Когда ты рождаешься в семье врачей, то кажется, что твоя жизнь предопределена. Ну куда тебе деваться, если не только мама с папой, но и бабушка с дедушкой по папиной линии дали клятву врача Советского Союза? Скромно затесавшиеся родственники-строители и технари блекли на фоне бело-зеленых стен реанимации и блестящего кафеля отделения акушерства. Ну, или наоборот. В любом случае кроме обычного садика, у меня был еще один - ординаторская. Однако, в раннем детстве все эти прелести воспринимаются как само собой разумеющееся, потому что ты мечтаешь стать рабыней Изаурой. Ну или Дикой Розой. В общем, кем угодно, только не врачом, потому что про это ты уже все знаешь.
Будучи подростком, тебе активно начинают предлагать подумать о будущем. В мечтах ты уже освобожденная из рабства биолог-натуралист, и рассекаешь джунгли Амазонии в поисках редких животных. Или бороздишь просторы необъятной Вселенной на своем личном Энтерпрайзе. Врач - это конечно здорово, но пора ломать традиции и раскрывать границы непознанного!
В девятом классе приходит суровая реальность и ты понимаешь, что среди твоих взрослых знакомых мало биологов-натуралистов и еще меньше - космонавтов, поэтому ты начинаешь пристальней присматриваться к медицине. Прельщает почему-то стоматология, просто потому что вот стоматологов в семье еще не наблюдалось, а мы же хотим расширять границы. Тем более довольно круто звучит стоматолог-космонавт, занимающийся проблемами кариеса у дрозофил в условиях невесомости. Поэтому ты твердым шагом начинаешь ползти к своей цели.
В 11 классе ты записываешься на специальные курсы подготовки молодого бойца (ой, врача) и уже грезишь о розовом стоматологическом кресле. Тем временем родители смотрят в аттестат и удивленно обнаруживают там "отлично" по четырем языкам. Они смотрят на тебя как на яйцо Фаберже, которое случайно выпало из шкафа: "Охренеть, да ты не совсем безнадежна! Может на ин.яз? Такие перспективы, такие шансы! Да мы ж заживем!" Ты в это время смотришь на них, как Ленин на буржуазию: " Да вы, предки, куда смотрели то? Раньше нельзя было сказать? Нееееет уж, генетика сказала в мед - значит в мед!"
К слову сказать, поступить в Альма Матер и раньше было не совсем просто, поэтому честно скажу, что родители, горестно вздохнув, нажали на педальки и Анечка въехала в новую жизнь - на лечебный факультет.
Первый курс обернулся кошмаром, целью которого было хотя бы удержаться на плаву. Ко второму начинаешь уже оглядываться по сторонам. Поняв, что двери хирургии открываются лишь тем, кто начинает зашиваться уже сейчас, записываешься на СНО (студенческое научное общество) и вечерами страдаешь над душой у хирургов в отделении, просясь постоять у стола в операционной.
Не смотря на довольно сытную жизнь с родителями, душа требует денег, и на третьем курсе ты устраиваешься санитаркой в реанимацию. Деньги есть, сна нет. Ты пытаешься совместить дежурства и учебу, пугая по утрам однокурсников свежим, цвета известки с легким налетом плесени, лицом. В конце концов ты увольняешься с уверенностью, что хирургия, пусть даже эндоскопическая, это отстой. Нормальные и чОткие врачи должны идти в реанимацию. Папа ржет и тихонечко бьется головой об стену. Мама закатывает глаза и говорит, что из меня выйдет отличная уборщица. А у тебя появляются отношения.
На четвертом курсе ты мечешься между реанимацией и хирургией, попутно встревая во все общественные движки, которые предоставляет тебе тогда еще Академия. Курс неврологии проходит слегка мимо, потому что у тебя японский, научная деятельность и кажется ЗАГС.
На пятом курсе, будучи уже замужем, имея пару статей в научных журналах и понимание, что скоро выпуск, а ты еще не зарабатываешь, устраиваешься медсестрой в неврологическое отделение. У них там как всегда текучка, правда ты ни хрена не умеешь, но тебе прощают. У тебя есть деньги, недосып, учеба, научная деятельность... и язва. На нервной почве. Потом вокруг тебя садиться все мужское население семьи, а это три реаниматолога, и на пальцах объясняют, тыча в живот, почему ты не пойдешь ни в хирурги, ни тем более к ним, в реанимацию. Ты тяжело вздыхаешь и берешь в руки молот. От безысходности и потому что там можно много думать. А еще потому что твоя научная деятельность немножко о неврологии. И ты была медсестрой неврологического отделения. И на кафедре там душевные люди. Попытки свернуть в психиатрию резко пресекаются бурной реакцией семьи.
И вот выпуск. На кафедре имеют тебя в виду, потому что ты ординатор. А ты плавно вплываешь в свой первый учебный день на 8-м месяце беременности, делаешь ручкой и уходишь рожать. Через три года ты возвращаешься и окунаешься по полной в эти нервы года так на два.
Но неврологом все-таки становишься еще через год, в поликлинике, на своем 300-м пациенте. И продолжаешь становиться им до сих пор.