Утро одного из дней началось с того, что встала я рано, а вышла из дома на три минуты позже. Водитель машины-развозки-сонных-тел от установленного места уже медленно отъезжал, как я живо схватилась за ручку газельки и твёрдо решила, что еду – возможно, и снаружи, но бог авто сжалился надо мной. Уже в салоне поняла, что могу выдавать себя за настоящую русскую женщину, которая, как говорится, остановит и достанет на скаку «коня».
Второй эпизод этой недели запомнился ещё ярче. В лютую метель меня, к счастью, не совсем сдувает. Моё хрупкое тельце выработало вполне приспособленческую к северным климатическим условиям походку – чем больше шоркаешь по дороге уггами, тем выше вероятность не быть унесённой к Карскому морю. Поэтому с этим у меня хотя бы есть порядок. Но в эту среду по дороге в магазин мне удалось дважды сигануть в снег, сверкая коленками, и приморозить коленки в колготках на 70 ден (ох, уж эти девочкины страсти хорошо выглядеть (хотя бы стараться) и в мороз, и в жару. Поэтому уверяю вас, падала я изящно, сверкала платформой – нежно).
Третий эпизод, простите за тавтологию, эпизодический. У нас давно в кабинете не по фен-шую стоит принтер. Мы его практике освоения пространства никак не мешаем, но дело в том, что его, недееспособного, вчера унесли. А мы по нему, ой, как скучаем. Тем более на место нашего даосского друга принесли другой – толстый, который сразу занял место не на полу (как тот, любимый, скромный), а на тумбочке. И этот новый почему-то закусывает своей пастью все наши важные документы. Это я к тому говорю, что старый молчаливый товарищ лучше новых странных двух.
А недавно я пришла в салехардское отделение одного могущественного монобанка, протягиваю паспорт, жду, пока сотрудник сверит мою мордочку на мордочке моего основного документа.
– Что-то вы здесь не похожи, – хмурит брови молодой человек. И вызывает подмогу, – Посмотри, Свет.
Я начинаю фантазировать: представляю у себя в голове, как приезжает наряд полиции, меня связывают, я бьюсь в конвульсиях и кричу, что сперла паспорт у соседки по квартире Наташи, что паспорт ей обязательно отдам, только отпустите, дома кот некормленый остался.
Но потом строго говорю:
– Это мой паспорт.
– Что-то вы сильно помолодели, – шутит сотрудник. Но мне уже было не до шуток. Я посмотрела на него так, что у него должны были бы загореться волосы на голове. Но этого не случилось, увы. Вообще по поводу моей глубокой молодости и чрезмерной худобы каждый что-то, да и скажет. Легко ж художника обидеть. Я решила не обращать на это внимания (до 30-ти лет примерно, а потом по-зрелому начинать обижаться и принимать комплименты, такими, какими их раздают).
А еще недавно увидела, как школьники кинули одну из таких хлопушек в ямальские просторы и заставили меня вздрогнуть.
– О, чисто, – говорит один, видя, что машин нет.
– Кидай, – воодушевился второй.
Бдыщ.
Я, как запуганная лань, бегу от подростков, веря, что не попаду под обстрел петард, бегу по скользкой тропинке (и наговариваю черновик этого поста), а в этот момент бдыщ происходит в моей душе. Там просто такой раздрай, будто кто-то там, внутри, напился коньяка и танцует рок-н-ролл в помятой клетчатой кепке (почему в кепке, сама не знаю).
О бдыще вспоминали недавно и мы с Олей, она вычитала в телеграме о том, что начался ретроградный Меркурий, который придётся терпеть до 23-го декабря, и поэтому у многих в их жизни происходит внутренний и внешний накал. А потом мы говорили о бдыще, перемещающемся в пространстве (его ещё многие любят называть бумерангом). Когда вот ты сделал больно человеку, жди потом чего-то, пролетающего над твоей «ангельской» головой.
«Откуда же знать, что ты делал зло? Может, для тебя это было добро? – рассуждала я. – Или зло можно понять по плохой усвояемости? Если человеку, который зло «проглотил», нехорошо, неприятно, мутно – да, жди «бдыща» над головой. Жди».
Я бежала по дороге и понимала, что последние месяцы живу по совести. Не вру, работаю, стараюсь, добрею. Но почему тогда в душе тот кто-то непрерывно продолжает выплясывать рок-н-ролл и кидает в небо помятую кепку, будто наступила свобода-гармония-небдыщ, а?