Вся развеселая бесовская компания полетела глумиться над нечистью поселка. Проша далеко от дома не стал отходить, подцепил нескольких чертенят, которые сбивали снежками елочные игрушки с соседской сосны. Подзаправился ими и вернулся на свой пост, охранять усадьбу Агнеты. Он бы может еще немного разгулялся, но не мог оставить без присмотра вверенные ему владения, да и все же боялся оказаться чьим-то блюдом на этом пиршестве.
Остальная веселая братия продолжило свое веселье. Они залетали в дома, пожирали нечисть, которая провоцировала скандалы и ругань. Выдергивали из салатов сущей, усиленно портящих все блюдо и завлекающих в свои объятия пьяненьких мужичков. Вот оказывается кто виноват, что салаты скисают.
Залетели в одну избу и обомлели. Муж с женой ругается, а над ними серо-черный шар огромный висит, и от него тоненькие ниточки идут к жертвам. Как только они ругаться перестают, так он их легонько молнией ударяет. Чем больше ругаются, тем больше сфера, тем сильнее удары. Вот они уже готовы друг в друга вцепиться, мужик за нож схватился, жена за табуретку.
- Не трогай меня, каааазлина вонючая, я уже полицию вызвала. Будешь Новый год отмечать в кутузке, - кричит женщина.
- Ах, ты простигосподи, я же помню, как ты в школе с Васькой Ивановым обжималась, в девятом классе.
- Эх, люди, люди, - вздохнул Шелби, и хлопнул огромными лапищами над ними.
Шар подскочил вверх, и его поймал бес с перекрестка, покатал его в своих лапах и запихнул в свой глаз на пузе, и два раза моргнул. Сфера постепенно растворилась в нем.
- Вкусно, - погладил бес свой живот.
- Беее, меня сейчас стошнит, - сказал Шелби.
- Поверь, ты тоже не аристократ, и ешь не вилкой и ножом, - ответил ему Исмаил.
"Молодожены" резко прекратили ругаться. Женщина поставила на пол табуретку, а мужчина положил на стол нож.
- Мы с тобой почти сорок лет вместе живем, а ты мне все этого Ваську вспоминаешь, который меня в щечку поцеловал, - вздохнула жена.
- Так я же тебя до сих пор люблю, - полез к ней обниматься и целоваться муж, - Вот и ревную. Как себе представлю, что ты могла бы сейчас с этим Васькой жить, так сразу туман глаза застилает.
- Фу ты ну ты, палки гнуты, - поморщился Шелби, - Прямо у нас какие-то ангельские замашки. Пошли что ли накатим, пока они там обжимаются.
- А давай, - кивнул Исмаил.
Из салатницы вытащили барахтающуюся сущ, налили по пятьдесят грамм в рюмки и накатили. Закусили сущью и бутербродом с икрой. Потом еще по пятьдесят на грудь приняли, посмотрели Голубой огонек по телевизору.
- Эх, вот где самое вкусное, туда бы попасть. Смотри, как наши на экране кривляются, - сказал Шелби.
- Ты что, туда не прорваться, они же звезды, - поднял вверх кривой палец бес с перекрестка.
- Хватит рассиживаться, почесали дальше гулять, - хлопнул по столу Исмаил.
Посуда на столе подпрыгнула. Женщина ойкнула, и посмотрела в его сторону.
- Вот ты шельмец, почти всю водку вылакал, - она погладила по голове мужа, - Ну, ничего у меня еще есть, пойдем в честь праздничка с тобой выпьем.
Мужчина кивнул, и семейная пара уселась за стол отмечать праздник.
Развеселая компания встрепенулась и отправилась дальше пиршествовать.
- Эх скучно здесь, - поморщился Шелби, - В городе сейчас веселей. Может в город махнем?
- Я не могу далеко от дома отходить, я к нему привязан, - помотал головой Исмаил.
- Мне тоже в городе делать нечего, - помотал головой бес с перекрестка, - Там свои законы.
- Эх. С вами не разгуляешься, - помотал головой Томас, - Может суккуба поищем? Она, по всей видимости, недалеко ушла.
- Можно, - согласился Исмаил, - Я даже примерно знаю, где она может обитать.
- В приют?
- В приют.
Народ в приюте сидел и смотрел телевизор. На столах стояли стаканы и сок в тетрапаках, нарезанная колбаска и сыр, да фруктовая нарезка.
- Что-то как-то грустно, - вздохнул Шелби, - Может им пузырь поставить?
- Агнета, тебе тогда голову оторвет, - ответил Исмаил.
- Так у них такая тоска зеленая, прямо грусть печаль, - покачал головой Томас.
- Точно, вон тоска зеленая висит, - ткнул кривым пальцем в зеленое существо бес.
В углу, рядом с елкой пристроилось небольшое зеленое существо, которое периодически плакало и сморкалось в платочек. Платочки оно комкало и кидало в постояльцев приюта. В кого попадало, тот начинал грустить, тяжело вздыхать и шмыгать носом. От зеленого существа шла во все стороны зеленая дымка, которая отравляла окружающих. Из-за нее даже елка смотрелась какой-то убогой и потрепанной.
- Чур, она моя, - сказал Шелби, и кинулся в сторону зеленой тоски.
Существо взвизгнуло, издало истошный вопль, так что телевизор погас, зацепилось за елку и рвануло в сторону. Елка от такого напора накренилась, а потом и упала.
