Культура – важный сектор национальной безопасности
Известный писатель и драматург, председатель Национальной ассоциации драматургов, член Общественного совета при Минобороны России выступил с манифестом относительно высказываний некоторых деятелей культуры в связи с началом специальной военной операции Вооружённых Сил России на Украине. Он называется «Почём вы, мастера культуры?». Наш корреспондент уточнил позицию писателя.
– Юрий Михайлович! В названии манифеста вы провели аналогию со статьёй Горького «С кем вы, мастера культуры?», которая вышла в 1932 году. Уместны ли параллели?
– Ну, манифест – это громко сказано. Скорее, заметки на полях сражений. Обращаясь к интеллигенции, Горький говорил о «касте безответственных хищников, которая «загнила с головы и продолжает действовать только по инерции». И сегодня, спустя 90 лет, она снова актуальна. То, что происходит нынче на Украине, я бы назвал принуждением к здравому смыслу.
Наша армия, избавляющая братский народ от неонацизма, как никогда нуждается в поддержке всей страны. Но именно сейчас некоторые деятели культуры впали в некий «коммерческий пацифизм». Они выплеснули свою озабоченность в коллективном письме на двух языках – русском и почему-то английском, а не украинском. Это очень похоже на сигнальную ракету, адресованную кому-то за линией фронта. Среди этих борцов за все хорошее против всего плохого модно ссылаться на слова Достоевского о слезинке ребёнка. Вероятно, о том, что дети Донецка и Луганска плакали и гибли все эти восемь лет, мои сердобольные коллеги подзабыли. Так вот, я хочу им напомнить слова великого гуманиста Достоевского. Он писал в дневнике как раз в те дни, когда Россия вызволяла южных славян из иноверческого ига. Вот что он писал: «Потом, когда мы их освободим, и они кое-как устроятся, признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для их освобождения». Так будем же учиться патриотизму и вере в своё Отечество у Фёдора Михайловича! Некоторые возражают, мол, Достоевский не верил в прочность союза России с западными и южными славянами. Да, не доверял, так как хорошо знал историю. Но, что касается освобождения братского народа от османского ига, тут он однозначно поддерживал власть, которую тогда олицетворял император.
– Почему такое отношение к Вооружённым Силам среди людей культуры? К их миссии на Украине? Ведь очевидно, армии сейчас особенно нужна поддержка всего народа.
– На мой взгляд, изобилие врагоугодников (выражение Пушкина) в нашей культуре – явление давнее, укоренённое и, боюсь, неискоренимое. Этот дурной обычай идёт из глубины былого. Вспомним воеводу-писателя Курбского с его хитроумным оправданием государственной измены, не забудем умницу Чаадаева, стыдившегося «византийского следа» в отечественной истории, горько помянем времена, когда слово «патриот» с молчаливого согласия правящего слоя было бранью. Недобрая традиция отчизнофобии, по-моему, идёт от упоительного и почти безопасного кухонного диссидентства, от хитроумной уверенности: чем ты нетерпимее относишься к своей стране, чем больше напраслины на неё возвёл, тем вероятнее, что тебе поставят памятник посреди Москвы или прилепят мемориальную доску к стене дома, где ты кропал коллективные инвективы против «русского милитаризма». Но главным, на мой взгляд, является то обстоятельство, что многие из нынешних «властителей дум», являющихся по совместительству руководителями государственных культурных учреждений, получили известность и заняли эти «высоты», откуда простреливается общественное сознание, в 1990-е годы. А тогда развернулась беспрецедентная, хорошо оплачиваемая атака на нашу армию, они в ней активно участвовали. Так что многие из «коммерческих пацифистов» всего лишь вернулись к своим истокам.
– Вы, известный писатель, можете себе позволить публично осадить коллег. А как быть простым людям, не приемлющим двуличия? Не ходить на концерт Максима Галкина, как это сделали в Архангельске? Или на месте чиновников «взять и запретить»?
