Николай сидел за столом и отрешенно смотрел на это ненавистное веселье, кругом пела, плясала и шумела свадьба его дяди Вениамина с самой прекрасной девушкой на земле Ириной. Она была великолепна в своем белом платье. Черные брови очерчивали правильные дуги, темные карие глаза сияли от счастья, а его душа кричала: остановись! Что ты делаешь! Неправильно! Я тебя люблю, я! А он? он только красуется перед тобой, а сам не достоин даже клочка твоей фаты. Ты совсем не знаешь его подлую лицемерную натуру. Нет, только не он. Не он должен быть рядом с тобой.
А она кружилась в цепких руках Вениамина, в первом свадебном вальсе и безмятежно смеялась от переполнявшей ее радости. Лицо ее, светилось от счастья, а щеки горели румянцем, когда под возгласы «горько», Вениамин целовал ее на глазах у всех. «Раз, два, три…»- кричали опьяневшие гости, звучала музыка, а он крепче сжимал кулаки и опускал глаза, но сидел до самого конца свадьбы, что бы побыть рядом со своей возлюбленной еще одно мгновение. Завтра она уезжает с ним в Новосибирск. Там живет и работает его дядя инженером на заводе.
А Николай заканчивает десятый класс и пока он никто. Обычный парень, который влюблен по уши своей наивной детской душой. Эта первая любовь так сильно обожгла его сердце, опалила его мозг, оставив раны и рубцы на всю жизнь. Наверное, чтобы не забыл.
Праздник закончился, молодые поехали домой, а Коленька бродил по ночному городу и думал, что когда нибудь он придет к ней и заберет ее к себе, надо только подождать, потерпеть, опериться и стать сильным. Эх, как же ноет сердце, молодость, молодость. Время шальных желаний, планов и неуемных фантазий.
Иришка уехала на следующий день после свадьбы, разъехались гости, опустел дом, бабушка Катя ходила опечаленная.
-Когда теперь свидимся с сыночком? Так далеко уехал.
Проходили годы. Коля вырос, учиться не пошел, хотел скорее встать на ноги и заработать побольше денег, больше, чем дядя. Устроился после армии на местный завод и учился мастерству у лучшего токаря завода, вытачивал детали к медицинским приборам.
Все девчонки завода бегали за ним, приглашали на танцы, а он был нем и глух ко всему прекрасному полу. И никто не догадывался, что в сердце его живет одна девушка, единственная, недосягаемая, но бесконечно желанная. Он любит только ее, ждет ее, надеется и верит в свою звезду.
Баба Катя была не в духе. Она перевязала голову платком, лежала на диване, охала и пила корвалол.
-Что случилось, бабуль?- спросил Николай, когда пришел ее навестить.- может скорую вызовем.
- не надо скорую, Петенька звонил. Иришка в больнице лежит, на сохранении. А он, бедолага, один дома. Продукты кончились. Есть нечего.
- а как же дядя? Он то где?
-да опять, зараза, загулял наверное. К своей зазнобе умотал, вот же гаденыш, прямо, как его отец, царство ему небесное. Тот еще поскакун был. А Ирка в больницу попала, пацан один дома, да мал еще, готовить то не может, вот и сидит на чае с хлебом. Я помочь не могу. Старая уже, по поездам мотаться. Что делать?
- Ничего, бабуль, я поеду туда, помогу.
-Как же ты, внучек, а работа?
- Я отпуск возьму, не переживай ба, все будет хорошо.- Колька был в не себя от радости, вот он, его звездный час, пришел, дождался.
Через два дня он был в Новосибирске. Дверь открыл худенький мальчик, десяти лет.
- Я твой дядя, не бойся меня, - мальчик заплакал.- ничего Петр, прорвемся. Сейчас все будет. Пойдем обед готовить, а ты мне про маму расскажешь.
Петя успокоился и рассказывал про свою жизнь, уплетая бутерброд с колбасой и сыром, он поведал нехитрую историю своей семьи, так, как видели глаза ребенка. У Николая сжималось сердце и двигались желваки от гнева. Он часто сглатывал слюну и думал: прибил бы гада на месте.
Через некоторое время они уже были в больнице. К Ирине его не пустили, она была в реанимации. После кесарева сечения она еще не приходила в себя. Врач сказал, что женщину едва удалось спасти, предупредил его, что детей она иметь больше не может, хорошо, если выкарабкается сама, а с ребенком все хорошо. Девочка, крупненькая, здоровенькая, можете ее посмотреть. Они с Петькой смотрели на девочку, которая лежала в кювете, она только что проснулась и так мило зевала, вдруг расплакалась, к ней подошла медсестра, перепеленала и накормила. Девочка была копией Ирины. Его сердце сжалось, как хотел он побыстрее ее увидеть, прикоснуться к ее рукам, волосам, быть рядом с ней и не отпускать, никогда.
