Французские колонии в Северной Америке с самого своего основания испытывали хроническую нехватку звонкой монеты. Как и любое новое начинание, колонизация сначала потребляла намного больше, чем отдавала, к тому же она экспортировала главным образом сырье с низкой добавочной стоимостью, даже знаменитый бобровый мех перед отправкой во Францию оценивали не по количеству шкур, а по весу.
Серебряные монеты, выпущенные специально для колоний, несмотря на строгий запрет вывозить их обратно во Францию, быстро перекочевали из кошельков канадских и луизианских буржуа за море в счет уплаты долгов по векселям. Конечно, частные лица при ведении дел могли оперировать только ценными бумагами и натуральным продуктом, однако от колониальной администрации все ожидали и требовали, что она будет платить жалование и оплачивать контракты в монете.
С ростом населения колоний (Новая Франция и Луизиана) французские генерал-губернаторы все чаще ломали голову, как оплачивать государственные расходы, т.к. в финансовом плане колониальная администрация целиком зависела от Морского министерства и лично Короля, то после многолетней переписки Его королевское величество Франции периодически разрешал своим губернаторам выпускать бумажные деньги под обеспечение государственными товарами.
При условии, что между колониями и Королем во Францией лежал Атлантический океан, а навигация осуществлялась всего 1 раз в год, вы вполне можете догадаться какого рода злоупотребления допускались в части выпуска бумажных денег, которые зачастую рисовались на оборотной стороне игральных карт.
Месье Ленорман, комендант-интендант колонии Луизина, чиновник в чьей зоне ответственности лежали финансовые и хозяйственные дела колонии, писал:
Как только бумажные деньги начали обесцениваться, возник ажиотажный спрос на испанские, серебряные реалы, приобретённые по нестабильному курсу, который зависел от потребности покупателей и спекулятивной алчности продавцов. Вот исток той волны спекуляций, имевшей место по отношению к векселям в 1741, 1742 и 1743 годах. Однако, мне трудно передать в словах о возбуждении, царившем в колонии по этому поводу, о числе заключенных сделок и умении, с которым несколько человек воспользовались текущими обстоятельствами, в ущерб интересам короля и благополучию колонии.
Что касается вопроса о том, целесообразно ли было бы отважиться на новую эмиссию бумажных денег, то я думаю, что это было бы сопряжено со значительными трудностями, так как количество подлежащей эмиссии денежной массы не может быть известно заранее, как и расходы колонии, с которыми данная операция должна быть пропорционально связана.
Все, чего следует опасаться, — это жадности жителей колонии и их склонности к спекуляции на бирже. Хотя торговля бумажными деньгами колонии, долларами и переводными векселями началась лишь в 1737 г., торговля на товары из королевских складов, и на все, что было с этим связано, всегда было любимейшим занятием в колонии. Можно сказать, что это единственное занятие, которого неуклонно придерживаются жители, во многом в ущерб более благородному делу улучшения земель и в полном пренебрежении другими ресурсами, которые, если бы им уделили внимание, перевели бы колонию из бедственного положения в цветущее состояние.
В 1749 году Ленормана на посту интенданта заменил Мишель де ла Рувильер, пошел совсем другим путем. Расходы колонии сильно возросли, а его скудные ресурсы уменьшились. Из-за практически полного отсутствия помощи со стороны Франции губернатор Луизианы де Водрей и интендант де ла Рувильер издали указа о выпуске банкнот номиналом от двадцати до тридцати ливров а, при необходимости и выше.
Многие жители Луизианы с восторгом встретили известие о вбрасывании на рынок большого количества бумажных денег и об открывшихся перспективах обогащения на спекуляции ценными бумагами и ресурсами, которые можно было под них приобрести. Закончилась эта биржевая лихорадка довольно неожиданным образом. Король жестко отчитал чиновников Луизианы за самоуправство и повелел принять меры к изъятию незаконно выпущенных денег.
К концу года 1750 года вся Луизиана пребывала в глубоком шоке. Неожиданно выяснилось, что большая часть бумажных денег колонии была фальшивками и, следовательно, совершенно бесполезными. Безусловно это привело к самому тщательному расследованию со стороны администрации, в результате которого перед строгим судом предстал некий свободный мулат по имени Жозеф. Этот злодей и враг всей колонии был приговорен к публичному битью кнутом, клеймению раскаленным железом и отправке на один из островов Вест-Индии для последующей продажи в рабство.
Источник -History of Louisiana by Charles Gayarré, New York, 1867