10.
Наступление наше началось, как всегда, неожиданно. И как всегда, не так, как ожидалось. В деревне аккурат на передовой линии начался сначала бунт, а вскорости и резня. И деревня эта находилась между нами и крысоедами. В устье, вообще, резня не редкость, там с незапамятных времен народ жил вперемежку – арихадовцы, каргонцы, дикари с островов встречались, синежопые с Архипелага, и еще бог знает кто. И как-то так получалось, что жили вроде и вместе, а за спиной у каждого своя родина. Ну и как только заваруха в империи – каргонцы на арихадовцев плюют через плечо. Или в герцогстве передряги – каргонцы, стало быть, виноваты. А так как жили улицами и слободками, то и огребали, как говорится, не отходя от дома.
Вот и сейчас, не успели графиню имперскую до короны довести, как начали над каргонцами потешаться. Корону, мол, по рукам пустили, и все такое. Первый день шло как обычно – драки да перепалки, а к утру в разных местах сараи да фактории заполыхали. А там недолго было ждать – все устье зашевелилось. Особенно в тех местах, которые по фронтовой линии шли.
К обеду объявили построение в бригаде, зачитали обращение герцога – так мол и так, беспорядки в столице подавлены, однако пособники и прочая сволочь мечтают о реванше. Поэтому герцог, осознавая свою ответственность перед населением и герцогством, приветствуя восстановление власти в Каргоне, не желает ждать новой революции. И приказывает немедля выступить для установления порядка.
Собираться нам недолго, приказа давно ждали, хоть и не такого. Запрыгнули по машинам и поехали. И так поехали, скажу я вам, что на второй день до равнины доехали. Сопротивления почти никакого и не было, только заставы редкие стояли вдоль дорог, да дозоры в перелески уходили, завидев нас. Только у самого побережья передовые порядки завязли в болотах, вот Бойцовых Котов туда и бросили. В болотах нам не привыкать, сбили мы с редких островов заставы крысоедовские и к вечеру третьего дня линию фронта подравняли. А дальше приказа идти нет. Перед нами равнина, смотрим на нее - только вперед, а развивать наступление нет задачи. Бронемастера психуют ходят, особенно кто помоложе. Постарше – те понимают, что на равнине самоходка для имперского бомбовоза – любимое блюдо. Поэтому пинают дикобразов, чтобы те капониры копали повеселей, да самоходки поглубже прячут. Задача у всех стоит окапываться, да не просто окапываться, а в долгую. Уже и строительные бригады из штрафников начали прибывать, бетон месят да капониры начинают отливать долговременные. Рокаду мостят, мосты укрепляют, отрывают окопы полного профиля.
Я, честно признаюсь, такое обустройство на передовой впервые увидел. Линии обороны у нас, конечно, были, там и блиндажи в три наката, и подземные ходы, и пушки в дотах, но эти линии обычно за фронтовой линией, на случай прорыва. А тут лепят прямо на передовой. Стало быть, герцог серьезно готовится устье к рукам прибрать. Дошли до границы спорных территорий – тут и стоять будем.
Но только недолго я разглядывал суету на передовой, нашел меня посыльный и вручил приказ из штаба – незамедлительно прибыть в Песчаную Бухту, на пристань. В распоряжение наставника Ат-Ратта. Грузовик ждет, а вот время не терпит.
До Песчаной Бухты в спокойное время от силы день езды, но когда оно бывало, это время. От болот до Арихадовского тракта грузовики дорогу так размесили, что в некоторых местах грузовик больше на нас ехал, чем мы на нем. А где-то и на нас не выезжал, приходилось ждать проходящий конвой, чтобы нас тягачом из канав дергали. Кое как к ночи до тракта добрались, там уже полегче стало. Как-никак древний торговый путь, за столетия камнем выложили и утоптали. Водила мой повеселел, газку поддал и что-то под нос себе мурлычет. И пусть мурлычет, лишь бы ехали.
До места добрались мы как раз к обеду. Я утром в кузов пересел, как мог китель от грязи щеткой очистил. Неизвестно, какие дела впереди, но личной гвардии Его Алайского Высочества должно иметь подобающий вид. Я хоть из Арихады приехал, но с дикобразами в одном свинарнике не ночевал. И не планирую.
Спрыгнул я из кузова грузовика, накинул на плечи штурмовой рюкзак и пошел к пристани. Дорогу спрашивать да искать герцогский катер не пришлось – стоит в стороне, сияет белой краской среди утлых лодочек дикобразов, на флагштоке красный фамильный флаг династии развевается. И два егеря возле сходней с автоматами. Документы проверили и кивают: - двигай, заждались уже.
