Обрабатывая Персиваля, Катя все целовала и целовала его во влажный нос.
- Персик наш, смелый такой! Окно выбил и выскочил на помощь! – нахваливала она разомлевшего пса.
Надежда, наблюдая за этой милой картиной, накрывала на стол.
- Ну, что? Сразу рассказывать будете? Или покормить вас сначала? – прищурилась она на вошедших мужчин. – Развели тут тайны Мадридского двора!
- Давайте поедим, – радостно согласились те, усаживаясь за стол.
Алексей ел молча, не поднимая глаз на друзей. Было видно, что чувствует он себя не в своей тарелке.
- Леша, ну ты чего? – не выдержала Катерина. – Ты для меня тот же Лешка! Подумаешь, внешность немного поменялась! Ты мне таким даже больше нравишься
- Так! – не выдержала Надежда. – Рассказывайте! Надоело уже ждать. Юрка, а ты откуда про все знал? Ты тоже оттуда?
- Откуда, оттуда? – рассердился тот. – Думай, про что говоришь-то!
- Ну, ладно, ладно, – смутилась Надя. – Извините меня. Да просто извелась вся от неизвестности!
Помокнув губы салфеткой, Юра откинулся на спинку дивана.
- Будем рассказывать по очереди, - медленно произнес он.- Так нормально будет?
- Начинай, Юра, - согласился Алексей. – Я пока с мыслями соберусь.
- Да, - задумался друг. – С чего бы начать? А начну, пожалуй, с того, как лет двести назад, недалеко от этого маленького тогда еще городка разбил свои цветастые шатры цыганский табор. И потянулся туда народ…
Кто на чудеса разные глянуть, кто судьбу узнать, кто счастье приманить.
Жили в этом городке два закадычных друга; Дмитрий и Михаил. И в одно погожее воскресенье решили друзья наведаться на поляну с шатрами. Все это делалось в тайне; не дай бог бы прознали родители, наказания не избежать. Прямо ремнем и прямо по заднице! Что и говорить, воспитание у парней было строгое.
Долго бродили друзья по шумной поляне. Ой, чего только не увидели! За некоторые такие погляделки и ремня мало бы было. И решили напоследок зайти к гадалке. Ни Дмитрий, ни Михаил в разные там предсказания не верили, а зашли…ну просто смеха ради.
Михаилу нагадали семью, жену, детей… Стандартный набор, так сказать.
«Кто бы сомневался», - усмехнулся тогда Дмитрий и, протягивая цыганке ладонь, пошутил;
«У меня наверняка, то же самое… Вы же всем под одну гребенку».
Зыркнула на него гадалка, да так, что у Дмитрия холодок по телу пробежал. Поежился парень, и хотел было уйти, да стыдно пред другом. Тот погадал, значит, а он что? Испугался?
Проводя смуглым пальцем по линиям на руке, цыганка то ли шептала что, то ли разговаривала с кем-то незримым для глаз…
«Погромче, пожалуйста, - осмелился попросить Дмитрий. – Не понимаю, о чем вы говорите».
«Вижу город за тобой, - начала гадалка. – Растет город, ширится, и все это твоя заслуга. Дело большое у тебя будет к виноградной лозе привязанное. Любовь свою сегодня встретишь, но коротка встреча.
Коротка встреча, да долго ожидание. Как встанешь ты на половину жизни, так и вновь повстречаешь ее.
Сын у вас родится… Но вот что странно… Твоя линия жизни два раза проходит. Первая с рождения и до половины века, а вторая с возраста Христа и до глубокой старости. Так вот, сын тебе будет дарован во второй жизни».
«Что за ересь?» - выдернув ладонь, возмутился Дмитрий. – Что за сказки вы тут людям рассказываете? Прямо бред какой-то!» - и кинув на стол несколько червонцев, выскочил из шатра.
«Запомни! – крикнула вслед цыганка. – Чтобы спасти сына, придется заживо его земле предать! Запомни мои слова!»
