Глава 1. Таэ
Их двое, и они – одно целое. Нелепая шутка природы или её гениальное творение? Отвратительный монстр или совершенное создание?
Полтора тысячелетия назад, когда миры сливались воедино, сплавлялись и вновь разделялись, возникали и исчезали невероятные существа. Часть из них живёт до сих пор. Некоторые появляются раз в сто лет.
***
Костёр горел ровно и ярко. Солнце давно зашло, и зябкая прохлада осторожно со спины подкрадывалась к сидящей у огня девушке. Небо наливалось фиолетовой тьмой. Старый лес затихал, готовясь встретить ночь.
Таэ поправила подол длинного бесформенного балахона и передёрнула плечами. Кто-то подбирался к облюбованной ею поляне, стараясь не шуметь. Но острый слух девушки различал каждый шаг, каждый вдох таящихся в сумраке людей.
– Вечер добрый, милсдарыня, - прозвучал грубый хрипловатый голос, и из-за мрачных исполинских деревьев шагнул неопрятного вида рыжий мужик в потрёпанной одежде. За ним маячил ещё один, щербато улыбаясь и щуря раскосые глаза.
– Дозволь обогреться у твоего огня, - прогнусавил второй и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на кучу хвороста.
– Шли бы вы, добрые люди, своей дорогой, - хмуро сказала Таэ. Не вовремя явились гости. Ох, не вовремя. Девушка подтянула поближе длинный меч в кожаных ножнах и накинула капюшон, прикрывая лицо до самого подбородка.
– Экая ты неприветливая, - посетовал рыжий. – Аль законов гостеприимства не чтишь? Путника у костра приютить – первое дело. Да ты не боись, не обидим. Ночью в лесу одной страшно. А мы и защитить в случае чего могём. И возьмём за охрану недорого.
– На что ей охрана? Вона меч-от какой! Не разгляжу, серебряный кажись? - хохотнул щербатый. – Тока им ишо управляться уметь надо. Ты, девка, никак воин, аль что?
– Воин, - буркнула Таэ. – И мечом знаю, как работать.
Она закашлялась и умолкла. Всё. Теперь ни слова. Как же они не вовремя. Почти полночь.
Мужики тоже притихли. Только переглядывались. И взгляды эти не сулили ничего хорошего.
– А чаво ты, милсдарыня, капюшон напялила, глаз не кажешь? Не хорошо энто. С тобой люди разговаривают, а ты рожу прячешь, – вновь подал голос первый, придвигаясь ближе. – Я тебя успел разглядеть. Не страхолюдина какая. Смазливая. Мне такие по вкусу.
– И мне, - откликнулся второй, повторяя движение приятеля. – Когда девка красивая, её любить куда как приятнее. Покажись, чай, от тебя не убудет.
Он резко откинул капюшон с головы Таэ и отшатнулся. По другую сторону так же шарахнулся в сторону рыжий. Вместо хрупкой девушки между ними сидел крепкий темноволосый мужчина. Он медленно поднялся, глядя на незваных гостей абсолютно чёрными глазами.
– Д-д-дуплекс, - еле шевеля непослушными губами, просипел щербатый. – Выродок поганый…
– Я же говорил, чтобы вы шли своею дорогой. Никто не слушает добрых советов, - устало проговорил мужчина и вынул из ножен меч.
***
Таэ лежал, закинув руки под голову, и смотрел на звёзды. Он не чувствовал ничего: ни угрызений совести, ни злости, ни жалости. Завтра его ждёт длинный путь. А случившееся в этом лесу навсегда останется здесь.
Глава 2. К людям
Когда луна добралась до верхней точки на небесном своде, Таэ, подхватив пожитки, нырнул в сырую темноту между стволов. Тянуло гнилью. Где-то стонала выпь. Тонкие нити тумана оплетали деревья и кусты. Шуршала ночная птица. А вдалеке, ворочаясь среди камней, несла свои воды река.
Он шёл до самого восхода и, лишь когда тусклый предутренний свет подкрасил лёгким румянцем макушки сосен, остановился передохнуть. Заросшая мхом расщелина под гигантскими корнями, напоминавшими щупальца морского чудища, приняла усталого путника, укрыв его от любопытных глаз. Хотя, кто стал бы шататься в таком месте в этот час? Таэ поудобнее устроился на мягком зелёном ковре и чутко задремал, готовый в любой момент вскочить на ноги.
***
Время приближалось к полудню, когда девушка выбралась на дорогу. Поднимая пыль подолом балахона, она бодро топала на запад. Где-то там начинались человеческие поселения – первые после бесконечных чащоб, примыкавших к Синим горам.
Скоро лес поредел. В просветах среди молодой поросли замелькали яркие пятна луговых цветов. Наконец, перед Таэ раскинулись необъятным простором золотые поля пшеницы.
