Исаак Глан - о послевоенных московских дворах.
Дворы – чисто российское явление, нигде в мире их нет. Незанятое, не застроенное пространство за фасадами дома – кто мог позволить себе такое? В Москве такие участки были даже в центре города. Много земли - чего ее жалеть, чего мелочиться?
Те, кто застал дворы, рос в них, всю жизнь испытывал на себе их влияние. Опыт детства - он ведь навсегда. Двор воспитывал, обучал, поощрял и наказывал. Было и другое. Двор - нечто безнадзорное, непослушное, все то, что обозначалось словом «шпана». Шпана наводила страх на взрослое население города. А для нас, мальчишек, это был привычный и желанный коллектив, в котором мы проводили все послешкольное время.
Я жил в Оружейном переулке, рядом с площадью Маяковского, можно сказать - центр города. Двухэтажный деревянный дом разделял наш двор на задний и передний дворы. В коммуналке этого дома и жила наша семья. 11 кв. м. на пятерых – нормально. Передний, парадный двор был выложен булыжником и запомнился разве что сараями, где хранились дрова на зиму, да стуком каблучков – поутру женщины спешили на работу. Задний был без покрытия, просто земля, заброшенный, грязный, забитый всяким хламом. В войну здесь разбили огороды, а после он стал любимым местом наших мальчишеских игр. Вся наша жизнь разворачивалась на заднем дворе: игры, выяснения отношений, драки. Каждый день, едва расправившись с уроками, мы устремлялись во двор, проводили здесь по нескольку часов, пока родители не возвращались с работы и не начинали нас воспитывать.
Чем притягивал двор? В первую очередь, конечно же, играми. Мы ни минуты не скучали! Все наше время было чем-то заполнено, но играм, конечно, отводилось первое место. Штандер, казаки-разбойники, двенадцать палочек, салочки, городки, лапта, всего не упомнишь. Они давно исчезли – вместе с дворами, и не все даже расшифруют их названия. Вот- жестка. Надо было безостановочно подкидывать маленький мешочек с песком, а окружающие считали: раз, два, десять, двадцать. Попробуйте-ка, стоя на одной ноге, довести счет до ста пятидесяти и даже двухсот! Выигрывал, понятно, тот, кто превосходил соперников.
Ну и, конечно, футбол – куда ж без него? Гоняли не мяч, он был недоступной роскошью, а консервные банки. Банками обводили противника, били штрафные, выбрасывали ауты. Мне эти жестяные мячи особенно запомнились - я стоял на воротах.
Но королевой игр считалась война. Послевоенное время - что могло сильнее увлечь? Темный чердак деревянного дома был нашими Ватерлоо и Сталинградом, здесь сходились две армии. До этого противники прятались за сараями, в подъездах, но решающая битва должна была состояться на чердаке. В темноте трудно разглядеть притаившихся бойцов, потому прислушивались к малейшим шорохам. И тогда тишину взрывали торжествующие крики: трах-тарарах, ба-бабах, ты убит, сдавайся! Какой был азарт! Он стирал грань между игрой и реальностью, наполняя радостью победившую сторону и горечью - проигравшую. Победа в таком сражении была намного важнее хороших школьных отметок.
Речь, замечу, идет о мальчишках. А девчонки? Честно скажу: не знаю. У них был свой мир, который нам был совершенно неинтересен. Пусть о нем расскажут непосредственные свидетели, либо те, кто слушал их рассказы – дети, внуки, а может, и правнуки.
Продолжение: "Наш двор - наша территория!"
