Как-то раз я задалась целью найти, откуда у Пелевина взялся термин «мелкий литературный недотыкомзер» (я так мужа будущего в студенческие годы называла) и совершенно неожиданно мое маленькое исследование дало любопытные плоды. Роман «Числа», из которого я почерпнула это словечко, оказался не так прост.
Слухов и интерпретаций событий и персонажей романа ходит множество, я выбрала самые яркие, наглядно демонстрирующие, на что способен доведенный до белого каления писатель. «Недотыкомзер», конечно, самый яркий пример. Для начала, собственно, пассаж, в котором это существо упоминается:
Встречаются фразы, каждой из которых мог бы всю зиму питаться у себя в норке какой-нибудь мелкий литературный недотыкомзер, - например, такое вот: «на дворе стоял конец горбачевской оттепели». В. Пелевин, «Числа».
Словом, оказалось, что в слове «недотыкомзер» прозрачно, очень прозрачно зашифрована фамилия критика, который нещадно полоскал каждую книгу Пелевина в Литературной, что ли, газете (точно не помню). Фамилия, собственно, Немзер. Не-дотыко-мзер, ага. С толковом словаре, кстати, есть слово «недотыкомка», которое означает примерно то, о чем вы подумали.
Но если по критику Пелевин в «Числах» проехался вскользь, то по издательству Вагриус, с которым до этого сотрудничал, прокатился асфальтовым катком, выведя в образе главного антагониста Жоры Сракандаева по кличке «Ослик семь центов» одного из (а по некоторым источникам, даже двух) топовых руководителей издательства. Что происходило в романе с этим персонажем, уточнять не буду, но, поверьте, это было очень, очень унизительно.
По легенде, обиделся Виктор Олегович на Вагриус (и ещё «Сбагриусом» обозвал) после поездки на крупную зарубежную книжную ярмарку в компании с топовыми на тот момент Акуниным и, кажется, Марининой, где они рассказали ему (не менее топовому тогда писателю) о своих гонорарах. Сам Пелевин, опять же, по легенде, получал по 7 центов с каждой проданной книги - и это было грабительски мало в сравнении с гонорарами товарищей по перу. Поэтому «Числа» вышли уже в издательстве Эксмо.
Не обижайте писателей, короче. А то войдёте в историю, в которую входить не хотелось бы.