Она глубоко вдохнула знойный воздух, пропитанный ароматами трав и разогретой земли, шагнула на обочину и тут же резко остановилась, пристально вглядываясь вперёд. Там, среди покачивающихся под ветром колосьев, темнел круг пожухлых стеблей. Дальше ещё один, и ещё.
– Это я удачно зашла. Хорошенькое место, нечего сказать, – прошептала Таэ. Она посмотрела на солнце, что-то прикинула в уме и, поправив за спиной меч, сорвалась с места по тропинке, ведущей в деревню. Теперь главное – успеть.
И она успела. Когда кромка поля осталась позади, затылок обожгло нестерпимым жаром. Пробежав чуть дальше, девушка обернулась. Над пшеницей в мутном мареве кружили, сверкая и переливаясь сполохами солнечного пламени, три женские фигуры. В бессильной злобе протягивали они тонкие прозрачные руки, но не могли дотянуться. Там, где заканчивалась нива, кончалась и их власть.
Таэ постояла, запоминая всё до мельчайших деталей. Потом, не оглядываясь больше, стала спускаться к разбросанным вдоль берега домишкам. Да, похоже, здесь есть на чём подзаработать. Если, конечно, действовать с умом.
***
Деревня с внушительным названием Большие Дворы встретила девушку настороженно. Оно и понятно: баба, и сразу видать, что не местная, да в придачу явилась в разгар дня со стороны полей. Нету тут к таким доверия. Мужики смотрели исподлобья, женщины отворачивались, пряча глаза. Провожаемая косыми взглядами, она прошествовала до постоялого двора.
Вывеска гласила: «У счастливого хряка». Таэ вошла внутрь и поразилась соответствию заведения своему наименованию. Просторное помещение отчётливо напоминало свинарник. Пахло кислятиной и подгоревшей едой. Пол застилал толстый слой прелой соломы вперемешку с объедками. За потемневшими от старости и грязи столами расположились неряшливого вида селяне. А за стойкой высился необъятных размеров хозяин в засаленном фартуке и с благодушной улыбкой на красном потном лице. Последняя, впрочем, моментально исчезла, стоило девушке переступить порог.
Поколебавшись, Таэ сделала несколько нерешительных шагов, слегка поклонилась и как можно приветливее промолвила:
– Мир вам, люди! Добрый хозяин, не найдётся ли у тебя кружки молока и куска хлеба для уставшей путницы?
Она протянула мелкую монету, прикидывая, хватит её на оплату сомнительного обеда или нет. Недобро сощурившись, хозяин взял деньги, внимательно рассмотрел, спрятал в карман фартука и, так же молча, плеснул молока из высокой кринки в глиняную кружку с отколотой ручкой. Сверху на кружку лёг чёрствый хлеб. Стараясь не кривиться, Таэ подхватила свой заказ, отошла в дальний угол и, вздохнув, примостилась на лавке.
Гробовая тишина, наконец, отступила. Люди вернулись к своим разговорам. Таэ невольно прислушалась к дребезжащим звукам старческого голоса. Дряхлый дед в лохмотьях вдохновенно вещал, назидательно воздев палец к закопчённому потолку:
– Так вот я, сталбыть, и баю вам, што монстра ента самая што ни на есть взаправдашняя. Токмо признать ея шибко мудрёно. Она, вишь, днём-от баба. Красивая, аж жуть! На какова мужика глянеть, почитай всё, пропал. На край свету за ей потащиться. Да токмо здря. Потому как ночью баба ента мужиком оборачиваеться. Не приведи боги ужасть такую узреть. Очи огнём пышуть, Зубишши огроменные. И хвост…
– Можа не хвост, а чаво другое, коль енто мужик? – заржал один из слушателей, вихрастый и конопатый. Остальные зашикали и стали пихать шутника локтями. Старик неодобрительно покачал головой и продолжил:
– И другое имеется. Коли девка какая сдуру на яво польститься, так свету белого невзвидит. Он ея сперва укатаеть, а опосля – прибьёть. Потому как монстра.
– Дык как же енто возможно, штоб один человек и мужиком и бабой был? – не унимался конопатый.
– Баю тобе, дубина стоеросовая, монстра енто. Сдвоенник.
– Дуплекс што ль?
– Во-во, он и есть. Отродье поганое. Однако, бають, што сила у яво немереная, и што других монстр он рубит, что твою капусту.
– Своих?!
– Не, яму все чужия. Сдвоенник завсегда сам по себе. Приходить из ниоткуда и уходить в никуда. Один…
Тут дед внезапно замолчал и все медленно повернули головы к сидящей на отшибе Таэ. Под их изучающими взглядами девушка сжалась, стараясь стать совсем маленькой и незаметной. Через пару тягостных минут всё тот же вихрастый парень выразил общее мнение:
– Не красавица. Сталбыть, не монстра твоя. А, дед?