– Ну, во- первых, даже для меня, человека достаточно известного, не всё так безоблачно. Министерство культуры блокировало деятельность патриотичной Национальной ассоциации драма тургов, возглавляемую мной. Фонд кино отверг три мои заявки, в том числе с известным режиссером Юрием Карой. Директорам театров из Москвы идут угрозы: поставите Полякова – к «Золотой маске» не приближайтесь. Но, как говорится, честь дороже. Мы живём в свободной стране, и граждане вольны поступить, как им велит совесть, в том числе голосовать рублём против русофобов и обращаться в соответствующие инстанции, вплоть до следственного комитета, если речь и идёт о действиях, угрожающих нашей национальной безопасности. А вот государство должно проявить, наконец, твёрдость и отменить либеральную монополию в сфере культуры, которую оно же установило в начале 90-х, когда контроль над культурной сферой был передан либералам и западникам в благодарность за их поддержку при сносе советской власти. Но с тех пор прошло тридцать лет. Многое изменилось. Иллюзии насчёт «прогрессивности», «демократизма» и «гуманизма» либеральных идей рассеялись. Надо вернуть равновесие идей в культурном пространстве. В 1990-е людей с государственно- патриотическими взглядами целенаправленно вытеснили из мейнстрима на обочину. И получился страшный перекос, сложилась либеральная диктатура в искусстве, особенно в театре и кино. Или, как говорил Герцен, «либеральная жандармерия», которая всё контролирует. Немногочисленные театры, которыми руководили люди с государственно-патриотическими взглядами, пали в последние годы. Выжили из МХАТ имени Горького даже великую Доронину. И кто? Бояков – основатель матерного театрика «Практика».
– На ваш взгляд, что нужно сделать для усиления позиций государственников?
– Прекрасный ход предприняли в Минобороны России, пригласив в качестве режиссёра в Центральный академический театр Российской армии серба Эмира Кустурицу – отличный троллинг всех наших прозападно настроенных театральных деятелей, московских режиссёров с гражданством Евросоюза. Я считаю, что нынешняя ситуация с подписантами – прекрасный повод для девестернизации нашей культуры. У нас и пророссийски настроенных талантов достаточно! Это что ещё за «вип-гастарбайтеры» в отечественной культуре? В Госдуме уже дали понять, что на двух стульях деятелям культуры усидеть нельзя. Или вы за Россию и работаете для её блага, или – если против – освобождайте место. Как минимум, нужно вернуть равные возможности всем направлениям в искусстве. Устраните «либеральную жандармерию» из культуры – и ситуация изменится. Если перед народом повесить «Чёрный квадрат» и «Девочку с персиками», он выберет «Девочку». Но наша элита до самозабвения любит «чёрные квадраты». Государство должно определиться: хочет ли оно равновесия? Если будет равновесие, включится механизм нормального творческого состязания.
– В манифесте вы, можно сказать, напалмом прожгли тех «эстетов», кто в первые же дни спецоперации заявил «что им стыдно» быть русскими…
– Не хочу злорадствовать, но многие из тех, кто сегодня поспешил уехать на запад, на себе ощутят, что такое русофобия на практике. Под лозунги о максимальной толерантности западный мир впадает в ксенофобскую истерику. Ряд ведущих европейских театров отказался от сотрудничества с российскими оперными исполнителями. Разве русское сопрано звучит агрессивно, а русский дирижер машет палочкой, как милитарист? Нашим паралимпийцам МОК запретил выступать в Китае. Забыли, что речь идёт об инвалидах, героически преодолевших своё увечье. В США, где проживает трехмиллионная русскоязычная диаспора, затрудняют работу Русского центра в Нью-Йорке. А ведь начиналось всё восемь лет назад с забрасывания Русского дома в Киеве нечистотами. В Германии под надуманными предлогами увольняют с работы выходцев из России, а ведь это в основном «русские немцы» и евреи. Так и до новой «хрустальной ночи» недалеко. Компания «Мета» в нарушение собственных правил и норм международного права разрешила пользователям размещать призывы о физическом уничтожении руководства нашей страны и её граждан. Судя по тому, как сейчас преследуют русских в странах запада, 80 лет назад нужно было денацифицировать не только Германию.
Заметьте, сейчас одной из целей спецоперации названа денацификация Украины. Она не будет простой. Кровью сердце обливается, когда узнаёшь о новых жертвах. А ведь ещё свежи в памяти мученики Одессы, хорошо помню, как срывали георгиевские ленточки с детей, как сбивали памятники Жукову, как возвеличивали Бандеру и Шухевича, как убили моего доброго товарища по литературе Олеся Бузину. Уезжая в Киев, он обещал вернуться в Москву через неделю и привезти свою полемическую книжку «Упырь Шевченко», ставшую библиографической редкостью. Думал ли Кобзарь, что, прикрываясь его именем, будут убивать, грабить, насиловать, загонять артиллерийские расчёты в детские садики? Денацификация – это не только наказание «нациков». Это возвращение Украины в наше общее культурно-информационное пространство.
