Однажды, ещё будучи юным, но уже очень ответственным котом, Земануил поставил себе чёткую и однозначную задачу: во что бы то ни стало, нужно оберегать и защищать этих… довольно бестолковых, но всё-таки необходимых для чистки лотков, людей. Которые по наивности своей считают, что это он, Зёма, живёт в их доме. Деревня, чо…
Но деревня или не деревня, а жалко их. Люди без котов, как правило, немного чересчур свободны, мотаются, где хотят, не возвращаясь ночевать и обедать домой. Это чревато для них недосыпом, гастритом, даже язвой желудка и депрессией. А лишние деньги, безобразно остающиеся невостребованными (ведь не нужно покупать наполнители, еду и махалочки!) тратятся на разные непотребства: алкоголь, копчёности всякие, пиццу и прочие вкусности гадости! А нужно как? Нужно – всё в дом, всё котикам, в семью! И себе здоровье, и котикам радость.
Поэтому вот. Зёма всё это посмотрел, осмыслил и принял для себя нелёгкое, но важное решение, а также груз, крест и непосильную ношу. Так с тех пор и несёт заботу, заботушку: не досыпает, не доедает, не допивает (ну реально, не доедает, скотина такая! Приходится частично выбрасывать).
Поначалу Зёма тщательно утеплял всю одежду, находящуюся в обозримом пространстве: боялся, что мы все замёрзнем, даже находясь под одеялом. Поэтому одеяло тоже утеплял. Прошу заметить, утеплял, не считаясь с собственными потребностями! Вот не хотелось спать на штанах – а нужно! Пересиливал себя и ложился.
Потом оказалось, что живущие с ним люди решили, что достаточно: вокруг глобальное потепление и всё такое. И как начали убирать всю одежду в шкафы! Дураки наивные, конечно, но что поделаешь.
И Зёма переключился на контроль безопасности окружающей среды. Мишуру – убрать, а то бликует, портит зрение. Обои – безвкусица. Убрать! Новые поклеите, не баре. И разнообразие, и развитие эстетического восприятия, и физкультура. О, спорт, ты – мир. И всё такое.
И цветы на подоконнике у вас как-то неровно стоят… ой! – стояли… Не страшно. Так, быстренько тут прибери, у тебя цветок с подоконника спрыгнул. Да, сам. Да, я видел. И подтверждаю – сам!
Люди хорошо поддаются дрессировке. Даже самые тупые в итоге учатся прибирать за… Нет, не за котиками, конечно, – за собой. Так что в итоге те цветы, что не спрыгнули с подоконника и не самосожрались, у нас переехали на ПМЖ в кухню. Там у них суверенная территория, куда, строго говоря, четвероногим вход запрёщен.
Но время от времени Зёма всё-таки проникает за границу и быстренько немножечко заботится о нас: инспектирует верхние шкафы на предмет пыли и ненужных горшков для запекания.
К зрелому возрасту Зёма наконец нашёл себя. Понял своё главное призвание. Он – ответственный за напитки в моей посуде! С едой в этом смысле проще: вся еда по умолчанию Зёмина, так что если ему это не нравится – можно есть. Остаётся сказать спасибо, что Зёма – консерватор, в смысле, предпочитает кошачьи консервы. Ну, креветки он тоже, конечно, предпочитает, но эти тупые люди считают, что креветки каждый день – расточительство. А суп каждый день хлебать – это, значит, нормально! А там, между прочим, гораздо больше ингредиентов: и картошка, и лук, и всякие морковки. И мясо! Мясо каждый день – это вообще кошмар как дорого! А они креветками Зёму попрекают…
Всхлипывает…
Но опустим печальные реалии. Мы же об ответственности.
Зёма очень ответственно подходит к контролю напитков. Вода на тумбочке у кровати контролируется с завидной регулярностью. И хотя я, в общем, уже привыкла пить воду после Зёмы, всё-таки плавающий в ней ус меня как-то слегка напрягает.
