Начало здесь.
Предыдущая серия.
Платье Нины увезли на экспертизу, но предварительно Соловьев подтвердил, что это действительно платье Нины. Пшеницын предлагал выловить остатки записки из воды и попытаться их склеить, но Соловьев только махнул рукой.
В ледяную воду никто лезть не хотел, ждали, пока подгонят лодки и баграми прощупают дно. Все это заняло часа три. Все это время Андрей стоял на берегу и дрожал от холода. Наконец к нему подошел Пшеницын с термосом в руках.
- Спасибо, - сказал Андрей, принимая дымящийся стаканчик.
- Ты точно запомнил записку? – спросил Пшеницын.
- Да, - кивнул Андрей.
- Жалко, что она не сохранилась.
- Какая разница. Я же ее видел.
Пшеницын поморщился.
- Могут быть варианты.
- Я слышал про эту Пергамент. Она действительно такая мегера?
- От кого? – Пшеницын посмотрел на журналиста, - подлить еще?
- Да. Что?
Пшеницын подлил еще дымящейся бурды, которую язык не поворачивался назвать кофе в его стаканчик.
- Я говорю – от кого слышал?
- Я вообще живу сейчас у Кораблева. Он рассказал мне свою историю.
- Понятно. Будешь писать об этом?
Андрей пожал плечами.
- Кораблев пристрастен. Мне нужно другое мнение. А еще лучше – поговорить с самой Пергамент.
- Я не знаю, что он тебе рассказывал про нее, - сказал Пшеницын, - но он тебя обманул.
- В смысле?
- Он тебе говорил, что она мегера?
- Типа того.
- Он приуменьшил ситуацию. Она – тысяча мегер, мегатонна мегер в одном мерзком старом теле.
- Понятно. Но это сейчас не самое главное.
Пшеницы взял у него пустой стаканчик.
- Иди домой, не мерзни тут. Если понадобишься – вызовем.
- Подожди, - сказал Андрей, - я хочу кое-что показать.
- Что?
- Посмотри.
Андрей подвел Пшеницына к берегу и показал ему на след, где четко отпечатались следы.
- Вот здесь – следы сумасшедшего парня, который бегал с палкой.
- Осторожно, не затопчи.
- Вот мои следы.
- Вижу. Нужно будет, кстати, сделать снимок твоей подошвы, чтобы зафиксировать картину на месте происшествия.
- Вопрос. Где следы Нины, если она действительно утопилась?
- Слушай, она пропала четыре дня назад. Следы засыпало снегом.
- Нет. Если бы платье оставили здесь четыре дня назад, его наверняка бы кто-то заметил. Место здесь людное, постоянно ходит народ к мосту.
- Логично.
- Я начал искать следы и вот что я нашел.
Андрей подвел Пшеницына к тропинке, которая проходила метрах в пятнадцати от реки.
Рядом с тропинкой в снегу были видны несколько вмятин.
- На что это похоже?
- На что? Ну, шел по тропинке один человек, встретил другого человека, решил его обойти.
- Нет. Смотри. Одна нога так, вторая вот так. Вышел сюда, встал вот так. И сделал вот так. Видишь?
Андрей встал рядом со следами и показал, как будто человек сильно махнул рукой вперед так, что при этом его передняя нога глубоко вдавилась в снег.
След, который оставила нога Андрея был похож на то, что остался рядом с тропинкой.
- И что это значит?
- Кто-то пришел сюда сегодня утром и, стоя вот здесь, закинул платье Нины на берег.
- Зачем такие сложности?
- Разве непонятно? Чтобы мы не нашли его следы.
- Думаешь, кто-то водит нас за нос?
- Я в этом уверен. Кто-то пытается убедить нас в том, что Нина утонула.
- Кто?
- Кто-то, кто знает, где она на самом деле.
Пшеницын посмотрел на вмятины.
