Нина посмотрела на часы: пора. Электричка через тридцать минут, а до станции надо доехать, купить билет и под землей добежать до нужной платформы. Подарок для отца - банку кофе, пачку сигарет, зажигалку и яркую салфетку - завернула в пакет, потом ещё и в газету. Чтобы не разбить в дороге. Шапка, теплая куртка, перчатки - и на праздник!
Автобус бойко нёс пассажиров к станции. Но вот очередь в кассу не порадовала: понедельник, начало месяца. Хорошо, что электрички ходят часто. Но мерзнуть не хотелось. Слишком сырой и ветряный выдался день. Сунув в зарешеченное окошко монетки и получив билет, Нина побежала в туннель. Успела. Место у окна. Поехали!
Отца Нина помнит лет с четырех - мама везет её на санках из магазина. Её и пакет с ёлочными игрушками и новым костюмом для папы. А позже - маленький букетик ландышей в пузатой вазочке - папа принёс на годовщину свадьбы. И букварь, синий такой. Взяли у соседей с четвертого этажа. Нина учится читать. А потом много книг - читали вместе.
В конце шестого класса отец в первый раз попал в больницу. Вместе с мамой и бабушкой стоим в холле дерматологического отделения с его запахами лекарств и полосатыми пижамами болеющих. Огромный список чего нельзя передавать. И шёпот матери: ничего здесь руками не трогай!
Лет сорок своей жизни отец болел псориазом. Говорят, что от нервов всё. Мази, таблетки, физиотерапия - ничего не помогало. Бляшки появлялись, уменьшались, уходили - а потом новые. Белые корочки мать собирала веником. И запах. Сколько ни проветривай - всегда чуть-чуть пахло мазью. Лучше всего помогла поездка на Мёртвое море. Почти два месяца не было высыпаний. А потом - опять. Привыкли. Только кошку пришлось отдать - зуд не прекращался пару недель. А как отдали - утих.
С отцом много гуляли по Москве. С возрастом он не только не бросил курить, но и пристрастился к кофе. Так и ходили по кофейням. Обязательно с пирожным. Пару раз съездили в Донской монастырь. Там лежали мать, её брат и бабушка с дедушкой. Черный гранит с васильковыми вкраплениями. И пачка картонных фотографий. Кем они были? что делали? Вот бабушка с гувернанткой. И прабабушка в шляпке и меховым боа. Дед носил усы. Светлые чистые лица. Позже выяснилось, что дед строил доходные дома в Москве, и некоторые сохранились до сих пор.
Сходня. Нина вышла из вагона. Пошла искать очередной нужный автобус. А потом сорок минут ощущала себя птицей в клетке - народу собралось много, духота. И такой гул. Тихий. Но от него сразу устаешь. То ли дачники бубнили, то ли местные.
Папа, ну почему ты так далеко забрался! Даже утром понедельника к тебе не добраться! Папа!
Нина вспомнила последний разговор с отцом. Она приехала что-то забрать или отдать. Отец показался ей седым, усталым, чуть обрюзгшим. Голубые глаза почти прозрачные. Любимая пижама. Ни на что не жаловался. Налил чаю, дал бутерброд с сыром и записку от мамы. А потом так тихо сказал: ты была права, дочка, голову ей надо было лечить. Телефон заверещал в прихожей. Собирайся - она скоро дома будет. Я скажу, что тебе срочно надо, а то надоели мне ваши крики. Собирайся, потом поговорим.
Автобус свернул с Ленинградки. Деревенские домики, дачи, заборы. Ещё немного. А вот и конечная. Цветов не продавали. Вернее, живых, настоящих. А яркие искусственные покупать не хотелось. Ворота. Как же больно и страшно было заходить. Но... у папы День Рождения. Значит, надо идти.
Нина постояла на остановке. Продышалась. И пошла. В эти самые ворота. Потом вверх, в горку. Постояла и пошла искать поворот. Не нашла. Да и спросить не у кого. Вернулась. Опять пошла. Да, вот и папа. Ждёт.
Могила без оградки и цветника. Кусок бетона метр на метр и гранитная серая доска. В центре - фотография. Достала из сумки салфетку, поставила банку с кофе, рядом положила пачку сигарет и зажигалку.
С Днем Рождения, папа! Я только совсем не помню какие ты цветы любишь. Поэтому и не привезла. В следующий раз, можно?
И заплакала. Громко.
Обязательно комментируйте - это помогает продвижению канала!
Подписывайтесь - впереди много интересного!
Записки оптимистки продолжаются!