- Да! Я пил! И потерял ус! Это, между прочим, не просто какой-то там ус, а часть диагностического прибора! Расходники нынче недёшевы, ты обязана мне компенсировать, а не орать, как потерпевшая.
Зёма с достоинством вытаскивает морду из стакана:
- И почему ты налила так мало воды? Я не достал! И почему стакан такой узкий! Я застрял!
- Зёма, иди отсюда, а! Ты сам выхлебал всю воду!
- Долей!
- Зёма, кыш! Ты офигел!
- Долей!
Ловлю себя на мысли, что эти слова звучат у меня в голове независимо от моих собственных намерений. После этого мысли о телепатии уже не кажутся мне абсурдными.
По нынешним законам меня не могут упечь в психбольницу без моего согласия, хи-хи!
По поводу воды мы с Зёмой можем спорить только о её нехватке: сама вода обструкции обычно не подлежит. В целом воду Зёма одобряет.
Вообще же, пить что-то вне кухни – это однозначная инспекция. Как бы тихо я ни проникала в комнату с чашкой и где бы ни находился в это время Зёма, буквально через полминуты слышится вкрадчивое «сюк-сюк-сюк» – Зёма втекает в комнату и требовательно смотрит на меня.
Я обречённо протягиваю ему чашку, спрятать даже не возникает мысли: вот если у вас таможенник на границе потребует открыть багажник, вы рискнёте отказать? То-то же! Тут неизвестно, какие «ссанкции» могут последовать. Лучше сдаться добровольно.
Чай Зёма не очень одобряет: считает, что лучше бы пила кефир.
- Или ряженку! Ряженку лучше! – сопит с кровати Мотя.
Зёма молча дёргает спиной, не снисходя до комментариев.
С кофе совсем плохо. К чашке с кофе Зёма подбирается, как к спящей гадюке: на полусогнутых, выставив всю пачку усов перед собой, хвост на затылке. Не знаю, не спрашивайте, почему в нервах Зёма закидывает хвост на спину. Может, увеличивает себя зрительно в размерах. А может, устрашает потенциальных врагов голой… мгм… задницей.
– Это яд! – переводит на меня Зёма горящий отчаянием взгляд. – Яд! Яд!
– Уймись, Зёма, и вытащи морду из моей кружки! – ругаюсь я. – Это кофе. Мой кофе!
– Без молока?! – Зёма готов просверлить меня глазами.
– Я тебе, Зёма, больше скажу! Он ещё и без сахара!
Ах… Зёма без чувств падает Моте на голову. Оказывается, Мотя крутился рядом, может, надеялся, что недовесок ошибся или я поумнела, и в кружке всё-таки ряженка. На худой конец, йогурт… с персиками…
- Тваюжмать! – выкрикивает ушибленный врасплох Мотя.
И бьёт не глядя.
- Ммя! М-м-м-мя! М-м-м-я! Мы-а-а!!!
Зёма в ответ ненадолго теряет страдальческое лицо и показывает лицо другое, боевое. Угрожающе воет. Хвост победоносно развевается над головой, усы топорщатся, брови домиком.
- Дебил, - вполголоса бормочет Мотя. – Щас вот как дам…
- Мотя! – спохватываюсь я. – Мотя!
Мотя недовольно дёргает хвостом, нехотя уходит на кровать. Недовольно сопит, долго утаптывает давно утоптанный матрас. Ложится задницей ко всем одновременно. Одна большая круглая задница. Обиделся. И ряженки не дали, и на голову свалились, и наорали ещё.
Мне стыдно. Хотя я как раз совершенно ни при чём!
Зёма! Кто вот его просил лезть в мой кофе?!
– А чо сразу я-то?!
Зёма не желает признавать никакой вины. У него с детства карт-бланш на всё. И вообще: это была инспекция, если кто забыл. Хочешь травиться своей гадостью – травись. А Зёму не впутывай!