Любаша поправила порванную юбку, прикрыв колени, и глубоко вздохнула.
Десять минут назад они с соседкой напротив сильно повздорили и даже подрались. Так накалились их отношения. Восемь лет не разговаривали. А всё началось с того, что у Галинки кто-то повадился помидоры воровать. Помидоры эти Галя привезла откуда-то, что держала в секрете и никому не давала. Плодоносили отлично и вкуса были замечательного, оттого и завидовали в деревне.
И вот как-то вечером прибежала Галинка в Любин двор и принялась поносить её, на чём свет стоял, размахивая платком. Такой платок только у Любы и был на деревне.
Пыталась Люба объяснить, что платок три дня как пропал, но Галя и слушать не хотела. На том и расстались и не разговаривали.
А теперь, выпустив пар, сидели на скамейке у дома и смотрели на медленно прячущийся огненный шар за рекой.
- А хочешь спою? - вдруг спросила Галя, держась за горящую ссадину на лбу.
-А спой, Галинка, хочу, - вскинув высоко голову, ответила Люба.
- О чём?
- Про любовь, конечно.
Люба сняла с забора железную кружку и подала Гале. Та приложила прохладный металл к назревающему синяку и напевно затянула:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.
Люба обняла соседку за плечи и поддержала.
Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед:
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.
- Слушай, Люба, а ты помидоры мои точно не брала, вчера опять пропали? Адольфовна ведь мне сказала, что у тебя мои помидоры видела, за крыльцом стоят.
- Да ты чего, Галин!
Люба вскочила и бросилась к дому. Вернулась она уже с двумя вёдрами, наполненными огромными помидорами.
- Вот. Ты же "Бычье сердце" никогда не садила, а у меня растёт.
- И верно, Любаша, не растёт, я и не пробую больше.
- Ну.
- Ну. Ну, Адольфовна! Ух! Не там я вора искала, а оно видишь как.
- Вижу. Ты меня тоже прости, что я тебя, соседушка, ведром то приложила. Мне же Ковальский по секрету сказал, что это ты в колхозе на меня донос принесла.
- Да ты что! Вот же не боится ничего пос*kуда. Да я ему.
- Не надо, Галочка, не надо. Сам от своего языка и пострадает. Главное, что мы с тобой разобрались, и между собой всё выяснили. Теперь вместе будем, не сломить нас, не сломать.
- Вместе Любушка. Семена тебе дам, три помидора успела спрятать, как знала.
Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.
И плыла песня над пшеницей и лугом, шумела вместе с деревьями над лесом и слышала эту песню Настася Кравченя на другом краю деревни и улыбалась, поправляла русую косу, подхватывая песню.
- Помирились соседки.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Михаил Исаковский