Под громкий хохот Таэ покинула постоялый двор и направилась на поиски деревенского старосты. Пора брать заказ на местных чудищ, которых, судя по всему, тут водилось в избытке.
Глава 3. Заказ
Искомый дом стоял посередине деревни, отличаясь размерами, добротностью и чистотой.
Сам староста оказался невысоким щуплым мужичонкой. Но веяло от него такой внутренней силой, что сразу становилось понятно, почему он занимает эту должность.
– Заходи, милсдарыня, в избу. Неча соседям глаза мозолить. Сядем рядком, поговорим ладком. Вижу, что не абы чаво пришла, - неожиданно низким рокочущим голосом произнёс он, пропуская Таэ в сени.
Внутри царила прохлада. Устроившись за столом, Таэ с благодарностью приняла кружку свежего кваса. На белой скатерти, словно в сказке, появились пироги и миска наваристой мясной похлёбки. Пока девушка ела, староста ненавязчиво разглядывал её, кивая своим мыслям. Когда с едой было покончено, настало время для разговора.
– Ты, девонька, для начала скажи, кто такая. Наслышан ужо, что пришла в самый полдень с полей. Час энтот дурной. И места нонче тоже дурные стали. В своём уме никто к ниве не сунется, ежели солнце в зените.
– Знаю. Полуденницы у вас там. Видала уже.
– А коли видала, понимать должна, что к чему.
– Понимаю. Вы, простите, не знаю, как величать…
– Годимир…
– Вы, Годимир, не беспокойтесь. Я охотница. Нечисть всякую истребляю. Вот и вам пригожусь.
– Охотница, говоришь? – Годимир почмокал губами. – Не взыщи, но не шибко ты на охотницу похожа.
– А вы много их знали? – прищурилась Таэ.
– Не об том речь, - отмахнулся староста. – Дело больно сурьёзное. Полуденницы-то токмо часть беды. Есть и пострашнее напасть.
Он встал, прошёлся из угла в угол, о чём-то размышляя, потом снова сел и хлопнул ладонью по столу.
– Всё, как на духу тебе обскажу, а там уж и решать станем.
Годимир долил обоим квасу и неторопливо и обстоятельно принялся рассказывать:
– На прошлую луну забрёл к нам в деревню человек. Чернявый, кучерявый, одним словом – чужой. Хошь по-нашему и понимал. Забрёл да и остался тута. От народа особняком держится, ни с кем дружбы не водит. Поселился на окраине в брошенном доме. Мне-то что, пущай обихаживает, коли охота имеется. Однако предупредил яво, место, мол, нехорошее. Прежние хозяева померли, а от чаво, никто не ведает. Он рукой махнул, дескать, понял, но решения свово не переменил.
– Давно померли-то?
– Да, почитай, года три ужо. Ты дальше слухай. Не прошло и седмицы, как вкруг селения бесовщина твориться стала. Спервоначала в лесу леший баловать вздумал.
– А что, его и раньше видели?
– А как же. Он здеся спокон веку живёт. Токмо раньше-то не часто показывался. Да и не озоровал. И на те, взбеленился. Никому ходу в лес не даёт. Пора грибная настала, а не робятам, ни бабам, ни мужикам и близко не подойти.
Потом другая напасть случилась. По ночам из реки нечисть белоглазая вылазить повадилась. До самого утра баламутит. Пошли у нас двое рыбки споймать и не вернулись. Одёжу их рваную токмо и нашли. И по селению собаки пропадать начали.
А опосля и на полях полуденницы завелись. Скоро хлеба убирать надобно, а тут такое…
Годимир горестно развёл руками. Таэ открыла было рот, но он остановил её:
– Погоди, девонька, доскажу сперва. Деревенские заволновались. На чуженина все подумали. А кому ещё, как не яму, пакости такие чинить? Собрались всем миром и потопали, всё, как есть, выспросить. Явились, честь по чести. Он к нам высунулся, чаво, мол, надобно? Мы яму толкуем, объясни, дескать, твоих рук дело? А он глазом зыркнул и дверь захлопнул. Людишки осерчали, принялись в дом ломиться. И тут на крыльцо такое выскочило, что и вспоминать боязно! Страховидло! Тулово бычье, а голова человечья. Харю-то мы со страху не разглядели. Побёгли, кто куда. Токмо, думается, чужак энто перевёртышем оказался.
– Оборотень?! – Таэ задумалась. – Странно. Никогда не слышала, чтобы они в быка перекидывались. Да ещё и голова прежней оставалась.
Староста вновь развёл руками:
– Врать не буду. Что видел, про то и сказываю. Ты уж, девонька, разберись, перевёртыш энто, аль кто. Коли охотницей назвалась, тебе и меч в руки. О деньгах сговоримся, не сумлевайся.
– Разберусь. А вы, Годимир, мне покажите, где человек этот проживает.
