В 1993 году видная деятельница российского шоу-бизнеса Лада Евгеньевна Волкова, более известная как Лада Дэнс, сформулировала жизненное кредо целого постсоветского поколения – «жить нужно в кайф». За 80 лет до этой философской сентенции в петербургском ресторане «Рекорд» модные литераторы устроили спор на тему тяжести жизни, то есть выясняли, кому из них меньше всего «жить в кайф». Выиграл спор поэт Алексей Лозина – Лозинский, поставивший в своём монологе эффектную точку выстрелом в грудь. По словам собеседников поэта, среди которых были писатель Куприн и клоун Жакомино ( кстати, жаловавшийся на жизнь не меньше остальных), перед выстрелом Лозина-Лозинский сообщил им: «Я решил умереть»..
Полная фамилия поэта была Любич-Ярмолович-Лозина- Лозинский, и происходил он из благополучной семьи дворян. Старший брат Алексея Владимир стал протоиереем и в новой России был причислен к лику святых.
У Алексея же жизнь не задалась. Из Петербургского университета его исключили за участие в студенческих беспорядках. В 19 лет произошел несчастный случай на охоте – молодой человек небрежно бросил в лодку заряженное ружье, и выстрелом ему раздробило колено. В результате Лозина-Лозинскому ампутировали ногу, что причиняло ему боль как физическую, так и нравственную всю его оставшуюся жизнь.
Он часто повторял «жизнь – дурная привычка», и судя по всему с этой привычкой энергично боролся. По воспоминаниям брата, «нормальная жизнь» Алексею не давалась. Он спал до шести часов вечера, а ночью мучился бессонницей и писал стихи. Алесей мог целыми днями одиноко сидеть на диване с папиросой и чёрным кофе в подавленном состоянии. Такие состояния он называл «мёртвыми днями». Кроме того Лозина-Лозинский постоянно предпринимал попытки достать револьвер или яд.
В 1909 году после неудавшейся студенческой забастовки Лозина-Лозинский выстрелил себе в грудь, но выжил.
Вторая попытка случилось в том самом «Рекорде» на глазах у писателя Куприна. Удивительно, но судьба раза за разом сохраняла поэту жизнь. После второго выстрела ему парализовало руку, но он остался жив.
В 1916 году в глубокой депрессии Лозина-Лозинский принял морфий, и до последней минуты вёл записи о своих ощущениях. На этот раз спасти его не удалось – с дурной привычкой было покончено.