«Да ну тебя!» - сердито отмахнувшись, Дмитрий оправился искать друга. Но заплутавшись в бесконечных шатрах, устал и присел на траву и вроде бы как задремал…
«Здравствуй, - вывел его из дремы звонкий голосок. – Устал?»
Подняв зачумленную голову, Дмитрий увидел перед собой девочку лет десяти. Черноокая, кудрявая, ямочки на щеках. Смотрит на него, улыбается как ясно солнышко.
Так и прозвал ее про себя Дмитрий; ясно солнышко.
«А ты чего здесь?» – любуясь девочкой, спросил он.
«Так я из табора. Тебе моя бабушка гадала сейчас».
«Понравилось гадание?» - немного помолчав, поинтересовалась она.
«Да ерунда полная! – отмахнулся Дмитрий. - Не верю. Вроде как любовь сегодня свою встречу».
«Знай, бабушка Эльвира никогда не ошибается!» - и, рассмеявшись, девчонка побежала.
«Погоди! Как звать-то тебя?!» - крикнул вслед Дмитрий.
Цыганочка обернулась и долго рассматривала его с ног до головы.
«Васена», - наконец-то произнесла она.
«Встретимся еще, Васена!» - зачем-то пообещал Дмитрий.
«Не так скоро, как ты думаешь!» - затерялся девичий голос среди шатров.
Вот так и повстречались родители нашего Алексея, - многозначительно заметил Юрий. – А друг его; Михаил, мой прадед. Уточняю; пра-пра-пра, уж не знаю сколько там раз. Кому интересно, может посчитать.
- Чего? – вопросительно подняла брови Надежда. – Вообще ничего не поняла! Катя, ты поняла что-нибудь?
Подруга лишь плечами пожала.
- Рано еще что-то понимать, – успокоил Юрий. – Повествую дальше. Вот же, как сложилась судьба у друзей…
Михаил действительно женился, детьми обзавелся… Почтенный такой отец семейства…
А Дмитрию не глянется никто; все вспоминает ту девчонку-цыганочку. Так и стоит пред глазами ясно солнышко. Ну что ж, семьи нет, и всего себя посвятил Дмитрий делу. Затеял винодельню построить.
И построил же! И верным помощником был ему Михаил. Дружба между ними только крепчала годами.
Забыл уже Дмитрий про гадание, и в день, когда исполнилось ему пятьдесят, у ворот выросшего уже города снова раскинулся цыганский табор, и давнее, забытое вдруг всколыхнулось и резануло сердце.
Вышел купец на улицу и, не боясь людской молвы, смело двинулся за город.
И представьте себе, ждала его возле шатров та самая девчонка, что ясно солнышко. Да и не важно, что девчонке по сорок где-то. Хороша она была необыкновенно. Да и не дашь годов ее, ни за что не дашь.
«Почему так долго? Почему ты так долго шла ко мне, мое ясное солнышко?» - разглядывая любимые черты, спросил купец.
«Иначе не вышло…» - приникла к нему Васена.
Так и встретились они во второй раз, и уж тут пообещали друг другу ни за что не расставаться. Ведь сколько лет потерянно. Столько холодных зим порознь…
Так и осела Васена в нашем городе и стала женой купца. Все бы хорошо, но так хотелось влюбленным стать родителями.
Тайком от мужа наведалась Васена к местной знахарке, и вернулась домой сама не своя. Тяжело было узнать, что то ее вина.
«Прошло твое время, деточка, - так и звенели в голове слова знахарки. – Кабы лет на двадцать раньше пришла, то помогла бы тебе, а сейчас, извини, не могу. Не в моих силах вернуть молодость».
Передав Михаилу дела, Дмитрий покинул город вместе с женой. Вскоре прошли слухи об их смерти, а через три года приехал в особняк молодой купец с супругой и вступил в наследство. Купца, к слову сказать, тоже величали Дмитрием, а его красавицу жену Василисой, вот такое вот совпадение. Юная супруга вскорости подарила мужу наследника.
- Наверное, дальше уже я, - откинувшись на диванную подушку, Алексей закрыл глаза и обнял ладонью медальон, висевший у него на шее.
- Мои родители встретились очень поздно, - начал он. - Отцу пятьдесят, а маме сорок...