– Ну, коли согласная, так и пойдём. Тотчас же до места провожу.
Он поднялся и, взяв шапку, направился к выходу. Поколебавшись, Таэ сунула пирожок в карман необъятного балахона и двинулась следом.
Глава 4. Страховидло
Они шли молча. Каждый думал о своём. Что творилось в голове Годимира, не известно. Таэ же пыталась представить существо, избравшее Большие Дворы своим гнездом. Занятая мыслями, она почти забыла о ночном происшествии и разговоре, подслушанном на постоялом дворе. Охотничий азарт запрятал беспокойство так глубоко, что девушка не замечала тяжёлых взглядов, которыми провожали её селяне.
На окраине староста остановился и указал рукой на крепкий приземистый дом:
– Вот, тута, сталбыть, он и засел. Ты, милая, не взыщи, но дале я ни ногой. Как вспомню то страховидло, так мороз пробирает…
– Ступайте, Годимир. Я сама справлюсь.
Годимир степенно поклонился, медленно повернулся и вдруг припустил по улице мелкой рысью. Видать, кончилась у него выдержка. Таэ посмотрела ему вслед и осторожно поднялась по скрипнувшим ступеням.
Стучать не пришлось. Едва охотница протянула руку, как дверь сама собой отворилась.
– Не стой на пороге, - сказал приятный мужской голос. – Да за меч не хватайся. Ничего тебе не грозит. Пока…
Таэ шагнула внутрь, и дверь тихонько затворилась за ней. Навстречу поднялся человек настолько смуглый, что девушка удивилась. Он жестом указал ей на лавку и, дождавшись, когда она сядет, уселся сам.
– Я знаю, зачем ты здесь. Хочешь убить чудовище. А между тем, сама являешься им. Или сам? Не вздрагивай. Я чувствую тварей, подобных тебе.
Лицо Таэ обдало жаром. Сердце застучало быстрее, а горло сдавило так, будто кто-то обхватил его мощной рукой. Мгновение, и тело взвилось распрямившейся пружиной. Обострилось зрение. Уши улавливали малейший шорох. Меч вылетел из ножен. Острие угрожающе упёрлось в грудь незнакомца.
Хозяин даже не шелохнулся. Рядом с ним воздух сгустился, задрожал, и перед готовой к бою Таэ возник огромный бык с человеческой головой и мощными крыльями за спиной. Глаза монстра горели алым. Из ноздрей вырывались струйки дыма.
Таэ попятилась, занося оружие для удара.
– Спокойно, Шэду, - флегматично произнёс смуглый человек. – Она не причинит мне вреда. Мы поговорим, и всё встанет на свои места. А ты, девушка, сядь и выслушай. Поверь, тебе будет интересно. А потом, может быть, ты захочешь мне помочь.
Названный странным именем Шэду перестал дымить носом, переступил всеми четырьмя ногами, но исчезать и не подумал. Таэ продолжала стоять, с опаской косясь на него. Время текло медленно, так стекает с ложки густой мёд. Мужчина откровенно скучал. Видя, что монстр не собирается нападать, Таэ снова опустилась на лавку, но меч, на всякий случай, положила рядом. Хозяин удовлетворённо кивнул.
– Я – Намтар, чародей из далёкой южной страны, о которой не знают по эту сторону Драконьих гор. Шэду – мой дух-покровитель. Он защищает меня в минуты опасности. С теми же, кто не желает мне зла, добр и даже ласков. Теперь позволь рассказать тебе, что тут происходит.
Боги даровали мне великую силу, познав которую, сумел я однажды изловить саму Ламашту – демоницу, что насылает болезни, пьёт кровь, питающую человеческие тела, и сеет несчастья. Убить её нельзя, но можно пленить. Я заключил Ламашту в перстень из белого золота с кровавым рубином посередине. Там она провела многие годы.
В моих краях идёт война. Ревнители веры восстали против чародеев и истребляют их. Я бежал за Драконьи горы, надеясь здесь обрести для себя покой и новый дом. Но люди северных земель оказались дикими и необразованными. Долго странствовал я, прежде чем обосноваться в этих местах. Когда же, наконец, решил, что скитания позади, случилось страшное.
Камень из перстня с демоницей, что носил я всегда с собой, исчез. Заклятие пало. Ламашту вырвалась на волю. Бестии, что нападают на деревню, лишь начало. Скоро болезни и мор поразят людей. Безумие и бешенство превратят их в монстров, жаждущих убийств, на радость злобной Ламашту.
– Ты сказал, что владеешь великой силой, - ярость Таэ уже сошла на нет, уступив место спокойной уверенности и любопытству. – Почему бы тебе снова не поймать демоницу? Засунь её в какую-нибудь побрякушку и дело с концом.
