Такой вопрос. Кто из вас умеет плясать? Самым прямым образом - плясать. Кто представляет себе, как на практике выглядит известное – «плясать русского»?
Я, довольно ухмыляясь, удаляюсь в сторонку: спросил и отошел.
А почему нет? С меня взятки гладки: никогда не умел не то что плясать, но даже качественно ходить в паре с партнершей, изредка поворачиваясь и считая, что исполняю танец под названием танго. Раз вообще ничего не умею, вправе и этого не уметь.
В моем детстве и в ранней юности еще существовало в вятской деревне такое явление – вечёрки. На них местная молодежь обоего пола танцевала необычные для нас, городских (причем «городских» из совсем маленького города), танцы. Среди них сейчас я помню только кадриль.
Вечёрки эти устраивались в разных местах, и местные танцоры, преодолевая время и пространство, мигрировали вечерами из одной деревни в другую.
Моя сестра, на пять лет меня младше, входила в число самых активных и, заметно уступая в возрасте любой из местных девчонок, так же лихо, как они, «дробила» вятского в кругу прочих плясуний.
Со временем вечерки умерли. Умерли кадрили. Сейчас умерла деревня. Потом умрет Россия?
Да нет, не умрет. Она стала другой и другими путями развивается. Как-то даже без деревни обходится.
Однако есть такое понятие – национальная культура. Эту часть накопленной веками культуры поместили нынче в тесный чуланчик с названием «фольклор». Изредка из него вытаскивают запыленный реквизит, и профессиональные артисты выдают интуристу то, что тому «глянется», что считается у него на родине аутентично русским. При этом ассортимент вытаскиваемого очень невелик.
Вздыхать при этом не приходится: таков жестокий путь прогресса. До сих пор, например, критикуют Петра Романова за то, что отказался от исконно русского да и дьявольский табак народу навязал.
Вспоминая Кубу (я, вероятно уже надоел с этой Кубой, а если нет – то еще успею: что делать, раз для меня это самый удобный объект сравнения из-за проведенных там в сумме шести лет). Так вот, вспоминая Кубу. Меня всегда восхищала приспособленность кубинского организма к этому делу – танцу.
Причем до самого последнего года пребывания у меня не возникало ощущения, что «натура уходит». Даже в Гаване. При том, что национальные столицы во всем мире наиболее космополитичны.
В маленьком городе Баямо 10 октября ежегодно устраивается большое празднество в честь начала освободительной борьбы против Испании. Именно здесь в 1868 г. Карлос Мануэль де Сеспедес, прозванный впоследствии отцом Родины, освободил принадлежавших ему рабов и призвал страну к вооруженной борьбе.
Как заведено у кубинцев, танцует весь город. Именно что ТАНЦУЮТ ВСЕ. Конечно, каждый - большой умелец. И если кто-то из кубинцев вам скажет, что танцевать не умеет, не верьте ему: прибедняется.
Но больше всего я любовался детишками, выделывающими в паре (!) свои сложные па пообочь от толпы взрослых. Вспоминаю себя в школе и до нее. Я бы предпочел умереть, но не встать, как мне казалось, послушным осликом в паре с девчонкой. А тут – по своей воле, без всякого принуждения и с таким воодушевлением и старанием! Чудеса!
Глобализация сказывается на всех странах. Но мне кажется, что латиноамериканцы сохранили в своей культуре больше собственного, национального, чем мы.
Это ощущается и в языке. Забавно слушать иного молодого человека, жестоко поносящего «пиндосов», пользующегося при этом "пиндосским" гаджетом и произносящего по ходу дела массу англицизмов, которыми, скажем, его родители не пользуются.