- Я доложу начальству. Но по этим следам мы никого не найдем. Что нам, у всего поселка снимать отпечатки обуви?
- Не нужно у всего поселка. Достаточно снять отпечатки обуви у Алексея Зуева.
Пшеницын так и впился взглядом в Андрея.
- Ты думаешь, это он?
- Я сам с ним поговорю. Заодно посмотрю, какая у него обувь.
- Подожди, - сказал Пшеницын, - не уходи пока. Дождемся, пока дно проверят.
- Ты же сам мне только предлагал предлагал уйти.
- Вдруг ее найдут в реке?
- Не найдут, Паша. Ты же знаешь, что ее там нет.
- Ничего я не знаю, - неожиданно сердито сказал Пшеницын.
- Смотри.
Пшеницын обернулся. Лодки пристали к берегу. Рыбаки с баграми выходили на берег.
- Они ничего не нашли, - сказал Андрей.
На берегу больше было нечего делать.
Андрей хотел идти в школу и попробовать разыскать там Алексея Зуева, но тут к нему подошел Ситников и сказал, что его белую «Ниву» угнали от гостиницы и бросили рядом с гаражами на окраине поселка. Пшеницын, который старался держаться поблизости, услышал про машину и вызвался проводить Андрея к гаражам.
- Боишься, что я увижу что-нибудь лишнее? – усмехнулся Андрей.
- Береженого бог бережет, - неопределенно сказал Пшеницын, - а небереженого конвой стережет.
- Терпеть не могу весь этот лагерный фольклор.
- И меня тоже терпеть не можешь?
Андрей остановился и посмотрел на Пшеницына. Тот смотрел насмешливо, но в глазах его горела самая настоящая ненависть. Андрей чувствовал, что Пшеницын ищет повод, чтобы сорваться.
- Павел, успокойся, - сказал он примирительно, - все на нервах, я понимаю…
- Ничего ты не понимаешь, - сказал Пшеницын, - ничего ты не понимаешь и не поймешь никогда.
- Я по крайней мере постараюсь.
Пшеницын махнул рукой и пошел вперед. Андрей поплелся за ним.
«Нива» с открытой дверцей действительно стояла возле гаражей. Андрей хотел закрыть дверцу, но Пшеницын придержал ее ногой.
- Нужно посмотреть, не осталось ли каких следов внутри.
- Да ну, - сказал Андрей, - ты что, хочешь искать угонщика?
- Может, и хочу.
Андрей сделал приглашающий жест рукой, и Пшеницын залез в машину. Пока он осматривал сиденья и приборную панель, Андрей осмотрелся. Темнело. Тяжелое, холодное северное небо нависало над соснами. Снег приобрел синеватый оттенок. И на этом снегу рядом с машиной Андрей увидел какие-то черные точки. Он наклонился и понял, что эти точки не черные, а красные. Это были капли крови.
- Павел, - позвал Андрей. Пшеницын вылез из машины. Андрей молча показал ему на кровь на снегу. И уже одновременно они увидели длинный глубокий след, которые было невозможно принять за что-то другое: кто-то тащил по снегу тело. След вел к гаражам. Пшеницын достал пистолет и приложил дуло к губам – мол, тишина. Дверь одного из гаражей была приоткрыта. Пшеницын потянул дверь на себя, и она открылась со страшным скрипом. Внутри было темно.
- У меня в машине есть фонарик, - сказал шепотом Андрей.
- Тихо, - сказал Пшеницын. Он провел рукой по стене и нашел выключатель. Раздался щелчок, и под потолком загорелась тусклая лампочка. Посередине гаража стоял красный «Запорожец» со снятыми колесами. А у стены стоял большой верстак, на котором лежало что-то красное. Андрей не сразу понял, что это.
- Твою мать, - сказал Пшеницын.
Это было тело Алексея Зуева, истерзанное, изрезанное, располосованное. А под верстаком была лужа крови.
Продолжение здесь.