Всю неделю они с Петей навещали девочку в больнице, это стало для них вроде ритуала. Им нравилось видеть ее глазки, носик, даже слышать ее крик, когда она требовала еды. Он прирос душой не только к Иришке, но и к ее детям, настолько, что не смел думать об отъезде домой одному. А тут и к Иришке пустили. Она лежала на кровати бледная, ее карие глаза потухли, пересохшие губы потрескались, она радовалась, обнимая Петеньку, и плакала от обиды, что мужа ее нет рядом. Она знала, где он. Знала давно. И ничего не могла изменить.
Коля подошел к ней, взял ее худенькие ручки в свои и сказал:
-Не плачь, родная, больше никто не сможет причинить тебе боль. Я обещаю.
Тут в палату забежал Вениамин. Он говорил про командировку, про то что его задержали, что он ничего не знал о ее состоянии, просил прощения. Она молчала. Петр вызвал его в коридор.
-Дядя Веня. Я забираю их всех домой. Ты не достоин этой женщины и своей семьи.- твердо сказал он
-Не тебе решать, это моя семья, что ты тут отираешься? Сопляк.- гневно отвечал Веня.
- Это ты отираешься по чужим бабам, думаешь никто не знает о твоих похождениях. Мать за сердце хватается от твоих выходок. Забыл о ребенке, о жене, беременной жене. А я приехал за своей женщиной, и тебе нет места рядом с ней. Под-донок! Я все сказал. И не советую стоять на моем пути. Размажу.- он поднял руку с зажатым кулаком и рассек им воздух, его лицо перекосилось от злобы, но он вошел в палату с улыбкой.- ну как вы тут? Сейчас мы тебя будем кормить. Маме нужно набираться сил, а завтра мы придем к тебе с дочкой. Будешь знакомиться с нашей принцессой.
Вениамин стоял в коридоре и думал. Он вдруг испугался, что этот оперившийся птенец действительно может подпортить его холеную шкуру и наладившуюся жизнь. Может и не стоит стоять у него на пути? Пусть забирает эту обузу, все равно я ее не люблю. Да еще дети! Это так напрягает, пеленки, распашонки. Нет, я предпочитаю другую жизнь. Пусть забирает, решил он, и, довольный собой, двинулся к выходу.
Ирина быстро пошла на поправку. То ли врачи постарались, то ли новая жизнь звала к себе и давала силы, только через две недели счастливое семейство возвращалось домой самолетом. Быстро они оформили развод и Иришка была свободна, как птица. Приятное отношение Николая к ее персоне радовало, а то с каким уважением относился к нему Петя, ее восхищало.
Только здесь, в родных стенах Николай признался Ирине, как он все это время ждал своего счастья. И он безмерно рад, что они теперь вместе.
Ирина Григорьевна сидела у себя в кабинете. Птицы щебетали под раскрытыми окнами, теплый ветерок шевелил шторки. Она обсуждала со старшей медсестрой отделения терапии план дежурств на следующий месяц, когда в кабинет вошел приятный мужчина и поздоровавшись присел на диван в ожидании.
- Так мы все решили, Ириночка Григорьевна, я побегу, не буду вас задерживать,- сказала Ольга Павловна, оглядываясь на Николая и вышла из кабинета.
- Как прошел день, дорогая,- подходя к Ирине и целуя ее, спросил муж.
- Отлично, милый, сегодня так спокойно.
- Тогда поехали!- прошептал он, обнимая и целуя ее.- Нас ждут.
Сегодня выпускной бал их повзрослевшей дочери. Шарики, цветы, музыка. Все выпускники нарядные и веселые. Их дочь, копия своей мамы, в красивом розовом платье, машет рукой, завидев родителей. Успели. Помпезно прошло вручение аттестата об окончании школы. Закончились уроки и перемены, впереди их ждет такое разнообразие новой жизни. Какой она будет? Никто не знает! А пока все веселятся, кружатся в вальсе белого танца. Дамы приглашают кавалеров. Вот и Ирина пригласила своего мужа, самого замечательного человека, резко изменившего ее судьбу. Их кружит музыка, кружит любовь ! Долгие годы. Проверено временем.