– Те силы, что были у меня, подпитывались моей родной землёй. Здесь же я гораздо слабее. Как ни горько это признавать, но без помощи мне не обойтись. Ты – не человек. Твоя вторая ипостась обладает физической мощью и почти не восприимчива к магии. Первая же – быстра и невероятно чувствительна. Идеальный воин для борьбы с демонами. К тому же, Ламашту знает меня и не попадётся дважды на ту же уловку.
– А как ты справился с ней в прошлый раз?
– Приманил на рубин. Она жестока, кровожадна, но беспросветно глупа. И, как всякая женщина, любит украшения.
Таэ презрительно фыркнула. Намтар усмехнулся:
– Я сказал «всякая женщина». Ты – не всякая. Да и не совсем женщина, будем честны. Так вот, второй раз у меня уже не получится. А вот у тебя – запросто.
– Если соглашусь, где я смогу найти твою чертовку? И как узнаю её?
– Не чертовку, а демоницу. И, поверь, такую ты узнаешь. Появляется она после заката. А место мы назначим сами.
Таэ задумчиво почесала нос. Тупое чудище, которое любит кровь и цацки. Подобной нечисти везде хватает. Только вот эта – бессмертна. Впрочем… Девушка посмотрела в глаза Намтару, долго, испытующе. Он не смутился.
– Хорошо, - сказала она. – Я подготовлю ловушку, а ты – украшение. Надеюсь, вкусы своей «дамы» ты знаешь.
Намтар засмеялся, показывая белые зубы. До вечера оставалось не так долго.
Глава 5. Смертельный танец
Край огненного диска скрылся за горизонтом. Небо полыхнуло заревом пожара, но с востока уже наползала тьма, гася искры умирающего дня. Стрекотали цикады. Разогретая земля нехотя отдавала тепло. И лишь в низине за деревней царила прохладная влажность.
Таэ прикоснулась пальцами к медальону. Сердце из красной шпинели, оправленной в золото, тускло блеснуло, поймав последний отсвет заката. Новый талисман – вместилище для злобного монстра чужой страны. Где-то неподалёку засел Намтар, готовясь, когда придёт время читать заклинания.
Таэ опустилась на колени. Вынув из складок балахона короткий кинжал, аккуратно провела им по ладони. Дождавшись, когда кровь закапает в траву, сделала глубокий вдох, задержала дыхание и начала слушать. Засыпающий мир, одну за другой, открывал ей свои тайны. Вот деревня беспокойно косится вокруг глазами-окнами, готовясь отойти ко сну. В реке плещется рыба. Хотя, нет, не рыба. Белоглазые чудища выплывают на мелководье, шлёпают по мокрому песку в поисках поживы. У опушки леса леший пристально вглядывается, нет ли где припозднившихся путников. Пролетела, бесшумно взмахивая мягкими крыльями, сова. А это что? Девушка насторожилась, уловив новый, чужой звук, открыла глаза. Лёгкое шуршание. Так песок струится в часах, неумолимо стекая вниз.
На краю низины темнота с тихим шелестом сгущалась, закручивалась вихрем чёрных жгутов, образуя призрачный клубок. Из его середины шагнула мощная уродливая фигура. Длинные, стоящие торчком уши настороженно шевельнулись. Раздулись ноздри на львиной морде. Ламашту почуяла кровь.
Таэ оставалась неподвижной, но каждая мышца её напряглась, готовясь действовать. Демоница погладила лапой с длинными острыми когтями вздувшийся как у беременной женщины живот и вдруг стремительно прыгнула на тонких птичьих ногах. Охотница отпрянула, перекувырнулась в бок и вскочила. Ламашту оскалила огромные зубы, утробно зарычала и напала вновь.
Среди молочных струй тумана, под звёздами летней ночи, они танцевали завораживающий танец смерти. Снова и снова кружилась Таэ, уходя от ударов. Снова и снова прыгала Ламашту, стремясь достать неуловимую партнёршу.
Но ни что не длится бесконечно. Девушка начала уставать. Она выхватила меч. Не за тем, чтобы драться. Как можно убить того, кто по природе своей бессмертен? Нет. Чтобы защищаться. Она перестала кувыркаться и лишь уклонялась от лап бестии, подставляя клинок. Демоница яростно заревела, брызжа слюной и щёлкая челюстями. Таэ отступала шаг за шагом.
Нога потеряла опору, и охотница полетела на землю. Окровавленная рука метнулась к медальону. Ламашту нависла над жертвой и застыла, вперив светящиеся багровым глаза в камень на её груди. Шпинель мерцала и манила. Чудовище заворожено склонило голову набок и судорожно вздохнуло. Таэ рванула цепочку и резко отбросила украшение в сторону. Демоница взвизгнула, кинулась следом, но в развороте полоснула охотницу поперёк живота. Девушка зашипела. Порванная одежда и рассечённая кожа – не слишком большая плата за успех. Теперь очередь Намтара. Пора освободить поле боя, чтобы не мешать чародею.