Но красавица, глаз не оторвать! Ей и тридцати не давали. Счастливы были, но очень сожалели, что встретились на излете лет. Что жить вместе осталось не так много, как хотелось бы, и что не будет у них наследника. Если мой отец всю жизнь жил на одном месте, возводя особняк и строя винный завод, то мама много где успела побывать за свои годы. Много видела, много слышала, со многими людьми была знакома. И вспомнила она на беду про женщину, живущую очень далеко от здешних мест. Разными делами промышляла та женщина, даже говорили, что покойников оживляла. И родители решили рискнуть…
Посвятив Юриного прадеда в свои замыслы, они вскорости уехали, и отыскали-таки ту чертову знахарку на свою голову.
- Ну, почему же на свою голову, - тихо проговорила Катерина. – А иначе тебя бы не было.
- Может, это и к лучшему было бы, - вздохнул Алексей. – Отыскали, значит, они знахарку, да и заключили с ней договор о возвращении второй молодости. За этот ритуал, или обряд, расплатилась мама фамильной драгоценностью-браслетом, который никогда не снимала с запястья.
А колдунья обещала, как только народится наследник, то сразу же вернет браслет.
Да и еще условие странное поставила; если уйдет Дмитрий к другой, то состарится Василиса. Вернуться к ней все ее года, да еще и с удвоенной силой. Родители сильно посмеялись тогда над этим условием, а выходит, что зря.
Вернулись они домой, и вступили в собственное же наследство. Юрин прадед все очень лихо обстряпал, не подкопаешься, да и подкапываться собственно было некому.
Никто из деревни ничего не заподозрил, и приняли их, как своих. А вскоре Василиса обрадовала мужа радостным известием; зародилась-таки под ее сердцем новая жизнь. Как же они были счастливы тогда…
Перед самым моим рождением появилась в селенье Клавдия и, облюбовав брошенный дом на краю деревни, поселилась в нем, будто всю жизнь тут и была. Я рассказывал вам, помните? – повернувшись к подругам, спросил Алексей.
- Только ты там имен не называл… - заметила Надя.
- Рано было для имен… - невесело усмехнулся рассказчик. – Надеюсь, все поняли, что та знахарка, вернувшая родителям молодость, и есть Клавдия?
- Да уж как тут не понять,- буркнула Надя. – Дальше рассказывай.
- А как я родился, отправился отец к колдунье, чтобы забрать фамильное украшение, но не тут-то было.
Мало того, хромоногая браслет не отдала, она его еще себе на руку нацепила.
Вернулся отец сам не свой, да все не знал, как жене признаться, что нарушила ведьма договор.
Васена же, купаясь в материнском счастье, попросту забыла и о договоре и о своем браслете.
Время шло, я рос, и стала замечать Василиса, изменился муж. Молча уйдет, молча придет.
В глаза больше не смотрит, речи ласковые не говорит… Екнуло сердце… Нехорошее подумала тогда мама, и оказалась права.
Мой отец каждый день оббивал порог дома Клавдии, надеясь уговорить ведьму. Но все напрасно. Хромоногая новые условия выдвинула. Пригрозила, если отец с ней не останется, то меня заберет.
Влюбилась она в него еще тогда, когда молодость родителям возвращала. Тогда-то все и задумала.
Родители от счастья и браслет отдали, не думая, чем это все может обернуться. Надя, ты же помнишь историю с твоим браслетом?
- Еще бы я забыла такое, – хмыкнула та. – Понятия не имела, что браслеты такой силой обладают.
- Не только браслеты, - заметил Алексей. – Но и кольца и медальоны. Все, что достается по наследству и носится постоянно. Так вот, на чем я там остановился? Каким-то образом прознала мама, куда ходит отец, и решила наведаться к старой знакомой сама. Чем обернулась эта встреча, я вам уже рассказывал.
Вернулась мама домой и в гневе высказала мужу все. Тот даже объяснить ничего толком не мог, собрал вещи, да и ушел к этой чертовой ведьме.
