Некоторое время они лежали молча, прислушиваясь к страшному грохоту снаружи. Временами каменный кокон из тьмы вздрагивает, угрожая расколоться. К счастью, этого не происходит, однако вскоре становится очень душно.
- Нам нужно уходить, - темнота говорит голосом Гвена, - пещера большой. Там, дальше есть вода!
«Вода!» Джай сразу же ощущает сильную жажду.
- Что происходит? – испуганно спрашивает она.
- Не знать, - сокрушённо отзывается Гвен, - но, если мы выходить, то станем мёртвый. Точно.
Они ползут по узкому ходу, царапая ладони и локти об острые выступы. Он – впереди, она – следом. Джай старается сберечь костяную флейту. Чтобы освободить руки, ей приходится нести эту ценность в зубах. В какой-то момент женщина останавливается. Что-то мешает двигаться дальше.
- Кэн! На помощь! – мысленно зовёт она, задыхаясь от страха, - Кажется… меня пожирает злой Дух!
Он не реагирует. Что же делать? Закричать? Но, если разжать зубы, флейта непременно упадёт и, конечно же, сгинет в этой страшной тьме. А если промолчать, то сгинет она сама! Вконец обезумевшая от страха Джай начинает извиваться, как делает это гусеница, попавшая в птичий клюв. Не решаясь, однако, разжать зубы. Ей почти уже удаётся выскользнуть из зловещей пасти неведомого Духа, когда появляется странное пятно света.
Пятно приближается, режет отвыкшие от света глаза, становится огромной тенью человека. Тёплая рука освобождает Джай из плена. Она с удовольствием выпрямляется в полный рост. В руке у Гвена светящийся камень.
- Мы называем его пещерный цветок, - объясняет Гвен, - здесь много таких.
Обернувшись назад Джай видит огромную каменную глыбу. Она напоминает ей перевёрнутый гриб. Ловушку можно было бы миновать, если двигаться немного левее. Но ведь в кромешной тьме трудно выбрать правильный путь.
Странный светящийся камень в руках Гвена тёплый на ощупь. На всякий случай Джай сделала шаг назад. Чуждая магия завораживает, но и пугает.
Светящийся во тьме камень – тут имеется в виду флюорит. Кристалл при нагревании начинает светиться в темноте. Это заметили ещё средневековые алхимики. От названия кристалла произошло слово «флюоресценция». С точки зрения химиков флюорит является фторидом кальция. Некоторые образцы радиоактивны, но серьёзной опасности, с точки зрения современной науки, не представляют.
По мере того, как они продвигались в глубь пещеры, становилось всё жарче. Будто кто-то поджаривает гору снаружи. Так по крайней мере казалось Джай. В пещерах, в которых ей доводилось бывать всегда было сыро и прохладно. Особенно зимой. Стоило об этом подумать, как тут же сердце сжалось от тоски. Вспомнилось детство, приятная теснота и шум зимовок. Когда с наступлением холодов племя перебиралось в пещеру, женщины при помощи шильев тут же начинали соединять несколько шкур, чтобы занавесить вход от грозного Духа Холода. Мужчины таскали песок, засыпая ямы и рытвины. Они считали эту работу бесполезной и громко заявляли об этом, однако не решались отказывать женщинам, которые, как всегда, слишком много внимания уделяли детям. Дети обожали возиться в песке, а устав от игр, слушали длинные рассказы прародительниц, сидя на коленях у своих матерей. Как давно всё это было…
Взрослые не любили зиму – бесконечный чад от костра, непременные склоки и дрязги, тошнотворные запахи – их источали гниющие объедки, мужской и женский пот, а также испражнения маленьких детей. О, как не хватало теперь Джай этой вони, этой безопасности многолюдного убежища. Её пальцы сжимали то единственное, что ещё связывало её с родными. Костяная флейта из бедренной кости её прапрапрабабушки.
Что с ними со всеми теперь? Где они? Там снаружи что-то происходит. Нечто страшное, непоправимое! Голос матери звучит в ушах: «Флейта способна отогнать любую беду от нашего племени» Она подносит флейту к губам. И происходит чудо – её дыхание становится звуком. Музыка – первая из молитв. Язык, на котором люди беседуют с богами.
«О, Аис – Мать всего Сущего, пусть все останутся живы!» - поёт флейта.
