Итак, попытка Людовика XI установить контакт с Франческо Сфорца через графа де Дюнуа, попутно заставив последнего пойти против интересов собственной семьи, с треском провалилась. Король, как маленький ребенок, не получивший желанную игрушку, рассердился и вылил свое раздражение на Бастарда, не особенно выбирая слов. Наш герой в ответ, услышав, что ему вменяется в вину нежелание быть обманутым и выбор в пользу брата, а не сюзерена, холодно ответствовал, что готов принять отставку, но не пойдет против собственной семьи. (Вообще, на мой взгляд, Бастард, конечно, прав, но у меня, как обычно, вопрос: а как же вассальная клятва? Типа, я вассал только тогда, когда хочу?)
Словом, Дюнуа и Людовик расстались, крайне недовольные друг другом. Король остался переваривать неповиновение и решать, что с этим делать, а Жан отправился по гостям - сначала к брату в Блуа, а затем к своему племяннику Франциску, ставшему после смерти Ришмона Бретонским герцогом. Ни Карл Орлеанский, ни молодой Бретонец в своих беседах с Бастардом не нашли ни одного доброго слова в адрес новоиспеченного монарха. А слухи, которыми, как известно, полнится земля, доносили и о другой знати, также недовольной новым сюзереном. Большинство претензий было связано с отобранными или недоданными (как в случае с Карлом Орлеанским) землями и прочими милостями.
Наш герой, будучи опытным дипломатом и придворным, понимал, что пришло время для новой, объединенной Франции, но на другой чаше весов были интересы его семьи, и решение выбора давалось очень тяжело.
Тем временем, возмущенные и обделенные герцоги постепенно объединялись вокруг младшего брата короля - Карла Беррийского, также недовольного своим содержанием, выделенным ему старшим братом. Туда же, в Сомюр, где обосновался Карл, приезжает и Шабанн, сумевший сбежать из Бастилии, а также Арманьяк, свободу которому даровал Людовик XI, но у которого тоже отыскались претензии к правящему монарху. Одним словом, думаю, всем понятно, что в королевстве складывался новый заговор, куда судьба (или нелегкая) занесла и нашего героя. Единственное отличие - граф де Дюнуа не спешил вслух и прямо поддерживать заговорщиков. Но когда к "могучей кучке" присоединился и герцог Бургундский, здравомыслие Бастарда одержало таки верх и он решил вернуться домой.
Однако, несмотря на его отъезд, королю донесли и о визите в Блуа, и в бретонский Ренн, и, конечно, в Сомюр, как и о том, что Жана сопровождал племянник и еще несколько доверенных лиц. Картина для Людовика была абсолютно ясна - Орлеанские принцы присоединились к заговору против короны. (Положа руку на сердце, осуждать Людовика в этом вопросе трудно: если вспомнить, как они расстались, то все эти поездки действительно выстраиваются во вполне логичную и крайне неприятную с точки зрения сюзерена цепочку.) Разумеется, его Величество разгневался и... отобрал у Бастарда изрядный кусок земель, причем, что характерно, принадлежащих не ему, а его супруге графине Марии. (Ну, это чтобы уж наверняка подтолкнуть Дюнуа к мятежникам 🙈)
Дюнуа и отправился - в Нант, на открытие Бретонских Генеральных Штатов. На самом деле это был еще один (чуть ли не последний) шанс примирить Людовика и мятежных герцогов, которые уже успели заключить союз с Бургундией, в то время как через пролив выжидающе потирал ладошки такой же мятежный Йорк.
Графиня Мария, понимая всю важность поездки мужа и желая его поддержать, настояла на том, чтобы ехать вместе с ним. Но все дело в том, что она уже долгое время была больна и на тот момент практически не вставала с постели. Долгая поездка лишь усугубила ее состояние. В конце концов путешествие пришлось прервать, остановившись в ближайшем замке Шузе-сюр-Луар. В этом замке Мария де Дюнуа, урожденная д'Аркур, рука об руку шедшая с любимым мужем в течение тридцати лет, закончила свой земной путь. Их дети Катерина, Мария и Франциск были с ней до последнего вздоха, а вот граф опоздал. Открывавшееся заседание Штатов, порядочность и совесть заставили его ускакать вперед, но, узнав об ухудшении состояния любимой жены, он немедленно выехал к ней и несся во весь опор, но все равно опоздал.
Траурный кортеж доставил тело графини в церковь Нотр-Дам-де-Клери, в которую она вложила столько сил, и где она сама нашла последнее пристанище. И только сердце ее осталось с детьми и мужем в Шатодене, в церкви Сен-Жан.
Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать, как сложилась дальше судьба Жана де Дюнуа, Бастарда Орлеанского. Предыдущие части нашей истории можно найти здесь:
Мушкетер XV века (часть 77) Как Людовик XI свою популярность у подданных повышал