Подхожу к рубке, открываю дверь, и чуть не обомлел. Вообще то обомлел, даже слабость появилась в ногах. Возле капитана стоит наставник, которому я сны свои рассказывал, только в кителе полковника контрразведки.
Шаг делаю, руку к берету: - господин полковник, Бойцовый Кот Гаг прибыл в ваше распоряжение! – И стою, моргаю. Знать бы, с кем я три дня чаи гонял, братцы мои, так я бы себе язык к челюсти проволокой примотал, чтобы не нести ту дичь, которую я господину полковнику за чаем в уши пихал.
Но наставник кивает небрежно, словно и не расставались, говорит пару слов капитану, потом подходит ко мне: - здравия желаю, брат-храбрец. Присядем, ты в курс дела войти должен.
Катер отходит от пристани, а наставник мне тем временем рассказывает наши планы. А планы простые – обеспечить встречу герцога с графиней Тирой, императрицей Каргона, на нейтральной территории для обсуждения мирных условий. А так как нейтральная территория вблизи наших границ только Острова, туда мы и путь держим.
Острова эти дикие и практически не изученные. Местные дикари чужаков не любят. Дальше пристани, на которой меняют свои товары на привезенную торговцами мануфактуру, хода никому нет. Еще во времена Маршала Нагон-Гига отрядили было отряд с целью присоединения островов к герцогству, да только затея эта провалилась. Отряд был перебит до единого человека, и пушки с мортирами теперь вокруг пристани стоят. Не в капонирах, а для напоминания излишне любознательным, как на чужой земле все закончиться может.
Задача наша – встретить герцога, который прибудет завтра с утра, и проводить его в Священную Рощу, где с глазу на глаз они с графиней будут решать, как говорится, судьбы мира. От нас двое сопровождающих, и от каргонцев двое сопровождающих, будут стоять в противоположных концах поляны и ждать завершения переговоров. Никакого оружия, только ритуальное. А всем остальным вход на берег заказан, только по пристани походить.
Я было хотел у полковника спросить, относится ли к ритуальному оружию автомат с пристегнутым штыком и двойным боекомплектом, но язычок прикусил.
Наставник рассказал, пока плыли, что дикарей пришлось уговаривать почти две недели. Но потом, когда объяснили, что хотят две страны о мире договориться, для будущего процветания, и нужна нейтральная земля, дикари согласились. И даже выделили на один день Священную Рощу, где у них все самые серьезные дикарские дела решаются.
Дело то в том, что дикари к себе никого не пускали, но сами на материк захаживали. Торговлю вели, какие-то травки для ритуалов собирали. Иногда по приглашению самодеятельных кружков участвовали в театральных постановках, где играли, внезапно, островных дикарей. И по возвращению рассказывали, что на материке живет злой народ, который с незапамятных времен друг друга убивает. Причем с особой жесткостью – бомбами, самоходками, и прочими предметами развитой цивилизации. Разницы при этом между нами и каргонцами они не делали, мы для них были как их островные племена.
А что самое интересное – они все ждали, что духи всех стихий когда-то избавят материковых жителей от безумия, и они перестанут друг друга убивать. Поэтому когда им стало понятно, что за встреча готовится, они сразу и согласились. Только поставили несколько условий. Помимо отсутствия пышных посольств и толпы зевак, они потребовали от всех входящих в Священную Рощу пройти обряд очищения. Чтобы мысли были у всех светлые и жизнерадостные.
Обряд был на удивление незамысловатым – босиком пройтись по кочкам мха, да на одной из них попрыгать. Чем глубже ноги в мох войдут, тем, стало быть, чище мысли. А если ноги в мох не входят – нельзя идти, не примет Священная Роща.
Наставник рассказал, что согласно местной легенде появился Небесный Воин на корабле, пришел на поляну и вызвал на бой любого, кто не убоится. И пришел Великий Вождь.
И ударил его Небесный Воин по шлему палицей, и вошли ноги Великого Вождя по колено в землю.
Тогда поднял свою палицу Великий Вождь, и ударил Небесного Воина по шлему.
И вошли его ноги по колено в задницу. Не приняла святая земля ног чужеземца.
А если рассказать все попроще, то приплыл на острова какой-то синежопый с Архипелага и решил поумничать. Залез на камень посреди болота, думал – самый хитрый. Только эта хитрость через задницу у него и вышла. Бились бы в болоте среди мха – глядишь, и уцелел бы. Хотя вряд ли. Островные дикари в плечах пошире любого дикобраза будут, их, говорят, даже дракон Гугу стороной облетал.
Пока наставник мне эти истории рассказывал, катер отчалил и взял курс на острова. Мы наскоро перекусили сухпайками, которые стояли стопкой в углу рубки, и наставник продолжил вводить меня в курс дела.