Таэ быстро поднялась и тут… Трансформация заставила её застыть на месте, меняя, перерождая. Полночь делала своё дело. Ламашту повернула кошмарную башку и, уже падая, охотник почувствовал, как горячим потоком хлынула из него жизнь…
Глава 6. Награда
Сознание возвращалось медленно, нехотя. Сверху нависал каменный свод, уходящий в темноту. Слабый свет масляной лампы не давал возможности рассмотреть, что творилось вокруг. Таэ моргнул. Он не чувствовал ни рук, ни ног, но был жив. Жив! Грудь и живот словно прожаривали на медленном огне. Не торопливо, со вкусом. Охотник коротко застонал, попробовал пошевелиться и не смог.
– Шустрый ты, однако, друг мой, - прозвучал откуда-то сбоку знакомый голос. Таэ, сделав невероятное усилие, слегка повернул голову. Перед ним возникло довольное лицо Намтара.
– Шустрый и живучий, - чародей прямо лучился радостью. – Я уж и не надеялся, что очнёшься. Столько крови потерял. Ну, и тяжёлый же ты в этой ипостаси. Девчонку я бы на руках донёс. А с тобой намучался. Пришлось магию применять. Хорошо, что местные со страху попрятались. Шумели-то вы с демоницей так, что всю деревню перебудили. Однако дотащил и подлатал немного.
Он захохотал и исчез из поля зрения. Таэ вновь попытался двинуться и понял, что слабость не причём. Его тело было перехвачено чем-то мягким, прочным, и крепко привязано к поверхности, на которой он лежал. Поверхность же оказалась жёсткой и холодной.
– Не дёргайся, - Намтар появился с другой стороны. – Восстанавливай силы. Они ещё понадобятся.
Он подсунул руку под шею Таэ, слегка приподнял его и влил в рот густой пряный напиток. От запаха и приторной сладости охотника замутило. С трудом сдержав рвотные позывы, он проглотил гадкую смесь. Боль сразу отступила. Сон смежил веки, уводя в страну грёз.
***
Когда Таэ проснулся, Намтар стоял рядом, пристально глядя на него.
– Поразительно! – задумчиво произнёс он. – С момента схватки прошло каких-то пять часов, а раны уже затянулись. Допускаю, что помогли мои зелья, но, тем не менее, регенерация феноменальная! Друг мой, ты не представляешь, насколько ценен для науки вообще и для меня, в частности.
– Плевать мне на науку, - кое-как разлепив губы, прохрипел Таэ. – Объясни, какого лешего я привязан?
Чародей нахмурил лоб. Молчание затягивалось. Охотник ощутил растущее беспокойство. Что-то здесь творилось. Неладное. Намтар отошёл и, наконец, заговорил:
– Не думаю, что обязан всё тебе рассказать, но ты заслужил награду, а потому наградой этой станет правда. Нет, я и раньше не обманывал, просто сказал не всё. Время у нас есть, поэтому…
Таэ аккуратно напряг мышцы. Тело повиновалось. Хвала богам! Тогда он постарался рассмотреть, где находится. Вывернув шею, оглядел просторное, скудно освещённое помещение, похожее на подвал. У одной из стен стоял стол, заваленный книгами, и свитками. Рядом располагался второй. Его поверхность занимали непонятные приборы и стеклянные колбы. У противоположной стены, странно мерцавшей и переливающейся, возвышался каменный монолит, а на нём – слегка поблёскивающее серебристое яйцо.
Сам Таэ, по-видимому, был в центре комнаты. Намтар же отыскался в углу возле жаровни. Над ней курился дымок, наполняя подвал горьковатым запахом полыни. Маг взглянул на Таэ, криво усмехнулся и заговорил:
– Известно ли тебе, что существует великое множество миров? Они подобны бисеру, нанизанному на нитку, что смотана в клубок. Часть соприкасается между собой, иные же так далеки, что не подозревают друг о друге. Есть места, где ткань междумирья невероятно тонка. Ты слышал о них. Это места силы. Талисманы, помещённые туда, обладают невероятной мощью, способной, в том числе, даровать бессмертие.
Я не только чародей, но и учёный. Многие годы искал я секрет вечной жизни и нашёл его.
Ламашту, Шэду и подобные им сущности – отличные составные части для артефакта. Причём, упакованные в него соответствующим образом, они уже никогда не освободятся. Могут лишь исчезнуть, если их вместилище уничтожат. Я знаю, как вызвать и заточить демона. Беда в том, что такой призыв порождает волну болезней, ненависти, притягивает чудовищ всех мастей.
