одно - пройти сквозь деревню и поискать хоть колодец, что ли, или иной источник воды.
Вскоре на глаза попалось вросшее в землю железобетонное кольцо с покосившейся деревянной крышей.
«Колодец» - с облегчением понял человек. Он успел сделать несколько шагов в сторону колодца, как вдруг в спину клюнуло нечто твёрдое и острое. Он оглянулся и сначала увидел камень, лежащий у его ног. Быстро поднял глаза и заметил того, кто этот камень в него кинул. Девушка.
Она не пряталась. Стояла в нескольких шагах и смотрела прямо ему в глаза. Две тонкие косицы чуть ниже плеч. Клетчатая рубашка с мужского плеча. Непонятного цвета ветровка нараспах, джинсы, заправленные в резиновые сапоги по колено. Живая девушка в мёртвой деревне. Поразительно!
Хотя, почему, собственно? Удивляться может тот, кто имеет хоть малую толику ожиданий. Кто знает о том, что может и чего не может происходить в этом странном мире. А человек не знал ничего. Ни о себе самом, ни о той географической точке Вселенной в которой оказался волею судеб. И всё-таки он удивился.
Девушка молча начертила в воздухе крест. Потом покачала головой и, видимо решив, что этого недостаточно присовокупила жест – сложенные крестом руки. «Запрет. Нельзя» - так понял человек. Но, что именно нельзя? На всякий случай он сделал два шага назад. Потом посмотрел на колодец - с сожалением и на девушку – с надеждой.
- Я хочу пить, - сказал он. Точнее он только подумал, а всю остальную работу проделал его язык. Собственный голос показался ему слишком хриплым, будто карканье чёрной птицы, название которой он не помнил. Мысль, ставшая фразой и вовсе ощущалась чужой. «Наверное, дело в том, что я отвык говорить» - догадался человек. От этого он почувствовал себя ещё более ущербным и несчастным. Ещё бы, ведь он даже не знал на каком языке он произносит слова.
Впрочем, на девушку его речь не произвела ни малейшего впечатления. Она лишь чуть-чуть нахмурила тонкие, едва заметные бровки. Казалось, она о чём-то думает, может быть сомневается.
«Сей час она спросит, как меня зовут» - подумал он с тоской.
Однако, девушка не спросила. Она вообще не произнесла ни звука. Сделав приглашающий жест, она вдруг повернулась и зашагала в проулок между двумя полуразвалившимися хибарами. И оглянулась один единственный раз, чтобы убедиться решился ли незнакомец последовать за ней.
Продолжение следует) - здесь!
Иллюстрация - репродукция, акварель. Художник Николай Дронников.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!