– В этом году наша страна отмечает 350-летие императора Петра I. Приходилось слышать мнения известных историков, что царь был кровожаден, вечно воевал, да и сама Северная столица «на костях» построена. По этой причине, дескать, не нужно вспоминать тирана. С Петром же связана история Украины. Как вы относитесь к его личности, роли в истории России?
– Считаю его великим государственным деятелем. В советское время к нему относились с уважением, но не скрывалось, что первый русский император был суров и скор на расправу. И в этом противоречии нет ничего удивительного. Пётр I – сын своего времени. Его деспотизм, методы управления, придворные интриги и нравы мало чем отличались от тех, что царили и в европейских столицах. А если и отличались, то в лучшую сторону. Такие «социальные лифты», какие работали тогда в России, в Европе того времени с огнем сыскать невозможно. Откуда же тогда «птенцы гнезда Петрова»? Выискивать недостатки, которые есть у каждого крупного деятеля, – это не история, а дешевый агитпроп. Заслуг у русского царя было множество – и в укреплении могущества России, и в создании регулярного военно- морского флота, и в формировании ведущих государственных институтов и учреждений, и в развитии культуры, просвещения… На десятерых западных монархов хватило бы…
Почему он не по нраву некоторым? Есть среди нашей интеллигенции люди, которые желают лицезреть лишь тёмные стороны истории России. У психиатров это заболевание называется «автофобией». Когда они видят аналогичные чёрные пятна в других странах, то тут же находят им логичное объяснение, даже оправдание. И только для своего государства никаких объяснений и никакой пощады! Спрашиваю одного такого автофоба: «А вот ваш отец был крупным руководителем в системе ГУЛАГа. Это как?» «Это другое…» Вот и весь ответ.
Недавно я прочитал научную работу по петровским временам, где шёл разговор о жертвах эпохи, но с опорой не на мифологию, а на документы: сколько продовольствия съедали работники, какое количество дров, холста и других материальных ресурсов выделялось казной на их содержание, сколько выдавали на баню и лекарства. Оказывается, всему велся учёт, в том числе невозвратным потерям. Так вот, они укладывались в тогдашние «нормативы», простите за кощунственное выражение. Многих уносили эпидемии, в том числе желудочно-кишечные. Профилактики заболеваний почти не знали. Но ведь и просвещённую Европу выкашивали испанка, чума и холера. Это, знаете, как с ГУЛАГом, где якобы погибло 70 миллионов граждан СССР. И охраняли-обслуживали их ещё 30-40 миллионов. А кто тогда работал? Кто воевал? На эти вопросы нет ответа, да и быть не может, поскольку цифры высосаны… даже не из пальца.
– Вы одним из первых в отечественной литературе подняли проблему дедовщины. Чем стала для вас служба в армии? Чему научила?
– Я призвался на срочную службу после окончания пединститута, осенью 1976 года. Попал в Группу Советских войск в Германии, в гвардейский артиллерийский полк. Полгода служил там заряжающим с грунта на САУ «Акация». К тому времени вышли публикации моих стихов в центральных журналах и газетах. В политотделе дивизии узнали, что я прохожу службу в их полку. За мной приехали и сказали: «Нужно усилить многотиражку!» Есть усилить! Меня прикомандировали к комендантской роте, выдали удостоверение военкора. С ним я ходил по частям и собирал информацию для дивизионной газеты «Слава».
К слову, именно в комендантской роте дедовщина процветала. В артполку она носила скорее ритуальный характер, без заметных проявлений жестокости и рукоприкладства. А вот в отдельной роте я понял, что такое настоящие неуставные отношения. Понаблюдав и поразмышляв, я понял: на 90 процентов всё зависит от офицеров. Вот так, собственно, и родилась повесть «Сто дней до приказа», в которой всё показано так, как я это увидел в середине 70-х в Советской Армии.