Как думаешь, из-за чего началась война на моей родине? Всех магов, не разбираясь, посчитали виновными и решили извести. Но я-то как раз ускользнул. Долго скитался, отыскивая, где продолжить начатую работу. Здесь, в Больших Дворах в подвале старого дома кроется один из самых великих источников силы, какие только можно себе представить. Когда он появился, то убил прежних жильцов. Крестьяне по тупости своей боятся этого места. Я же сумел завершить свой труд. Ты вернул мне последнюю составляющую. Теперь я буду жить вечно.
Намтар умолк. Не дождавшись реакции на столь эффектную тираду, он подошёл к Таэ:
– Если бы демоница не ранила тебя, мы бы попрощались и расстались. Но в сложившейся ситуации я не упущу такой подарок судьбы.
– О чём ты? – Таэ, казалось, впервые проявил интерес.
– Твоя кровь, друг мой, величайшая драгоценность! Да, я бессмертен, но меня можно покалечить. Изготовив эликсир на основе твоей крови, я смогу регенерировать почти мгновенно. Я мог бы попросить тебя, но боюсь, что мне нужно слишком много. А точнее, всё, у тебя осталось. Так что, прости. И спасибо за помощь!
Он шутливо поклонился. Только сейчас Таэ заметил в руке чародея нож с чёрным кривым лезвием. Намтар приблизился и вдруг замер, прислушиваясь.
– Да, Шэду бы мне ещё пригодился, - пробормотал он и обратился к охотнику. – Не скучай. Я посмотрю, что там и вернусь.
С этими словами Намтар выскочил за дверь. Таэ лежал, расслабив все мускулы. Он ждал. Только в голове крутилось отчаянное: «Давай, ну же, давай сейчас»!
Трансформация не заняла много времени. Тонкая девичья фигура гибко выскользнула из пут. Таэ скатилась на пол, больно ударившись коленками. Ноги слушались плохо, перед глазами плыли фиолетовые пятна. Она с трудом поднялась.
Дверь тихо скрипнула и в подвал вернулся недовольный Намтар. Он удивлённо вскинул брови:
– Далеко собралась, детка? После моих лекарств ты не то, что идти или драться, стоять долго не сможешь.
Девушка и сама это чувствовала. Она пятилась, мелко переставляя ступнями, пока не ткнулась спиной в каменный монолит. Ухватившись за него, Таэ сгребла серебряное яйцо и из последних сил швырнула его в надвигающегося мага. Снаряд угодил тому точно в лоб. Яркая вспышка ослепила охотницу, и она отключилась.
Глава 7. На закат
Ныло всё тело. Живот грызла тупая боль. Одна рука совсем онемела. Таэ пошевелила пальцами и миллионы иголок острыми жалами воткнулись в кожу. Девушка зашипела и перевернулась. Она затруднялась определить, сколько пролежала в такой неудобной позе. Видимо достаточно долго для того, чтобы затекла вся правая сторона. Сжав зубы, охотница заставила себя сесть и осмотреться.
Собирая осколки памяти, она восстанавливала картину событий: надвигающийся с ножом в руке Намтар … светящаяся стена за спиной, переливающееся серебром яйцо на холодном монолите… вспышка….
Таэ пошарила взглядом вокруг и обнаружила ноги в кожаных башмаках, торчащие из-за массивного алтаря. Так вот к чему она была привязана после ранения. Конечности ещё отказывались повиноваться, и девушка потихоньку поползла к лежащей на полу фигуре.
Остекленевшие глаза чародея смотрели в потолок. На лице ни ран, ни синяков. Но он был мёртв. Окончательно и бесповоротно. Таэ надеялась найти серебряное яйцо или, хотя бы, его обломки. Пусто. Догадка, простая в своей гениальности, заставила охотницу глупо хихикнуть. Так вот как выглядел талисман бессмертия, что по иронии убил своего хозяина!
– Смерть его спрятана в яйце, - сказала Таэ и зашлась в приступе безудержного хохота.
***
Когда охотница вышла на крыльцо, дневное светило уже закатилось. Напротив дома обреталась целая толпа. Ждали, видимо, давно, потому что расположились с комфортом. Кто-то играл в кости, кто-то ужинал, расстелив прямо на земле платки с нехитрой снедью. Кто-то негромко беседовал. Но стоило им заметить девушку, как все тут же оказались на ногах. Староста выступил вперёд, снял шапку, поклонился и задал волнующий каждого из присутствующих вопрос:
– Он это?
– Он, - просто ответила Таэ.
– И? – Годимир изъяснялся на удивление кратко.
– Мёртв, - так же кратко ответила Таэ. – Подвал нужно завалить, дом сжечь. А что за собрание?
– Дык, это…. Ждём вот, – староста смутился и принялся объяснять. – Как ты, милсдарыня, вчерась ушла сюда, так от тебя ни слуху, ни духу. Ночью шум поднялся, вой. Никто в деревне со страху глаз не сомкнул до рассвета. Ей богу не вру! Так, народ?