Гвен недовольно оборачивается. Нашла время заниматься магией! Когда рушится мир и твоя собственная жизнь висит на волоске, глупо тратить драгоценные силы на всякую ерунду. Он прибавил шагу. Дышать становилось всё труднее. Его тело, прекрасно адаптированное к холоду, с большим трудом выносило перегрев. Ужасно хотелось пить. Во рту высохли последние капли слюны. Каждый выдох уносил порцию драгоценной влаги из его тела. Отказывались служить ноги и только усилием воли он заставлял мышцы напрягаться. Там - впереди должен быть подземный ручей. Вода, вода, вода! Она всегда рождается внутри горы. Если они найдут воду – у них останется шанс. Шанс, чтобы выжить. Хотя правильнее сказать: прожить ещё несколько мгновений. Потому, что всё равно всё закончится Смертью. Всякая жизнь заканчивается. И что же тогда? Зачем эти мгновения, наполненные голодом, жаждой и опасностью? Он ещё раз оглянулся. Женщина с трудом переставляла ноги и упрямо продолжала извлекать хрупкие звуки из своей флейты.
Похоже у него была только одна причина, чтобы бороться за эти самые мгновения – Джай. Если он, Гвен ляжет и умрёт первым, что она будет делать здесь одна?
Наконец, каменный коридор ведущий вглубь пещеры расширяется. Дышать становится немного легче. Светящиеся флюориты позволяют видеть причудливые формы, свисающие с потолка и…
- Рисунки! - радостно вскрикивает Джай, - смотри, животные! Вот, олени и носорог, видишь? И мамонты! Мы находимся в утробе Аис – Матери всех живых существ! Значит мы не умрём! Никто не умрёт. Потому, что Аис всех рождает заново.
Женщина даже засмеялась. Она вдруг стала гладить и целовать каменные своды, лепетать что-то невнятное.
- О, Мать всех живых существ я прикасаюсь к тебе, чтобы ты наделила и меня плодородием, которого у меня нет…, - Джай прижала руки к своему впалому животу и закатила глаза, впитывая чудесную ману.
Гвен только покачал головой. Да, она спятила. Какая Аис? Какие рисунки? Ничего этого он не увидел. Только пятна на стенах. Неясные линии. И всё! Ах да, на земляном полу валялись скелеты животных, видимо посещавших эту пещеру. Вон челюсть гиены, череп козла с рогами. Но это не главное. А главное – исчез ручей. Ложбинка, по которой всегда струилась вода высохла!
Рыжеволосый человек медленно опустился на колени – пол пещеры был подозрительно горячим. Всё. Сил не осталось. Да и идти дальше было некуда.
- Грибы!
Возбуждённый голос Джай раздался над самым ухом.
- А?
- Посмотри, что я нашла! - Джай сунула ему под нос сушёный гриб.
- Это подарок Аис! Я – шаман и знаю, это священные грибы! Они используются для особых ритуалов.
- Каких ещё ритуалов?
- Наши далёкие предки ели такие грибы, чтобы испытать блаженство!
- Гвен не есть такую гадость, - покачал головой Гвен. Его нос всё ещё сохранял способность ощущать запахи. Эти подозрительные грибы источали запах страданий. А страданий ему сей час и так достаточно.
- Неизвестно кто и когда приносить их в пещеру, - попробовал он образумить Джай. Однако, она не пожелала слушать.
- Попробуй, - настаивала она, - Их нужно жевать очень медленно. Вкус неприятный и, даже, горький, зато ты увидишь самого себя за пределами собственной жизни.
Гвен часто заморгал. Они и так очень скоро окажутся за пределами этой жизни. Дышать становится всё труднее и воды нет. Зачем для этого есть какие-то грибы? Впрочем, если она так хочет их съесть – пусть ест. Может быть так ей будет легче? Ведь она темнокожая, а значит устроена по-другому. Но он, Гвен, умрёт как мужчина. Нет. Он не станет тратить последние мгновения своей жизни на какие-то глупости.