Собственно, задача была несложная – стоять на краю поляны в Священной Роще и наблюдать, какая в мире благодать. По завершению переговоров герцога с графиней Тирой, ныне императрицей Каргона, дождаться герцога, принять от него мирный договор и проводить до катера.
Доплыли мы до Островов аккурат к утру. Мне даже поспать удалось – нашел уголок возле мотора, рюкзак под голову примостил, и отключился в один момент. Считай, впервые за последние двое суток нормально поспал. До этого то все больше грузовик таскал, руки-ноги, считай, и остыть не успели. А тут двигатель тарахтит, убаюкивает.
Разбудил меня звон рынды – капитан построение скомандовал. Подхватился я, на палубу выскочил, а там уже наставник и два матроса. Сунули мне в руки кувшин с водой – умойся да приведи себя в порядок. Дело нехитрое, умылся, заодно и сон прогнал, повеселей стало.
- Что, брат – храбрец, готов к торжественным церемониям, - наставник повеселел, даже вроде улыбки на лице. Первый раз я его вижу таким, с вроде как улыбкой. Хотя, честно сказать, не разберешь – у него вся правая сторона в шрамах, а слева пятно от ожога от уха до подбородка. Может и не улыбка это вовсе, мышцы после шрамов причудливо работают.
- Так точно, господин полковник, - отвечаю. – Готов!
- Ну тогда переоденься, ты все таки царственную особу сопровождаешь, а не конвойную колонну. – И кивает мне на капитанскую рубку.
Захожу в рубку, а там в углу висит форма Бойцового Кота. Парадная форма, новенькая, только со склада. И ботинки внизу, тоже парадные. Я такие, честно говоря, только в наставлениях видел, а одевать как-то не приходилось. Парады то мимо меня шли, а в окопах наши родные штурмовые ботиночки дороже любых модных штучек.
Одел я форму, ботинки зашнуровал, свою аккуратно сложил в штурмовой рюкзак. Села на меня и форма, и ботинки, словно на заказ сшитая. Только какая-то необычная она. Один в один как повседневная, но словно из нескольких слоев шитая. И плотная очень, вроде даже поскрипывает. Я такой, честно сказать, нигде не видел. И ткань странная, изнутри вроде как ребристая. Но я в ней себя как-то легко чувствую, нигде не жмет, не давит, и телу легко, хоть и плотная.
Однако щупать обновки мне долго не пришлось. Катер ткнулся в пристань, матросы выдвинули с борта сходни и наставник кивнул мне на выход.
- Все вещи и оружие останутся на катере. С собой только штык-нож на ремне. Пошли.
Спустились мы с ним вдвоем на пристань. Пристань широкая, из тяжелых черных досок, на деревянных сваях. За пристанью несколько скамеек стоят, да пара столиков между ними. На скамеечках человек пять островных дикарей, сидят и чем-то своем лопочут. Морды разукрашены разноцветными пятнами, в основном желтыми и красными, на груди какие-то бусы из зубов и когтей болтаются. Судя по размерам когтей – зверушки тут водятся серьезные, я бы на таких и ракетомет бы прихватил, не постеснялся. А чуть подальше – какие-то сараи, листьями крытые, да пушки ржавые между ними торчат в разные стороны. Напоминание об экспедиции Маршала Нагон-Гига.
Стали мы на пристани, дожидаться катера с герцогом. Наставник молчит, на воду смотрит. А я все форму тайком пробую – плачами шевелю, в локтях слегка сгибаю. Наставник, похоже, заметил, как я выделываюсь, словно муха на стекле.
- Костюм многослойный, - говорит, - мембранного типа, типовой вариант. Обеспечивает защиту легкого класса. То есть ножом тебя можно тыкать без последствий, хотя я этого не рекомендую. Водоотталкивающий слой может пострадать.
Слушаю я наставника и ушам не верю. Вот чудеса. Знал я, что в контрразведке много необычных штуковин, но про такое впервые слышу – чтобы форму ножом нельзя было пробить.
- Я, - говорю, - парадную форму никогда не носил.
- Это не форма. – Наставник на воду смотрит, а взгляд у него какой-то отрешенный. – Это типовой вариант диверсионного костюма. Таких, может, десятка два в герцогстве. Пошит индивидуально для тебя. А к чему такая честь – скоро узнаешь.
Короче, понял я, что надо заткнуться. Как-никак, когда имеешь дело с контрразведкой, всегда полезно вовремя заткнуться. Уставился я по примеру наставника на воду, стою, гадаю, куда меня опять судьба несет. Только гадать никак не выходит – ничего в голову умного не приходит. Гадалка из меня, как из дерьма пуля. Поэтому просто стоял и на воде чаек разглядывал, пока катер с герцогом не подплыл.