- Вот тебе и весь новый год, - вздохнул самый старый из постояльцев, - Тоска зеленая.
- Хорошо, что не смертная, - сказал ему в ухо Исмаил.
Мужчина отшатнулся, но увидел рядом с собой здорового деревенского мужика в кирзачах, телогрейке, ватных штанах, ушанке набекрень и с самокруткой в зубах.
- Ты кто? - спросил он.
- Я новогодний фей, - хохотнул Исмаил, - Чего сидим, как унылое содержимое выгребной ямы? Чини телек.
- Я не умею, - мотнул пожилой мужик.
- А кто умеет? - спросил "волк".
- Я могу посмотреть, - вызвался потрепанный жизнью парнишка.
- Ну посмотри, - важно кивнул Исмаил.
В это время по комнате носился Томас за зеленой тоской. Она бросалась в него сопливыми платочками и отказывалась уходить. Хотя Шелби и не собирался ее прогонять, он просто хотел ее сожрать. В какой-то момент он сел на пол и стал плакать, что все плохо. Он практически был завален этими платочками, которыми остервенело швырялась Тоска.
- Ты чего совсем ку-ку? - спросил Шелби перекрестный бес, - Они же на нас не действуют.
- Ой точно, - вытер нос с глазами Томас.
Он обернулся огромной красной тварью, загреб зеленую Тоску своими огромными лапищами, и запихал ее в пасть.
- Беее, как будто улитку сопливую сожрал, - сказал он, - Или лягушку из тины.
Приютовские жители суетились около телевизора, подняли елку, кто-то вешал упавшие игрушки на место. Исмаил пытался давать советы по починке телевизора. Реанимировать устройство так и не удалось. Народ расстроился.
- Столько хороших фильмов показывают в январе, а мы без телека остались, - сказал пожилой постоялец.
- Сейчас что-нибудь придумаем, - махнул рукой Исмаил.
Он вышел из помещения и через пять минут вернулся с огромным пузатым телевизором советских времен.
- Ого, ты где этот раритет взял? - спросил его потрепанный парнишка.
- Места знать надо, - подмигнул Исмаил.
Телевизор поставили на стол и включили его в розетку. По экрану побежали черно-белые полосы, аппарат загудел.
- Он еще и черно-белый, - присвистнул кто-то.
- Не бухти, это лучше, чем ничего.
Экран немного подергался и на нем появилась заставка с названием фильма "Девчата". Народ собрался вокруг и уселся смотреть кино.
- Слушай, мужик, угости папироской. Курить хочется жутко, - попросил потрепанный парень у Исмаила.
- Прости, парень, но тебе такое нельзя, - подмигнул ему Исмаил, - Вещь забористая, можно двинуть кони. Телек вон смотри, кино хорошее.
Томас обошел весь дом, но гражданку с обугленным крылом так и не нашел.
- Нет ее здесь. Валим? - сказал Шелби.
- Валим, - кивнул Исмаил.
- Опа, - произнес бес с перекрестка и в одно мгновение его куда-то утянуло.
- Кто-то решил поколдовать в Новогоднюю ночь, - удивился Исмаил.
- Пошли, глянем, - предложил Томас.
- Айда.
Мужик в ватнике положил на стол домино и лотто, и исчез, словно его и не было.
На перекрестке какая-то бабенка очень хотела, чтобы ее мужа черти забрали. Она оставила в качестве откупа бутылку самогона и кусок пирога, и быстро, быстро направилась домой.
Бес перекрестка отправился исполнять запрос. В доме у бабенки ее мужик планомерно все крушил, бил посуду, давил елочные игрушки ногами, ломал мебель. Самое удивительное, что он был абсолютно трезвый, но поганая натура взяла вверх над ним в этот праздник.
- Вот тебе, вот тебе, - ломал он елку.
- Ну, здравствуй, дядя, - подмигнул ему глазом на пузе бес перекрестка.
- Как ваше здоровьице? - поинтересовался краснорожий Шелби.
- Покурим? - спросил его Исмаил.
- Ааааа, - заорал мужик и выскочил на улицу, - Черти, черти.
Он пробежал мимо своей жены, которая возвращалась с перекрестка.
- Надо же, работает, - прошептала она и перекрестилась.
Мужика кидали в сугроб, валяли, сбивали с ног, показывали ему страшные и нестрашные рожи. Дули ему в уши и в глаза, кидались в него снежками. Заставили несколько раз прокатиться на горке. Пели ему песни на разные голоса. Натолкали ему за шиворот и в штаны снега. Пару раз окунули его в ведро с водой.
Мужик бегал по всему селу, как оголтелый, пока его не словили местные жители, и не связали. Ему вызвали скорую помощь, потому что он катался по земле и верещал, что на нем черти катаются.
- Хорошая ночка была. Я на свой пост, - сказал Исмаил.
- Я в город, продолжу куражиться, - ответил Шелби.
- Ну, а я провожу болезного до нужного отделения, передам местным чертям из рук в руки, чтобы по дороге не потерялся, - подмигнул глазом бес перекрестка.
- Вон, вон они стоят, договариваются, кто куда пойдет, - орал мужик, катаясь по полу.
- Вот надо же, и к не пьющим уже белка стала приходить, - вздохнул кто-то из жителей.
Автор Потапова Евгения