На фронтах Великой Отечественной войны люди пребывали в обстоятельствах голода, ежедневной смертельной опасности и тревоги. Порой случалось так, что какой-нибудь боец впадал в соблазн и оступался. В таких случаях провинившегося чаще всего ожидало заслуженное наказание. Но иногда, в зависимости от проступка, к виновному проявляли сочувствие и братьям по оружию старались дать второй шанс. Именно такой случай описал в своих мемуарах Мансур Гизатулович Абдулин – фронтовик, сержант 66-ой гв. стрелковой дивизии, ветеран Великой Отечественной войны.
Хлеб - всему голова
Рота Мансура только-только оправилась от затянувшегося перебоя с поставками продуктов. Проще говоря, бойцы пережили самый настоящий, изнуряющий и поглощающий все силы голод. Еще недавно они пластом лежали в окопах и не могли пошевелиться. Красноармейцы осунулись и отощали.
Но вовремя подоспевший обоз с хлебом спас ситуацию. Они начали постепенно набираться сил. Ели помаленьку, кусочками. Старались рассасывать хлебный мякиш как конфету, чтобы не случился заворот кишок. И вот, спустя некоторое время, бойцы смогли встать на ноги. Но тут произошло ЧП.
Хлебный вор
Из вещмешка Мансура пропала буханка хлеба. Абдулин хотел отрезать ломтик, потянулся к мешку, а там пусто. Мансур глазам своим не поверил. Как так? Да разве это возможно? Только что была и вот уже нет ее. Вся рота взволновалась и загалдела.
Услышав шум подошел командир батальона, строго окинул взглядом бойцов и спросил, в чем дело. Мансур предъявил пустой мешок и рассказал о пропаже. А у самого на душе кошки скребут. Но пожалел он вовсе не хлеб.
- Расстрелять негодяя на месте! - приказал комбат и, расстегнув кобуру, вынул наган.
Обыск и вор
Перепугавшаяся рота спешно стала трясти свои мешки. На плащ-палатки посыпалось их нехитрое содержимое. Только один туго перевязанный мешок остался нетронутым. Его хозяин стоял в скорбном молчании и готовить вещи к досмотру не спешил. Все ниже и ниже склонялась голова обреченного красноармейца. Ожидая карающего выстрела, он уставился в землю и не смел поднять взгляд на своих товарищей. В создавшейся зловещей тишине комбат взвел курок. Все вздрогнули.
- Осмотреть! - Комбат кивнул кому-то на мешок.
Мансур подскочил к Николаю - так звали вора, - первый. Беспардонно обогнав того, кто по приказу комбата направился к вещмешку. Запустив руку в вещмешок, Мансур нащупал две буханки и замер.
Воцарилось напряженное молчание. Все ждали что будет дальше.
Приговор
Мансур медленно встал, выпрямился по стойке «смирно» и как ни в чем не бывало доложил:
- Украденный хлеб не обнаружен!
Комбат посмотрел на Мансура недоумевая, но спустя мгновение его глаза словно сказали: «Молодец!». Он кивнул и засунув наган обратно в кобуру, спешно удалился в направлении КП батальона.
Понимание и братство
Проводив комбата взглядом, вся рота облегченно выдохнула. А потом в тишине, не задавая вопросов, каждый отрезал от своей буханки по ломтю и положил на плащ-палатку Абдулина.
Николай же, пережив ужасный позор, закрыл лицо ладонями и лег на землю рядом со злополучным мешком. Два часа он не мог найти сил, чтобы подняться. Так жгло его призрение к себе самому, к своей слабости. Так человек, приговоренный к позорной смерти, получил помилование. И всем от этого стало легче.
А что вы думаете по этому поводу? Высказывайте мнения в комментариях, ставьте лайки и будьте здоровы
О неточностях и опечатках просьба сообщить автору