Народ согласно закивал, и Годимир продолжил:
– После и вовсе чудно̀ сделалось. Утром ужо из дома энтого полыхнуло до самых небес. Выметнулся серп солнечной и над рекой, лесом да полями пролетел, ровно срезал что. С тех пор тихо.
– А в полдень приехал мужичок из соседнего села, - встрял хозяин постоялого двора.
Староста зыркнул на него и пояснил, заметив недоумение в глазах Таэ:
– Через поля он ехал. Нету там больше полуденниц. Ну, мы взяли, кто посмелее, и к лесу. Попрятался леший. До энтого на опушку не ступить было. В общем, порешили мы, всем миром награду тебе принесть. Человек ты, девонька, хошь и баба!
– Не человек она, - раздалось из-за спин. Люди поспешно расступились, пропуская здоровяка, внешность которого недвусмысленно выдавала в нём кузнеца.
– Ты чаво, Бажен, мелешь?! – вскинулся Годимир, но Бажен жестом остановил его.
– Приметил я, что она с вечера за околицей готовилась к чему-то. А как стемнело, в низину пошла. И энтот, что жил здесь, следом. Пока вы все тряслись по избам, я за ними отправился. Мало ли, думаю, что там. Девка всё ж, глядишь, пособлю чем. И всё своими глазами видал. И как она с чудищем дралась, и как страховидло энто лапищей её полоснуло. И как она мужиком обернулась.
Полувздох-полукрик прокатился над толпой, и она отпрянула подальше от крыльца. То тут, то там зашелестело: «Сдвоенник… Дуплекс…»
А кузнец продолжил:
– Чуженин прокричал что-то, но я слов не разобрал, и чудище пропало. А он над раненным склонился и аж запрыгал от радости. Руками помахал, и по воздуху яво понёс в логово к себе. Чаво там деялось, мне неведомо. Я под окошком сидел, ждал. А поутру не выдержал, постучал. Чернявый высунулся. Я ему, дескать, где девка, что к тебе пришла? Он говорит, мол, не было никого, и заперся. Тока я решил дверь выломать, как осветилось всё, и серп огненный в поля понёсся. Тогда я в избу побёг, а в подвале она валяется без памяти. И чужак дохлый. Вот так вот. Не человек она. Однако нас выручила.
- Почему ж ты мне не помог? - поинтересовалась Таэ.
- А что твари сделается?
- Зачем тогда полез?
- Убедиться хотел...
Он умолк. Все притихли, переглядываясь. Наконец староста кашлянул, бросил к ногам охотницы глухо звякнувший мешочек и, не поднимая глаз, сказал:
– Это… Сталбыть, за работу мы заплатим по уговору. Тока ты ступай подобру-поздорову. Неча тебе тута больше делать.
– Дык, энто ж монстра, - неуверенно подал голос дедок, что вдохновенно вещал про сдвоенника на постоялом дворе. – Можа за ея награда какая полагается?
Таэ пристально посмотрела ему в глаза:
– А ты меня поймай. Попробуй, коль не боишься, – девушка сделала шаг, и народ отшатнулся, прячась за спины друг друга. – Эх, люди! Не помните вы добра. Как ещё не перегрызли друг друга? Знаешь, старик, из всей твоей байки про дуплекса одно только верно: мы приходим из ниоткуда и уходим в никуда.
Она подобрала кошель, прошла сквозь раздавшуюся в стороны человеческую массу и, прихрамывая, зашагала по дороге на закат.
Эпилог
Покрытая тёплой пылью дорога убегала вдаль. Таэ любила дороги: извилистые горные тропы, змеящиеся меж вековых стволов лесные стёжки, утоптанные до каменной твёрдости широкие тракты….
Дороги манили за собой, сулили неизведанное, делились свободой. Ветер, увязавшийся в попутчики, ласково трепал волосы, нежно гладил разгорячённые щёки, нашёптывал волшебные истории о чужих землях, населённых небывалыми существами.
Дом – это место, где тебя ждут. Дороги и были её домом. Они ждали, радуясь возвращению к ним, торопясь поведать последние новости. И Таэ шла вперёд, вдыхая аромат странствий, упиваясь простором и бесконечностью пути.
Она редко заходила в человеческие поселения. Затем лишь, чтобы заработать немного денег, пополнить запасы. А ещё они не давали её забывать, кто она. Вот и сейчас, поднявшись на взгорок, девушка обернулась и посмотрела на оставшуюся позади деревню. Сколько их ещё будет? Больших и маленьких. Радушных и настороженных. Ищущих помощи и жаждущих расправы. Таэ покачала головой и улыбнулась. Улыбка вышла грустной. В конце концов, это всего лишь люди. Просто люди.
Над головой охотницы вспыхивали звёзды. Пора домой.
– Встречай меня, дорога. Я иду!