- Очень странно, вам из другой страны приехать оказалось проще, чем вашему отцу из Москвы, - подал голос Гордин. Полина дернулась словно от пощечины.
- Отец слишком занят. Он убит горем. Несколько лет назад умерла моя мать, теперь вот Оля. Он просто раздавлен. И не хочет ничего этого знать. У всех горе проявляется по-разному.
Стася неодобрительно посмотрела на спину своего напарника. Она кашлянула, надеясь, что у нее вышло выразительно.
- У вас были отношения с Игнатьевым? Почему они закончились?
- Простите, это же не имеет отношения к смерти моей сестры. Не Мэтр же ее убил. Это уж точно чушь!
- Игнатьев не может причинить никому вреда?
- Да не в том дело. Он довольно вспыльчив. Но на Олю-то ему чего злиться? В профессиональном плане она ребят полностью устраивала.
- А в личном плане?
Полина не смогла скрыть презрительной усмешки.
- В личном плане Оля не могла заинтересовать Мэтра. Ему всегда нравились девушки с изюминкой, с характером. Особенные в общем.
Гордин обернулся к Стасе и выразительно изогнул бровь.
- Тем не менее, между вашей сестрой и Игнатовым существовали определенные отношения, выходящие за рамки рабочих, - сказал он.
Полина скривилась, помотала головой и вздернула верхнюю губу так, что оголились безупречные белые зубы.
- Не может такого быть! Это просто сплетни!
- Игнатов подтвердил его связь с Ольгой, - встряла Стася. – У них были отношения. Удивительно, что вы отказываете родной сестре в способности привлечь вашего бывшего мужчину.
- Мы с Олей были слишком разные. Я ее любила, но у нас не находилось ни общих интересов, ни тем для разговора. Она еще девчонка совсем…была…
Девушка начала плакать. Капитан метнулся к шкафу, где стояла коробка с салфетками и протянул ей.
- Спасибо. Вы могли подумать, что я не любила сестру, но это не так. У нас не принято проявлять чувства друг к другу. Это не значит, что я не ценила свою сестренку. Но она была открытой наивной и простой. Бесхитростной, как это еще называют. Я это имела в виду, когда говорила о предпочтениях Мэтра. Он сам выпендрежник и любит таких же. И не надо так выразительно смотреть. Я тоже выпендрежница. А Оля никак не пыталась выделиться. Она просто жила, наслаждалась музыкой. Мне тем более удивительно, что она запала на Воланда. Он слишком пафосен и сложен для нее.
- Хорошо, а у Оли были враги?
- Нет, ничего такого я не знаю. Но меня не было дома полгода. Многое могло и перемениться.
- Возможно, старый поклонник, бывший молодой человек, обиженная соперница. Вы же знаете, что у нее было в жизни до прихода в группу.
- Она встречалась с мужчиной из оркестра. Он был ее ровесником, кажется. Такой худенький длинноволосый интеллектуал. Играл на трубе. Они встречали год или что-то около того. Но Оле он, судя по всему, начал надоедать. Она просила не звать ее, если он звонил на домашний. А вы представляете, кто в наше время звонит на домашний телефон? Двадцать первый век на дворе. У всех есть сотовые телефоны. Так вот, он звонил. А она не подходила.
- Можете написать какие-то его данные?
Полина черкнула пару строк на листе красивым округлым почерком.
- Все, что помню. А врагов у сестры не имелось точно. У нее был незлобный характер. Никаких конфликтов никогда и ни с кем. Даже в очереди в магазине. Да на ногу ей наступят – она извиниться. У нее характер в маму был. Видимо, они не зря обе так рано погибли. Слишком мягкие и нежные для этого мира, - девушка вздохнула.
- А с вашим отцом у сестры какие были отношения? – снова проявился капитан.
- НА что вы намекаете? – насторожилась Тарасова. – У них были обычные отношения отца и дочери. Если у папы могли быть претензии ко мне, то уж Оля точно никогда не давала повода для расстройства.
- Как ваш отец относился к тому, что вы обе участвовали в подобной группе? Она все же нестандарная и довольно оппозиционная.
- Папа не слушает, конечно, наши концерты. Но ничего не высказывал по поводу работы. Она такая же, как пойти учителем или уборщицей – просто выполняй обязанности. А к обязанностям папа относится серьезно.
- Ольга в Москве жила одна?
- И да, и нет. Она снимала квартиру на той же лестничной клетке, где располагалась и родительская. Так ей было удобно. Я с восемнадцати лет живу одна в собственной квартире. Но Оля предпочитала следить за папой, готовила ему еду.
- Прошу вас еще набросать список друзей вашей сестры.
Полина начала писать, периодически заглядываясь на потолок. Она спросила, выводя свои крупные аккуратные буквы.
- Когда мы сможем забрать тело Оли и похоронить ее?
- Пока ведется следствие, я не могу вам ответить на этот вопрос, - честно сказала Стася. – Мы надеемся, что найдем убийцу как можно скорее.
- Да толку в этом, - вдруг всхлипнула Полина. – Это Ольку ну никак не вернет. И мне плевать, кто это сделал. У нас же нет смертной казни? А жить и знать, кто эта мразь, что он дышит, а она больше нет, это же ужасно. В незнании можно надеяться на то, что он уже подох, что его сбила машина, убили подельники, да кирпич на голову упал.
- Наша работа и обязанность посадить преступника, уж простите, - Гордин склонил голову на бок и изучал Полину, словно бы удивительного зверя в зоопарке.
- Я понимаю, - та снова всхлипнула. – Я могу идти? Ничего нового уже не скажу, а хочется на свежий воздух.
- Разумеется, - Стася выписала ей пропуск. – Только скажите, намерены ли вы задержаться в городе и на какое время?
