Человек по своей природе постоянно находится в поиске того образа, которому бы он хотел соответствовать, той фигуре, которую он увидел или сам создал в своём воображении. Мы все ищем не сострадания, не жалости. И даже не поддержки. Самое главное, чего мы хотим – это понимания.
Именно поэтому мы жаждем увидеть героя, который точно говорит нам: «Я понимаю тебя. Я принимаю тебя. Я сам такой же». И это лучшая награда читателю. И пусть герой испытает столько же эмоций, как и мы с вами, пусть он пройдёт сквозь тысячи мук, пусть даже автор убьёт его (писатели безжалостны, да?), но читатель будет знать, что где-то существовал или существует тот, который мог бы нас понять и не осудить. Пусть и только на страницах книги. Но он есть.
Герой, не походящий на живого человека, герой без лица, созданный не из плоти и крови, а из комплексов автора и его шаблонов – обречён на неудачу. Он пройдёт мимо читателя, словно восставший из мёртвых, безликий, серый образ в лохмотьях.
Мы же стремимся к тому, чтоб читатель, закрыв книгу, всё ещё слышал голос персонажа, всё ещё чувствовал его рядом, и удивлялся: «Как это? Он же только был здесь!».
Секрет яркого героя состоит из двух частей. Они вросли, вошли друг в друга, составляя единое целое. Они – желание и невозможность.
Желание героя – это тот огромный механизм, который ждёт своего часа. Желание - тот недостижимый далёкий замок далеко в горах, окутанных туманом. Еле проглядывают башни сквозь пелену, еле видно огни, но он есть где-то там, этот далёкий мираж, эта заветная мечта, придя к которой, герой обретёт покой.
Но механизм желания никогда не придёт в движение без энергии. Искры, огня, бушующего пожара. Это – невозможность. Невозможность достичь, невозможность добраться, дойти, доплыть, доползти, дотронуться, наконец, до того самого прекрасного замка в горах своих мечт.
Мы создаём герою такие препятствия, которые уносят его всё дальше и дальше, прочь от заветной мечты, совершенно в другом направлении. Каждое последующее препятствие оказывается ещё серьёзнее предыдущего, пока герой не оказывается в ситуации полной изоляции от созданного им заветного образа. Здесь же, в желании и невозможности героя, и возникает широкое поле для фантазии автора. Разрешиться ситуация может тысячами способов, и вот некоторые из них:
- герой получает желаемое (попадает в прекрасный замок своих мечт на вершине горы и обретает покой)
- герой отдаляется от желаемого и в итоге теряет его (героя, даже не добравшегося до горы, вовсе уносит в другую сторону течением бурной реки)
Но самыми интересными являются вариации этих двух вариантов финала, порой самые неожиданные:
- герой получает желаемое, но слишком высокой ценой (приходит к замку своей мечты, но по прибытию погибает, оцарапавшись в зарослях ядовитых растений на склоне горы)
- герой получает желаемое, но осознаёт, что это совершенно не то, чего он хотел (туман рассеивается, и вместо замка на вершине горы оказывается старая развалившаяся хижина)
- герой должен выбрать между своей мечтой и чьей-то жизнью (герой уже видит ворота, балконы, светящиеся окна, но замок охраняет десяток маленьких детей, готовых сражаться насмерть)
- герой понимает, что ключ к решению проблемы всегда был у него в руках (герой больше не может взбираться на гору, дорога трудна, а мираж далёк, но вдруг осознаёт, что за его спиной всегда были крылья, которые он никогда не использовал)
- герой понимает, что его мечта никогда не имела возможности быть осуществлённой (герой поднимается на вершину горы и видит, что прекрасный замок был ничем иным, как миражом)
- герой не получает желаемого, но обретает взамен что-то лучшее (герой поднимается на вершину горы и видит, что прекрасный замок был ничем иным, как игрой света груды золота)
Вариантов развития события «желание+невозможность» может быть множество. Но только работая в паре, эти два элемента создают яркого героя, знакомясь с которым, читатель скажет: «Да, это я. Я тоже к этому иду/шёл/пойду. Мне тоже тяжело на этом пути».
Понимая другого человека, мы устанавливаем с ним связь. Эмпатия – важнейший элемент при построении запоминающегося героя. Эмпатическая цепочка рождается в самом писателе, который, создавая яркий образ, начинает вдруг понимать, что персонаж ожил, вздохнул и сказал первое слово. Он – будто бесплотный дух: невидимый, но живой.
И только когда писатель сможет с уверенностью сказать, чего жаждет персонаж, и как он, писатель, может помешать этому персонажу достичь цели – тогда и возникнет первое звено эмпатической цепочки. Только желание и невозможность позволяют посмотреть на героя, как на живого человека. Это то, что происходит в жизни с каждым из нас.
Понимание героя, принятие его сущности без осуждения или одобрения запускает следующее звено – понимание, принятие читателя героем. Читатель чувствует, что он попал туда, где его никто не осудит. Где просто скажут: «Да, я тоже через это прошёл».
Алиса Гольц