На пятый день закончилась закупленная в неисчислимых количествах туалетная бумага. Первое время перебивались сухими платочками zeva, на седьмой день бабка вспомнила, как в детстве, подтиралась газетой. Через день закончилась и она.
Кто бы мог предположить, что неуемное потребление бобовых марки «красная цена» приведёт к туалетному колапсу.
Но ничего не поделаешь, на улицу если и выйдешь, то врятли найдёшь заветный рулон туалетной бумаги, придётся брать абордажем почтовые ящики соседей.
Пройдя краткий курс молодого бойца от деда: жопу не подставлять - стрельнут солью, бежать, и ни при каких условиях не говорить с какого ты двора. Курс от отца быть проще, поймают - вырываться и бежать, попутно, не забывая истошно кричать «Да ты, сука, знаешь, кто мой отец».
Бабка тихо собирала слёзы в платочек, крестила по-крестьяски и шептала заговоры, чтоб мать сыра земля защитила, да вернула храброго воина домой целым и невредимым. Мать с осунувшимся лицом собирала нехитрую снедь в платок. Дело ли, пешком пройти 10 этажей вниз, по пути встречая аборигенов, и вполне возможно, отбиваясь от них, но делать нечего. В ход пошли уже книги Донцовой.
Надев на сына старую химзу, удачно украденную со складов в 00х и сказав последние напутственные слова, Дениса силком вытолкнули за двойную железную дверь (выполняющую роль гермозатвора)
Услышав поворот ключа, Денис глухо выматерился, но ничего не поделаешь, надо идти и добывать бумагу.
Электричество перестало работать ещё на 3 день, не выдержали подстанции не видавшие ремонта со времён царя гороха, поэтому Денис начал аккуратный спуск с десятого на первый.
Этаж девятый. Лимб
Как всегда, на этом этаже не прекращались философские споры, теология мешалась с гедонизмом, а плебос обсуждал или осуждал олигархию, да плутократию, здесь, самое сложное пройти, не привлекая внимания, иначе затянет в разговоры до вечера, повезёт, если хоть Декамерон заставят обсуждать, а если описание князей в древнерусских летописях?!
Но Денис парень опытный, лицо олигофрена, на любое приветствие - сцеженное сквозь зубы «чёо?»
Ура, этаж пройден
Этаж восьмой. Сладострастие
Здесь сложнее, потому что в одной из квартир живут трансухи, которые, непрочь обслужить Дениску бесплатно, а в соседней с ними квартире живет Маша, безответно в него влюблённая и оттого безотказная барышня. Вот и сейчас, подходя к пролёту 8 этажа он увидел её курящую в окно
-ну что, Денис, далече собрался, - буднично начала она
-да так, прошвырнуться.
-может зайдём ко мне и я обслужу тебя по высшему разряду? - плотоядная улыбка скользнула по её лицу
-нет, мне надо идти, - Ноги сами начали ускорять шаг, и вот, под стоны переходящие в рычание он оказывается на седьмом этаже.
Седьмой этаж. Чревоугодие.
Чёрт, именно на этом этаже жила бабушкина подруга, которая не упускала случая накормить его, и, как назло, она уже стояла у двери с дымящимися, такими ароматными пирожками.
-Дениска, милок, а я уж заждалась, здесь твои любимые, с яйцом и луком, кушай деточка, устал, а потом приляжешь у бабушки отдохнуть, сны крепкие с котом Баюном мы нашепчем.
Рука автоматически потянулась к пирожку, рот наполнился вязкой слюной в предвкушении угощения, но в последний момент он заметил, как из пирожка извивается червь, прямо в старухино нутро. Крик его сравним был с Иерихонской трубой, а ноги понесли его ниже.
Шестой этаж. Жадность.
На шестом жил Денискин кореш Илья. И все всегда у него было новее и моднее, вот и сейчас, словно ожидая его он вышел в новеньком РХБЗ. Но Денис уже словно ожидая, что его ждёт, закрыв глаза и громко крича побежал и этот этаж.
Пятый этаж. Гнев и Лень.
Здесь начиналось самое сложное, если на девятом просили ответить за Софокла, то на пятом пояснить за шмот и за кого болеешь.
Ступая в это вязкое болото из шелухи семечек, окурков и плевков, Денис чувствовал, что погружается уже по горло, а каким-то чудом надо попасть на 4 этаж.
Затаив дыхание, он попробовал поднырнуть, но чья-то властная рука выдернула его, как щенка и велела снимать, всё что есть.
Оставшись в одних трусах, болото расступилось и пред Денисом открылся путь на Четвёртый этаж.
Четвёртый этаж. Здесь жила ещё одна закадычная подруга его бабули - Светлана Анатольевна, святой адепт телемедецины, рунических ставов и карт Таро. Естественно, только вступив на её территорию он получил
- Чистку астрального тела
- Наращивание энергии
- Постановку защиты
- Талисман в подарок
Всё это без талисмана вышло ~ 300 т.р, но ничего, свои люди, сочтёмся, поэтому на обратном пути отдашь.
Третий этаж. Насильники и убийцы.
Спускаясь сюда, Денис уже заметил некую схожесть с адом Данте, но никак не мог вспомнить, что ждёт его на этом круге.
Но лишь нога его коснулась пролёта, как холодный пот прошиб его с ног до головы, и стало понятно, что никакая защита от ведьмы выше на спасёт. На этом этаже жил насильник, любитель мальчиков, которого, его отец - известный адвокат, отмазал и оправдал по всем статьям.
Памятуя наставление отца от начал кричать «да ты знаешь, кто мой отец, сука», но получил лишь мощный удар в челюсть, а дальше, он на себе прочувствовал всю бездну анального унижения.
Уже не имея возможности идти, он пополз на второй этаж, проклиная, эти газеты, которыми надо подтирать задницы.
Второй этаж. Обманувшие и недоверившиеся.
С рваной жопой, в перепачканных кровью и калом трусах Денис на коленях спустился на второй этаж.
Ведь здесь же должны были быть почтовые ящики, но нет, они этажом ниже, ведь сам Денис, ходил собирал подписи за это с доверчивых бабушек, чтобы УК, коей заведует его Маман могла отмыть деньги. Весь этаж был покрыт эскрементами, переодически из них высовывались руки и тянули Дениса к себе, но у него хватило сил сделать последний рывок, впереди первый этаж и эти нахуй не нужные газеты.
Первый этаж. Отступники.
Первое, что заметил Денис, стало неимоверно холодно, фекалии, в которых он достаточно вымазался этажом выше, застыли на его теле ледяными доспехами, с каждым движением сковывая его, и превращая в жуткого дерьмодемона.
И тут Денис понял, что останется здесь, ведь это он обещал Маше любовь, а сам расписал её с парой друзей, ведь это он, подтвердил алиби того мужчины с третьего этажа, и уже вмерзая окончательно в первый этаж, он продумал:
«Сраные газеты! Ненавижу, блять, сраные газеты, можно ж было тряпками подтираться»
Это была его последняя мысль, а в квартире его, так и не дождавшись, мать с бабушкой разрезали все его вещи на тряпки, и вопрос в подтирке задниц отпал ещё на некоторе время.