Яга загрустила. Сильно. На века. Оградила лес колдовством, чтобы не шныряли сторонние люди и всякие сказочные живности. И ушла в себя.
Грусть у Яги случалась нечасто. Но конкретно, сурово. Бабка становилась замшелой, тихой и малоподвижной. Свои выпадения из общественной жизни она предвидела и готовилась заранее. Муки побольше молола, чтоб не летать на зерновые поля. Весточку предупредительную близким и важным отправляла, чтобы не тревожили. И со спокойной совестью запиралась на все запоры.
Конечно, продолжала врачевать живность лесную. Этого нельзя было прекращать. Крылья подправить, простуду снять - кто за нее сделает?
Грустила Яга с толком. На пустяки не отвлекалась. То в грёзы впадала, для омоложения полезно. То в размышления - для мудрости. А иногда и петь начинала. В какую-то из своих грустей шаманила и пела горловым голосом, однажды соловьем заливалась, аж птицы замолкли. Слушали бабкину грусть.
В этот раз обошлось без песен. Яга ходила. По избе, по двору, по лесу. Ходила нес