Друзья, сегодня приведем текст автоинтервью Алексея Сереброва
"Многие меня спрашивают, почему я стал заниматься изготовлением балалаек? Действительно, вопрос резонный, ведь школ, где этому учат, у нас в стране нет. И уж очень редко этим занимаются профессиональные музыканты – часто они предпочитают выбирать из того, что им предлагают, до конца не осознавая, что именно хотят получить.
Родители – профессиональные музыканты с высшим образованием (мама-домристка, отец — балалаечник) — в свое время привели меня, как и многих, в музыкальную школу. Имея абсолютный музыкальный слух и освоив к тому времени многие духовые и шумовые народные инструменты (вырос в ансамбле «Славяне»), свободно овладел еще фортепиано и гитарой. Учение музыке давалось легко и непринужденно, поэтому решено было двигаться дальше – поступать в музыкальное училище. Но на фортепиано и гитару был тогда очень большой конкурс. Так и оказалась в моих руках балалайка.
Примерно за год, позанимавшись с отцом, я подготовил программу для поступления в музыкальное училище. Занятия в детском ансамбле «Славяне» и постоянные концерты дали мне колоссальный опыт пребывания на сцене. Тогда, именно артистизм дал мне возможность легко пройти конкурс в училище. Мне посчастливилось учиться у великолепного педагога, ныне профессора Нижегородской консерватории Сергея Павловича Малыхина. Курса с 3-го я стал чувствовать уверенность и силу в руках, но моя балалайка… Инструмент не всегда «держал удар», трещал при игре на форте. Балалайки, что имелась возможность посмотреть у однокурсников, меня не устраивали по многим параметрам: то гриф как полено, то инструмент такой тугой, что все пальцы разобьешь, играя даже средним звуком. С тех пор я стал искать балалайку, которая имела бы приятный, сбалансированный звук по всему диапазону частот, не трещала, была удобной в игре и «легкой» (когда отдача звука адекватна той силе, которую прилагаешь к инструменту).
После училища я поступил в консерваторию. На 4-м курсе я случайно увидел в музыкальном магазине балалайку. Она была 1959 года изготовления и после чьего-то ремонта выглядела просто как с помойки: панцирь — из трехслойной крашеной берёзовой фанеры, лады запилены так криво, что даже издалека бросались в глаза. Вместо перламутровых маркеров в грифе торчали кривые осколки из тусклого цветного оргстекла, а на лопатке зачем-то была прилеплена белая пластинка от рояльной клавиши. Но как божественно звучал этот инструмент!.. Я, не долго раздумывая, занял денег и приобрёл сие «чудо», при этом, прекрасно понимая, что играть на таких «дровах» без капитальной переделки, будет невозможно. Нужно было поменять панцирь, заменить накладку и установить новые лады. Еще меня не устраивал пошарпаный вид балалайки. Этот инструмент был куплен в тайне. Все переделки я планировал сделать сам и с энтузиазмом принялся за дело.
Для накладки был найден кусок какой-то твердой «краснухи», на панцирь пошла разделочная доска из пропаренного бука, которую пришлось сошкуривать с 25 до 4,5 миллиметров. После удаления старого лака корпус покрыл лимонной морилкой, а деку я решил оставить в чистом, незатонированном виде. После весь корпус был покрыт акриловым лаком. В общем, получилось здорово, по моим тогдашни представлениям. Потом однокурсники подходили, спрашивали «новый инструмент купил? Клево!» и удивлялись, узнавая, что я сам все это сделал. На предыдущей балалайке верхние лады не строили, а на новой играть было одно удовольствие – все строило так, что с непривычки даже «уши резало» от чистых интервалов.
Жаль, но через некоторое время дека, ранее вся зашитая от трещин, стала постепенно садиться и трескаться. Видимо, сказалась смена климата, ведь этот инструмент я покупал в другом городе. Приходилось постоянно увеличивать высоту подставки, а она, в свою очередь, еще сильнее давила на деку, которая из куполообразной превратилась в плоскую. Кстати, когда я приезжал с этим инструментом в тот город, дека снова «оживала», принимая свой первозданный вид, а трещины появившиеся на ней снова затягивались.
Идея полного «апгрейда» этого «чуда» не давала мне покоя. Я решил полностью поменять гриф (штатный был из обычного белого клена, который от рук становится грязно-серого цвета), поставить новую лопатку со «свежей» механикой, ну и, само собой, накладку. Все детали решил сделать из черного дерева. Задумал поставить и новую деку. В итоге от старого инструмента оставались лишь 6 клепок и задинка. Все остальное было новым.
За времени учебы в училище и консерватории я не только стал хорошим музыкантом, но главное, что приобрел для моего будущего мастерового дела — представление о желаемом звуке балалайки, точно усвоил параметры инструмента, удобные для большинства балалаечников, сформировал представление о том, как возникает звук в инструменте, от чего зависит его сила, отзывчивость, тембральный баланс балалайки.
Постепенно покупались необходимые столярные инструменты, древесина, были найдены и прочитаны от корки до корки все книги по изготовлению и ремонту музыкальных инструментов, перелопачивался весь русский и англоязычный интернет.
И вот, сделав все задуманное, заменив все компоненты, я получил инструмент совершено другого уровня. На концертах, играя сольно с оркестром, инструмент радовал слушателей своим прекрасным мягким звуком. Я и сегодня не расстаюсь с этой балалайкой – она абсолютно точно выражает мою индивидуальность, отвечает всем требованиям музыканта-исполнителя.
В изготовлении инструментов есть положительные и отрицательные стороны: возникает необходимость приобретать в достаточном количестве дорогостоящие деревообрабатывающие и специализированные инструменты (от этого напрямую зависит качество). Но! Ты заболеваешь… и уже ни на что не променяешь возможность творить чудеса. Вперед движет стремление к поиску «того самого» идеального звука, желание и возможность все сделать лучше и качественнее. Так возникает любимое дело длиною в жизнь…"
Вот такие слова сегодня от Алексея Сереброва. Не правда ли, что такие истории вдохновляют, придают сил для своего творчества, заряжают нас добром?
