ФНС России в рамках своей деятельности, регулярно применяла межведомственные комиссии по легализации доходов.
Я пишу применяла, потому что фактически деятельность таких комиссий планомерно выводилась из оборота различными письмами ФНС и Минфина. Как же дело обстоит на самом деле? Достаточно тривиально. Судя по всему, формат таких мероприятий очень понравился руководителям ИФНС и МРИФНС, так как они несмотря на распоряжения вышестоящего налогового органа продолжают эти мероприятия проводить.
Чем же и как регламентировались действия органов налогового контроля при проведении таких комиссий? Последняя из существовавших разновидностей таких комиссий — по легализации НДФЛ и страховых взносов, регламентировались по факту только письмами ФНС. При этом как мы знаем часто все письма Минфина и ФНС носят приписки о том, что документ не является нормативным актом и носит рекомендательный характер и просто выражает мнение. Вопрос: можно ли районным инспекциям не применять такие документы к исполнению? Полагаю, что нельзя. Вопрос номер два: можно ли такие письма использовать налогоплательщику в качестве аргумента при защите своей позиции? Можно, но нужно помнить, что это лишь мнение и в случае с его применением налогоплательщиками, ситуацию можно и развернуть.
Но мы отвлеклись, и так, деятельность комиссии по легализации регламентировалась фактически письмом ФНС России от 25.07.2017 N ЕД-4-15/14490@. Это письмо отменено письмом ФНС России от 07.07.2020 N БС-4-11/10881@.
Таким образом, никаких комиссий по легализации быть не должно. Более того, именно об этом указали в своем письме от 02.12.2021 N ЕА-4-15/16838 коллеги из ФНС России.
А что же мы имеем на практике? А на практике мы видим, как районные комиссии с успехом занимаются подменой понятий и эксплуатируют в своих интересах подпункт 4 пункта 1 статьи 31 НК РФ. То есть происходит именно то, что в письме от 21 года ФНС России признает недопустимым.
Давайте вернемся к письмам, которые регламентировали деятельность комиссий, как проходит комиссия? Фактически ИФНС обязаны провести анализ налогоплательщиков, соответствующих критериям отбора, затем направить им информационное письмо, с предложением дать пояснения или предоставить уточненные декларации, при условии, что доводы инспекции соответствуют действительности. И если Налогоплательщик не реагирует на это, или реагирует не так как «надо», инспекция проводит вызов налогоплательщика на проведение межведомственной комиссии.
При вызове на проведение комиссии, вам должны указать четкое время, когда ждут именно вас, либо указать рабочее время и график дат для выбора. Но это всё формальности, на самом деле комиссия выглядит так — 10-30 налогоплательщиков вызываются для дачи пояснений на одно и тоже время (в нашем недавнем примере 15:00, при работе ИФНС до 17:30) и дальше в зависимости от того как вам повезло, в порядке живой очереди от 20 -40 минут на налогоплательщика происходят обсуждения. Естественно в нарушение всех положений НК РФ и писем ФНС России в уведомлении от налогоплательщиков требуют предоставить документы. Естественно ни о каких письменных пояснениях речи не идет. В общем замечательная иллюстрация требования премьер министра Мишустина «Относиться к гражданам и налогоплательщикам как к клиентам». Вот только Михаил Владимирович явно имел ввиду не самый застойный период советской экономической модели розничного потребления.
Что может служить основанием для такого вызова? Давайте обратимся к еще одному письму, на этот раз Минфина РФ, от 12 ноября 2019 г. N 03-02-08/87183. В нем сформулирована мысль о том, что вызов налогоплательщика предполагается при условии наличия в его действиях признаков правонарушения. При этом, вызов для дачи пояснений оформляется при условии, что завершен полный комплекс мероприятий налогового контроля и сбора доказательной базы. Вызывают налогоплательщика, допустившего такое нарушение, в целях побуждения его к добровольному (самостоятельному) устранению выявленного нарушения.
Иначе говоря, в рамках проведения камеральной проверки скажем деклараций по ндфл, направляемых агентом, или проверки правильности расчетов страховых взносов, налогоплательщику должны направить требования в рамках статьи 93 и полномочий, предусмотренных статьёй 88 НК РФ, истребовать пояснения или документы, проанализировать представленные документы и потом вызвать для дачи пояснений.