- Как? – вскочила Надежда. – Как ушел? Она же состариться тогда! И как он мог уйти от молодой красавицы жены к хромоногой кикиморе?
– Пришлось уйти. Или я или он…
- Да, с ведьмами договоры заключать, я вам скажу…, - многозначительно протянул Юрий.
- Чревато последствиями, это точно, – согласился Алексей. – Через браслет она пыталась привязать к себе Дмитрия, чтобы полюбил он ее, как и Васену, настоящую владелицу украшения.
- И что? – вкрадчиво спросила Надя. – Получилось у нее? Что вас мужиков так легко увести? Чужим браслетом воспользовалась и мужчина тТак ,что ли?
- Надя, - попробовал успокоить подругу Юра.
- Не трогай меня сейчас! – сверкнув глазами, выкрикнула девушка. – Не права я?
- Надюша, не равняй всех под одну гребенку, - перегнувшись через Катерину, Алексей потрепал Персиваля по загривку. – Хотя не спорю; мерзавцев за двести лет стало больше. Нет, не получилось у Клавдии влюбить в себя отца, ушел он только из-за меня.
- А почему ему было не рассказать все честно, а? Глядишь и по-другому все получилось, – опять завелась Надежда.
- Нельзя было рассказывать… Что вы думаете, хромоногая ведьма так проста? Обложила она отца со всех сторон. Васена же должна была подумать, что муж ее другую полюбил. Чтобы больно ей было… Состарилась мама в одночасье, а когда мне исполнилось пятнадцать лет, ее не стало. Перед смертью рассказала она мне о второй молодости, и о Клавдии, и попросила, чтобы не держал на отца зла.
Со смертью владелицы, браслет потерял свою силу, и Клавдия куда-то пропала.
Исчезла и все тут…
Отец наконец-то смог вернуться в семью, чтобы проститься с любимой. Конечно же, я его простил и был безумно рад его приходу. Горевали мы по матери очень долго, отец тот вообще каждый день на могилу ходил…и подолгу сидел там. Случалось такое, что мне приходилось приводить его домой.
И вот однажды, в очередной раз, направляясь за отцом, заметил я в его поведении что-то странное.
Фонарь же, как нарочно погас возле самого кладбища, и пришлось мне шагать в полной темноте.
Помню, будто в помощь луна в небе показалась и залила все вокруг мертвым светом, и мне удалось незаметно подойти к маминой могиле. От увиденного, я просто оторопел, - остекленевшим взглядом Алексей смотрел перед собой, полностью погрузившись в тот страшный вечер.
Друзья, переглянувшись, терпеливо молчали.
- Так вот, - продолжил рассказчик. – А увидел я, что отец, то ли раскапывает могилу, то ли уже закапывает.
«Папа!» - испугавшись, закричал я.
Он обернулся, и я с трудом признал его…
Это был безумец…
«Папа, что ты делаешь?» - осторожно приближаясь, спросил я.
Смотрю, отец от моего крика в себя стал приходить.
«Сынок, не могу я больше жить!» - произнеся эти страшные слова, он схватился за голову и завыл.
«Не можешь или не хочешь?»
«Не хочу», - промычал он в ответ.
«А как же я?» - из-за всех сил стараясь сохранить спокойствие, прошептал я.
Постояв какое-то время молча, будто обдумывая что-то, отец опустился на колени и стал раскапывать могильный холм. Вытащил из земли свой нательный крест, отряхнул его и взял меня за руку.
«Пойдем домой», - устало произнес он.
«Зачем ты свой крест в могилу закопал?» - вырвав ладонь, выкрикнул я.
«Прости!» - пряча глаза, ответил отец.- «Тяжко мне без Васены…»
«Ты хотел умереть?» - воскликнул я, вспомнив старинное предание, что нельзя свои вещи оставлять на могилах.
«Да… Но больше этого не повториться, обещаю. У меня есть ради кого жить».
Прильнув к отцу, я с ужасом представил, что мог лишиться и его.
Тут потухший фонарь внезапно разгорелся, и мы направились к дому.
Продолжение следует
Полная версия на Ридеро и Литрес
Начало здесь