Военкоровская работа мне была понятна: строчили заметки, репортажи с занятий, рассказывали об отличниках боевой и политической подготовки. Редактор газеты – майор Валентин Царик, как сейчас помню, писал большой роман про офицерскую жизнь. Иногда даже читал главы из него подчинённым. Мы хвалили. Так и не знаю, удалось ли ему своё сочинение напечатать?
В целом работа в дивизионной газете оказалась хорошей школой. Весь процесс выпуска был перед глазами: от сбора материалов, до макета полос, вычитки гранок и последующей печати тиража. Впоследствии, когда я стал редактором газеты «Московский литератор», а потом и «Литературной газеты», процесс выпуска изданий мне был хорошо известен. Знания, полученные в армии, пригодились.
– Цензура существовала?
– Конечно! Какое военное издание без цензуры: болтун – находка для шпиона. В дивизионной газете, когда писали заметки, мы всегда должны были понизить подразделение на ступень, на ранг. Если речь шла о полке, то мы писали про батальон, если о батальоне – про роту. Но в тех заметках мы всё равно ненароком иногда раскрывали военную тайну. Ну, например, всю заметку воспевали успехи батальона, а в конце выскакивало, как, например, командир полка «тепло поздравил» участников учения. Редактор топал ногами: «Что же так прокололись, черти, и так уже в майорах который год хожу!». Вот такой была цензура в армейской печати. И она должна быть, поскольку существует военная и государственная тайны.
Что же касается цензуры в культурной сфере – это особый разговор. Если произведение не нарушает положения Конституции страны, Уголовный кодекс, не противоречит нормам морали, не разжигает ксенофобию в обществе, то единственный цензор творческого деятеля – его совесть. Политической цензуры в нашей стране сегодня не существует. Но, думаю, некоторые ограничения будут вводиться в связи с усилением информационного давления на нас извне. Принятие резонансного закона об иноагентах продиктовано как раз этим. Да и развитие специальной военной операции по защите ДНР и ЛНР может внести свои коррективы: на войне как на войне.
– Ваше новое произведение «Совдетство» очень хорошо встретили читатели. Называют книгой о светлом прошлом. Как она родилась?
– Люди сегодня ностальгируют по всему душевному, что было в СССР: бескорыстию и чувству товарищества, искренней вере в справедливость и добро. Я захотел написать о своем детстве, ведь сейчас о советском прошлом выдумано столько гнусных небылиц. Сейчас сочиняю продолжение – «Совдетство-2».
– Вы начинали творческую деятельность как поэт. А недавно опубликовали прекрасные строки по случаю признания Луганской и Донецкой республик Россией. Сейчас что-то пишете?
– Как поэт я давно «на пенсии». Иногда позволяю себе хулиганские для друзей и поздравительные стихи. Но скоро из печати выйдет последний, 12-й том моего собрания сочинений, в нем собраны и стихи, написанные за сорок с лишком лет. Можно познакомиться поближе. На события на Украине я откликнулся строчками, напечатанными в «Литературной России».
– Вы – член Общественного совета при Минобороны России. Прислушиваются ли к мнению творческой интеллигенции в руководстве силового ведомства?
– Да, нас слышат, идут навстречу. Приглашают, советуются, что правильно и нормально. Мы же – готовая фокус-группа, которая придёт, например, на театральную премьеру и даст оценку. Почему театр Российской армии не должен прислушиваться к мнению худсовета, куда, кстати, входил в свое время народный артист СССР Василий Лановой? Должен. После моего выступления на совете по этому поводу процесс, что называется, тронулся.
Я нередко общаюсь с заместителем министра обороны – статс- секретарем Николаем Панковым. Нахожу понимание и отклик. В том, что сейчас в Министерстве обороны созданы художественные советы по кино, театрам, литературе, эстраде, – есть доля и моей инициативы. Дан старт новому совместному проекту Минобороны России – объединения «Творческая среда «Монолит». Мы намерены возродить традиционное направление отечественной драматургии – национальную историческую пьесу. С этой целью в ряде театров страны, в том числе и в военных, будут поставлены моноспектакли о великих полководцах России. Такая форма очень мобильна, не требует больших затрат на постановку и может быть реализована практически в любом помещении. Занят в спектакле, как правило, один актер – поэтому и моноспектакль.
– Спасибо за интервью и вашу гражданскую позицию!
Беседовал Сергей МАРТЫНКЕВИЧ
Фото из открытых источников
Санкт-Петербург.
