Дежурство начиналось спокойно. Приняли двух пациентов. Один поступил с утра. Шизофреник, который придумал вечный двигатель, состоящий из колеса обозрения с пластиковыми люльками. «Чертово» колесо должно было находиться наполовину в воде и вращаться за счет взаимодействия двух сил: тяжести воды в люльках и выталкивающей силы тех же люлек из воды. Все гениальное просто.
Больного привезла психобригада из парка, - изобретатель отбивался от представителей американской разведки, намеревавшейся выкрасть у него тайну государственной важности. Очевидно, люди, включенные в бред больного, как переодетые шпионы, до последнего не признавались в тайных умыслах, потому и были внезапно и дерзко атакованы тщедушным очкариком. Сам гений получил отдачу — сила действия должна быть равна силе противодействия. Закон физики. Судя по двум свекольным синякам под глазами и треснутым очкам, случайные персонажи этой трагикомедии отыгрывались на физиономии героя, как минимум, в четыре руки.
Второй пациент был физик-ядерщик, который научился выделять из своей плоти куски отработанной энергии — вытаскивал атомный шлак из ушей, из иных органов тела, складывал все в свинцовую тару и относил в государственные учреждения. В обед его доставили в первую клиническую на полицейской машине.
А вот ночью спокойный режим дрогнул. Дежурный врач обычно спал у себя в отделении, а я, санитар приемного покоя, раскладывал старое кресло и подремывал в нем, ожидая звонка в дверь. Ночью редко кого привозили.
Отопление отключили, сквозило. В приемном покое холодно. Днем медсестра тайком налила мне пузырек чистого медицинского спирта, который полагался для обработки мединструментов.
Перед сном я выпил чай со спиртом - для согрева. Стало уютно и тепло в маленьком помещении. Снилось что-то приятное. Неожиданно в дверь стали барабанить. Я проснулся и пошел смотреть через глазок, кого принесла нелегкая. Бывало, что в дверь по ночам стучат бывшие пациенты и просто праздношатающиеся. Всякие бывают.
— Открывай! Замерзнем! — услыхал я знакомый голос врача скорой помощи. — У тебя звонок на морозе застыл.
Я открыл дверь и впустил врача, двух санитаров и мужчину в очках. На безумного он едва ли смахивал.
— Позвонили из гипермаркета, — сказал врач, делая знак санитарам, чтобы они дожидались его у машины. — Сообщили, что один из покупателей вцепился в другого и требует привезти прокурора, потому что он, якобы, поймал крупного мошенника. Приехала полиция, а наш клиент стал объяснять им, что он художник, и что у него во время приступа болезни обостряется восприятие цветов и жестов. Он будто бы по одной золотой печатке и движению мизинца определил в постороннем покупателе крупного мошенника.
— Мошенник и есть, — проворчал мужчина. — Полгорода кинул. Миллионы наворовал.
— Помолчи, — нахмурился врач. — Приехали полицейские, проверили документы у якобы мошенника. Оказался известный в городе чиновник.
— Говорю же, мошенник! — взорвался пациент. — Как только его печатку золотую на мизинце увидел, сразу понял, кто этот тип.
— Галкин к вам часто попадает. На первое отправляй, — посоветовал врач. — Там он прописан. Все картины в больнице его золотых рук дело. Художник от бога. Но… и наш клиент. Два-три раза в год обязательно в какую-нибудь передрягу влезет.
Я зашел в архив, отыскал историю болезни Галкина и стал оформлять. Позвонил дежурному доктору. Тот спросонья пробубнил, что он не возражает против первого отделения, и велел мне самому проводить больного.
Психобригада уехала. Я закрыл дверь и подошел к художнику. Галкин весело смотрел на меня. Кажется, ему было привычно возвращаться в больничные пенаты. Меня разбирало любопытство.
Перед тем, как выдать ему пижаму и отправить в ванную, я придержал художника за рукав и, скептически улыбаясь, спросил:
— Ну, а обо мне, что вы можете сказать?
Он покосился на серый шерстяной джемпер, выглядывавший из-под белого халата, усмехнулся и коротко ответил:
— Вор в медицинском учреждении.
Я чуть не подскочил от удивления.
Взял и выдал мой сегодняшний «диагноз». Вор… Да… Пузырек спирта. Не стал я больше ни о чем спрашивать художника. Что с него взять? Наш клиент. Классическая шизофрения.