В ночь с 27 на 28 марта состоится 94-я церемония вручения «Оскара». Впервые за историю премии в главной категории представлен японский фильм, его снял любимец международных фестивалей Рюсукэ Хамагути. «Сядь за руль моей машины» — трехчасовая драма по мотивам одноименного рассказа Харуки Мураками. Главный герой — театральный режиссер Юсукэ Кафуку (Хидэтоси Нисидзима) — спустя два года после смерти жены собирается ставить современную интерпретацию чеховского «Дяди Вани» и знакомится с молчаливой водительницей Мисаки Ватари (Токо Миура), которая также пережила трагедию.
Перед «Оскаром» и премьерой в России (фильм должен появиться в кинотеатрах уже 31 марта) мы поговорили с самим режиссером.
— В прошлом году «Сядь за руль моей машины» стал одним из фаворитов американских критиков, а затем вы получили сразу четыре оскаровские номинации. Почему именно за этот фильм?
— «Сядь за руль моей машины» основан на рассказе Харуки Мураками, который популярен во всем мире. Думаю, что это привлекло определенное внимание. А еще многих наверняка затронула основная тема фильма, которая выходит за границы конкретных слов: это обретение людьми надежды. Возможно, фильм вышел в нужное время.
— Международная аудитория стала больше ценить азиатское кино?
— Думаю, да. «Паразиты» показали мировому зрителю, что азиатские фильмы могут быть не менее интересными, чем голливудские. И сейчас японский фильм впервые за всю историю «Оскара» был номинирован в категории «Лучший фильм». Это не значит, что все азиатское кино такое же захватывающее, как «Паразиты», но это все равно повлияло на международную аудиторию.
— Один из самых интересных моментов вашего фильма — постановка «Дяди Вани» с актерами, которые разговаривают на разных языках (включая язык жестов). Не хотелось ли вам снять фильм, построенный на таком же художественном приеме?
— Конечно, такое желание у меня есть. Но в кино подобное реализовать гораздо труднее, чем в театре. Там зрители сидят перед сценой и понимают, что наблюдают за вымыслом. Между актерами и аудиторией есть негласное сотрудничество. А в фильме за рамками кадра зрителя нет, поэтому работать с таким приемом невозможно, необходима какая-то другая стратегия. Но у меня все равно есть желание это попробовать.
— Чехов у вас появляется не впервые. Например, пьесу «Три сестры» обсуждали в фильме «Асако 1 и 2». Насколько он популярен в Японии?
— Можно сказать, что очень популярен. Каждый год в театрах выходят новые постановки, а артисты изучают Чехова во время обучения. Сам я познакомился с Чеховым сравнительно недавно, примерно шесть лет назад. Внутренний мир его героев очень созвучен с моим. По-моему, у Чехова много общего с Мураками: оба писали про людей, чья внутренняя сила превышает ее внешние проявления.
— Рассказ Мураками занимает 40 страниц, а вы сняли трехчасовой фильм. Как так вышло?
— Хронометраж фильма можно измерить минутами, но длину истории, которую скрывал оригинальный рассказ, так оценить нельзя. Может быть, у меня просто не хватило таланта экранизировать его покороче. Но все-таки я считаю, что рассказ — это некий сосуд, в котором помещена история. Когда мы его открыли, то оказалось, что там скрывается гораздо больше.
— Кажется, что длинные фильмы сейчас удобнее смотреть не в кинотеатрах, а на стриминговых сервисах. Вы готовы снимать для них?
— Пока что мне трудно такое представить. Моя манера рассказывать истории требует высокой зрительской концентрации. Нужно, чтобы человек умел слушать и внимательно смотрел. Только тогда он сможет получить удовольствие. А независимые продолжительные фильмы останутся и в кинотеатрах. Пока их кто-то смотрит, никакого повода для беспокойства я не вижу.
— Действие фильма и съемки должны были проходить в Пусане, но из-за пандемии и закрытых границ вы перенесли все в Хиросиму. Что это изменило?
— На сценарий это никак не повлияло, все необходимые локации для съемок мы без труда нашли. Хиросиму я выбрал, потому что нужно было найти город в Японии, где теоретически мог бы проходить международный театральный фестиваль, который фигурирует в фильме.
Когда мы приехали в Хиросиму, я почувствовал особый психологизм местной атмосферы. Как вы знаете, после атомной бомбардировки город был практически стерт с лица земли, но затем начался процесс возрождения. В этом городе чувствуется надежда и трагическое прошлое, а это ключевые темы моего фильма. Так что можно сказать, что Хиросима была выбрана почти случайно, но в итоге получилось неслучайно.
Автор: Марат Шабаев
Фото: Laurent KOFFEL / Gamma-Rapho via Getty Images
