Жизнь моего младшего сына, Вадим, в последнее время тяжела и безрадостна.
Ему и так не повезло родиться в семье двух ленивых тюленей, а не у какой-нибудь там скалолазки, а теперь ещё выяснилось, что родители на него денег жалеют.
Да, ребят, я опять натворила дел, а разгребать пришлось Ваде.
Знаю, знаю - никто от меня другого и не ожидал, давайте быстренько пацану посочувствуем, и уже продолжим.
В последние две недели я занимаюсь тем, что готовлю всех своих детей к наступлению весны, а именно покупаю им обувь. Я же ответственная мать, а не какая-нибудь там забулдыга, сами понимаете.
И не надо только мне намекать, что весна уже месяц, как идёт! Я в курсе, спасибо! У меня уже один целый ребёнок к весне полностью готов, и ребёнок этот - Вадим, между прочим.
Именно ему я два месяца назад купила и просто утеплённые сапожки, и резиновые сапоги, и кроссовки, и даже сандалии случайно в двойном экземпляре взяла.
Так что, Вадя у меня укомплектован по полной, и обижаться ему не на что.
Правда, Вадя с этим не согласен.
Потому что, мало ли, что ты там, мать, покупала два месяца назад! Но вот прямо сейчас мы стоим с тобой в примерочной, и новые красные сапоги и тапки с дельфинами примеряет старший брат!
Брат, а не Вадя, понимаете? Какой вывод из этого можно сделать, можете сами догадаться.
В общем, в тот день Вадя затаил обиду.
На всех, а особенно на Пашу и его новые тапки. И на меня, как на виновницу этого беспорядка.
Сперва он пытался доказать Паше, что тапки его вообще некрасивые, прямо вот фу, а не тапки. И дельфины там на дельфинов не похожи, и сами тапки - только подумайте! - синие, и вообще сразу видно, что такое сейчас не модно.
Паша в это время занимался своими делами - рисовал кошку и, кажется, ему было глубоко плевать на все разговоры.
Ну, тапки. Ну, с дельфинами.
Какая разница, в конце концов, носят сейчас такой принт или нет? Ладно бы, там тюлени были, тогда бы и поговорили о модных тенденциях.
Вадя, поняв, что Пашу вывести на ругачку не получилось, взялся за меня.
Подсел ко мне под бок, уткнулся лицом в руку и начал вздыхать. Вздыхал тяжело, тревожно, искренне. Как слезу ещё не пустил, понять не могу.
-Вадюха, - спросила я его, - чего ты вздыхаешь? Что случилось?
Вадя ещё сильнее уткнулся лицом мне в руку и оттуда заявил:
-Ни сапожек у меня нет, ни тапочек.
-Да как же нет? У тебя вон, полный шкаф обуви. Сандалии тебе недавно новые купила для садика. Это у Паши ни сапожек, ни тапочек не было до сегодняшнего дня. А у тебя всё давно есть.
Вадя поднял голову, на его лице можно было разглядеть сомнения - а не брешешь ли ты, мать?
-У меня всё есть? Ты мне купила? - и вид такой сделал, будто ему вообще никогда за все почти четыре года жизни ничего не покупали.
В подтверждение своих слов я достала из шкафа три коробки и пакет, в которых обувь своего часа дожидалась. Сын как это богатство увидел, так чуть с дивана не упал, еле удержался.
И вот сидит Вадя посреди коробок, напялил новые тапки, сапоги с места на место переставляет, всё это добро чуть не нацеловывает, а потом говорит:
-Всё такое красивое у меня, и сапожки, и сандалии, и твои тапки, Паша, тоже нормальные.
Реакция Паши, конечно, была бесподобна. Он в это время как раз дорисовывал кошку, последние штрихи, можно сказать, накладывал, поэтому тихо и без всяких эмоций ответил:
-Ага, нормальные. Только вот новее твоих.
Ребят, я прямо физически в этот момент ощутила, что мы тут все на краю обрыва стояли, а Паша своей фразой нас в спину толкнул, и теперь мы летим в бездну.
Но, знаете, пронесло.
Вадя, увлечённо разглядывающий своё барахло, ответ брата просто не услышал.