Как всё выглядит при вызове на комиссию? Есть ли правонарушение, никто не знает. Есть косвенные признаки, документы если и истребовали ранее, не анализируются и не изучаются. Да и к чему это, если можно запугать представителя налогоплательщика табличками прокуратура, МВД, ГИТ, пенсионный фонд и так далее, в зависимости от фантазии ИФНС и не занятых делом сотрудников других ведомств. И дальше начинается диалог в стиле, ну признавайтесь, кайтесь где вы там нарушаете. В манере строгих воспитателей, взрослые люди отчитывают другого взрослого человека, даже если аргументы налогоплательщика звучат логично и разумно. Очень похоже на театр тщеславия.
В последнее время, в сообществе налоговых консультантов и на совместных мероприятиях с налоговыми органами обсуждается тема налоговой медиации. Медиация сама по себе процесс достаточно неоднозначный, а применение её к налоговым процессам выглядит еще более фантастичным. Так вот существует мнение, что опыт работы комиссий, должен лечь в основу нового «клиент ориентированного» подхода взаимодействия между налоговыми органами и налогоплательщиками. Но если будет применяться именно реально существовавший опыт, то ни о каком сохранении баланса интересов и речи быть не может. То есть нужен непредвзятый и не поддающийся запугиванию посредник в переговорах. Где его брать — загадка!
Как себя вести при получении изначально незаконного уведомления, нужно решать исходя из контекста ситуации. Стоит сразу оговориться, не реагировать на вызов или уведомление нельзя. За это предусмотрена административная ответственность. Для этой санкции используется статья 19.4 КоАП РФ.
Дальше зависит от того насколько вы уверены в своей правовой позиции, насколько ваши отношения с работниками и контрагентами легальны и законны. Я не противник явки, напротив я считаю, что по уведомлению нужно явиться. Но я отстаиваю позицию, что все стороны должны играть по правилам. Следовательно, и налогоплательщик должен получить «услугу» в адекватном приемлемом виде. Налогоплательщик не обязан ждать по 3-4 часа и быть лишенным права подать письменные пояснения. Налогоплательщик имеет право просить о переносе, раз в назначенное время исполнить свои обязательства по даче пояснений он не может. Я противник того, чтобы на подобные уведомления приносить какие-то документы. Я вообще не люблю конфликты и сторонник переговорного процесса, но в случае, который послужил основанием для настоящей статьи, произошло всё именно в конфликтном ключе. И для меня становится только очевиднее, что комиссия — это ярмарка тщеславия сотрудников контролирующих органов. Когда на просьбу перенести мероприятие и назначить время в которое не придется ждать неопределенный промежуток времени, у вас спрашивают: «Гордитесь собой?», мне становится очевидно, что на права налогоплательщика в инспекции никто смотреть не планирует.
Отдельно стоит отметить, что раз комиссии сами по себе мероприятие незаконное, то и присутствие на заседании таких комиссий представителей других органов исполнительной власти тоже под вопросом. Вообще, если вы вдруг зададите членам комиссии вопрос «А в рамках каких положений НК РФ мы с вами сейчас вообще действуем?», скорее всего ничего лицеприятного в ответ вы не услышите. Потому что и сказать нечего.
Как же быть налогоплательщику? Считаю, что правильный ход — это обеспечить явку, на вопросы отвечать уверенно, вести себя спокойно, на провокации не поддаваться. В протоколе, который предложат вам подписать в итоге, проверять всё что там зафиксировано и корректировать то что не соответствует озвученному вами.
Одна коллега рекомендует всем директорам одеваться как можно страшнее, например, в засаленную телогрейку, так чтобы запах машинного масла стоял на всю ИФНС. Тогда есть шанс что вас побыстрее прогонят, составив формальную бумажку. Метод можно назвать клин клином, вас не уважают, и вы отвечаете тем же. В целом тоже вариант.
Последнее на что хочу обратить внимание — это результаты встречи. Наверно прослушивая диктофонную запись, и это тоже совет, ведите аудио фиксацию. Или спросив мнение тех, кто был свидетелем нашего с комиссией диалога. Можно будет услышать мнение что мы де получили бумажки от прокурора, потому что мы дерзкие. Но в ответ на это, задам риторический вопрос. Если в зале сидит прокурор, с заполненными требованиями о предоставлении справок, какова вероятность что указанные требования не будут вручены? Мой вариант ответа — нулевая. Так что вряд ли можно сделать хуже то, что уже случилось. Но это лишь мое мнение. В данном случае контекст позволял мне вести себя именно так. В противном случае, я может быть поступил бы иначе, при других обстоятельствах.