Светлана всегда была не такой, как все остальные девчонки, оттого ей и тяжело в деревне приходилось. И если в детстве можно было бы списать ее странности на малый возраст и тот факт, что отец хотел сына, да все одни девчонки появлялись, то чем больше шло времени, тем больше на Светлану косились со стороны. Мать пыталась как-то увещевать, указывала на то, что она старшая, что пример должна сестрам подавать, да все без толку. Не помогали и разговоры о том, что пока Светлана себе жениха не найдет да из дома отчего в мужнин не уйдет, о замужестве сестер нечего и говорить. Таковы были традиции, и никогда они не нарушались. И вот уж подошел Светлане черед мужа выбирать, да и сватались к темноволосой красавице, а она все тянула отчего-то, хоть и сама не понимала, отчего. И жаль ей было сестер, ведь у двоих точно на примете были женихи, любовь сильная-взаимная, да что поделать… Светлана даже хотела было сама выбрать кого-то, просто чтоб семье подсобить, да не могла она против сердца идти. И несмотря на то, что с парнями деревенскими она была намного ближе, чем с девчонками – сердце ее молчало и при виде блондинистого высокого Ивана, и при виде рыжего Марка, двоих самых близких друзей. Остальных и не замечала почти, только когда посоревноваться выходила в стрельбе из лука или в шуточных соревнованиях, кто больше черники да клюквы из леса принесет. Правда, в охоте никогда не принимала участия Светлана – только мужчины у нее в деревне охотились, и от этого правила девушка не отступала, поскольку и так виноватой себя во многом видела.
А уж когда пропал отец, то и вовсе стала чуть ли не главой семьи, выполняя все функции родителя. Тогда и мать, которая раньше ворчала все, смирилась с тем, что дочь ее замужней никогда не выйдет, и даже порадовалась, что есть на кого ответственность возложить. Переговорили тогда со старостой, и тот дал позволение сестрам Светланы женихов искать, раз она сама во главе дома встала. Тогда-то дом порядочно опустел – сразу три сестры из шестерых замуж выскочили, опустел дом. Работы поубавилось, снова Светлана стала к друзьям своим ходить, многие уж и женились, да все равно собирались вечерами.
И чем больше времени шло, тем больше начала девушка засматриваться на рисунки, что на правой руке каждого из ее друзей красовались. Рисунки эти были черными чернилами под кожу вбиты после посвящения их во взрослую жизнь, и не было бы такого рисунка, который повторился хоть раз. Рисунки эти изображали животных, и каждый зверь становился хранителем своего хозяина, помогал в делах и заботах. Только вот таким, как Светлана, то есть девушка, никакого хранителя не полагалось. Посвящение проходили только мужчины, и как бы Светлана ни старалась, ей это было недоступно. Уж сколько раз она ходила к старосте, и не перечесть.
- Иван, а как твое посвящение проходило? – в который раз спрашивала друга Светлана, когда они сидели вечером у ограды, любовались закатом да отдыхали от дневных забот.
- Ну я же тебе уже столько раз рассказывал, - смеялся друг в ответ.
- Пожалуйста! Очень мне интересно обо всем этом слушать, сам же знаешь. Хочу сама пройти, сил нет никаких, да староста не разрешает.
- Правильно делает. Задача эта – не каждый мужчина выдержит, не то что уж…
- Не то что – это что значит? Я тебя сколько лет побеждала в соревнованиях, а? Никого нет в нашей деревне, кто умел бы так стрелять, как я. О доме забочусь тоже, чай, не хуже остальных. Но хранителя не заслужила только потому, что с косой хожу?
- Я уверен, ты заслуживаешь хранителя больше, чем любой из нас. Нет такой девушки, которая бы взяла на себя столько ответственности, отказавшись от обычных женских радостей. Вся деревня гордится тобой, и твоя семья в первую очередь.
- Так как же проходит это посвящение? Староста открывает коридор, да?
- Ну ладно, расскажу тебе все то же самое, что и рассказывал до этого.
Девушка откинула голову назад, приготовившись слушать, и закрыла глаза. Она действительно уже много раз все это слышала, но любила эти рассказы, потому что во время них представляла себя. Она расспросила, кажется, всех парней в округе, кто уже успел достичь нужного возраста. Но еще больше она хотела бы понять, что случилось с теми, кто так и не вернулся обратно, а таких было три человека за все время, сколько Светлана себя помнила. Каждый раз это была трагедия, но каждый раз старейшина, а за ним и остальные, говорили, что его просто забрала к себе лесная хозяйка. Родители утешались, думая, что сын просто отправился в лучшую жизнь. Что ж, возможно, так оно и было. А Иван тем временем начал свой рассказ.
- Каждый раз, когда какому-то юноше приходит пора проходить посвящение, то он сам отправляется в один из соседних городов и ищет ведуна. Ведун может открыть коридор, но работать просто так не соглашается никто. В таком случае юноша остается служить ведуну, иногда это затягивается на год-другой. Думаю, ведун просто следит за парнем и смотрит, насколько тот готов. После окончания службы они возвращаются в деревню, и в полнолуние, в самую светлую ночь, ведун открывает коридор, и юноша, вооружившись одним только собственноручно сделанным ножом, входит в лес. С собой он несет подношение лесной хозяйке, и это подношение он должен вырастить, поймать или изготовить сам. Сколько продлится его испытание – никто не знает, даже ведун. У каждого разные воспоминания, и никогда они не повторяются, как не повторяются и рисунки даже у тех, у кого одинаковый хранитель. Потому никто и никогда не готов к нему окончательно. Потому и так страшно.
- А что было у тебя?
- О, этого я не буду рассказывать. Ты и сама все знаешь наизусть, а я вспоминать никак не хочу. Ужасная была ночь, шрам до сих пор болит временами.
И Иван, будто в подтверждение своих слов, потер плечо, которое было рассечено чуть ли не надвое, когда парень вышел из леса, едва стоя на ногах. Но ведун все излечил, и теперь об испытании мужчины напоминал только длинный белый шрам да рисунок хранителя. Главное – он выжил, и заслужил называться мужчиной.
В который раз Светлана пожалела, что не родилась мужчиной, но в эту ночь все было иначе. В эту ночь она твердо решила, что сможет найти способ пройти посвящение и получить своего хранителя.