Они улеглись рядом и Джай попыталась разжевать грибы. Получилось это далеко не с первой попытки. Мешало отсутствие слюны. Горькие комочки липли к непослушному языку. Она поперхнулась, но не выплюнула, сосредоточенно двигая челюстями. Наконец, перед глазами Джай поплыли красивые цветные пятна. Нарисованные животные отделились от стен и понеслись прочь из пещеры – к солнечному свету и сочной траве. Потом она увидела мать и почувствовала вкус её молока на своих губах. Стало хорошо и безмятежно, как в детстве. Потом её окутал туман. Тело стало невесомым, эмоции исчезли. Покой и радость длящиеся бесконечно долго. Пока она не рождается вновь и опять вкус материнского молока, и новые печали, и планы, и одиночество, и боль…
***
Больно оцарапав спину, Джессика всё же выбирается из каменной западни. С этой стороны нависшая глыба выглядит ещё страшней.
Перед журналисткой открывается сводчатый коридор, манящий в чёрную пустоту. Ноги сами собой делают первые шаги. Под каблуками скрипит песок. Женщина идёт вперёд. Иногда идти вперёд гораздо важнее, чем оглядываться назад. Хотя, там впереди ничего и не разглядишь толком.
- Кэн! – зовёт она.
И тут, о радость, темнота отвечает его голосом.
- Я здесь!
Ещё несколько шагов и коридор расширяется, превращаясь в красивую залу. Силуэты доисторических существ, начертанных углём на стенах, отпечатки ладоней, причудливые сталактиты. И в самом центре этого таинственного места он – Кэн Мейлер, гипнолог из Дюссельдорфа. Он ждёт её, подсвечивая фонариком смартфона, улыбается.
- А … где же скелеты? - спрашивает Джессика, оглядывая пространство. В пещере осталось всё, кроме скелетов и флейты.
- Видимо, наши останки перенесли в антропологический музей, - предполагает гипнолог.
- Но, что же с нами случилось? – не унимается Джессика.
- Взгляни, - Кэн Мейлер указывает куда-то под ноги. Джессика направляет луч света вниз на серую пыль.
- Что? Что там? Ничего не понимаю.
- Пепел.
- Пепел?
- Да, и его много, очень много. Это пепел флегрейских полей.
- Флегрейских полей… Это что?
- Мегаизвержение вулканов. Так называемые флегрейские поля – район, расположенный к северо-западу от Неаполя. По шкале вулканической активности извержение Флегрейских полей имело 7 баллов из 8 возможных. В атмосферу было выброшено более 500 кубических километров серы и мелких частиц вулканической активности. Над Европой установилась вулканическая зима. На пару лет прекратился процесс фотосинтеза у растений. Они перестали расти. Выжившие животные массово мигрировали с огромных европейских равнин. Слой вулканического пепла оседал многие месяцы, местами достигая нескольких метров. По одной из версий огромная мёртвая зона приостановила миграции предков современных людей на территорию неандертальцев. Начавшаяся вулканическая зима застала популяцию неандертальцев в период их заката. Животные, на которых они охотились ушли. В анализах отложений за этот период не присутствует пыльца растений. Рыжеволосым не повезло…, - со вздохом закончил Кэн и обнял Джессику. Она положила голову ему на плечо. Где-то капала вода, пробивая себе дорогу.
- Вот, значит, как, - сказала журналистка, - экологическая катастрофа. Хорошо, что всё уже позади. И нам, современным людям, ничто не угрожает.
Кэн погладил её по голове.
- Конечно, милая. Пока Кампи Флегрий спит, - сказал гипнолог, - у современного человечества ещё осталось немного времени, чтобы стать лучше.
П.С.
Джессика и Кэн поженились. Берта - прежняя супруга Кэна дала гипнологу развод, однако они остались друзьями. Спустя два года у четы Мейлер родились двойняшки: девочку назвали Джай, а мальчика Хаук. Семья снимает домик в предместье Дюссельдорфа.
Конец.
Иллюстрация - Куэва-де-лас-Манос пещера рук на юге Аргентины. Предположительный возраст негативных изображений человеческих ладоней 13 тысяч лет.
Начало истории - тут!
2 глава, 3 глава, 4 глава, 5 глава, 6 глава, 7 глава,8 глава, 9 глава, 10 глава. 11 глава, 12 глава,13 глава, 14 глава, 15 глава, 16 глава, 17 глава, 18 глава, 19 глава, 20 глава, 21 глава, 22 глава, 23 глава, 24 глава, 25 глава, 26 глава, 27 глава, 28 глава, 29 глава, 30 глава, 31 глава, 32 глава, 33 глава.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!