Когда я была маленькой, проводила бОльшую часть лета в деревне Семилей. Там мы в основном были предоставлены сами себе. Родители работали в городе. А бабушка, с которой мы оставались, была конечно же очень занята огородом. Иногда она привлекала нас к сбору колорадских жуков, или прополке лука. Но в основном занятия мы придумывали себе сами.
Единственное ограничение, которое у нас было – это строгий запрет приближаться к линии железной дороги. Нетрудно догадаться, что там мы и пропадали целыми днями. Махали проезжающим поездам, считали вагоны, жевали полевые травы с обратной стороны, сидя на откосе. Но самым захватывающим приключением было класть монетки под поезд. Сначала важно было дождаться, когда все огни вдалеке загорятся зелёным, – это сигнализировало нам о том, что путь открыт для проезда и прохода через линию. А значит, и для нашего преступного занятия. Потом нужно было быстро подбежать, положить монетку на рельс, и молниеносно отбежать обратно на склон. Опасности быть сбитым поездом не было. Но ощущения, что ты тот ещё экстремал, никто не отменял. А затем оставалось ждать, пока на горизонте появится поезд. В среднем, ждали минут двадцать – тридцать. Но это время казалось вечностью. Иногда мы даже забывали о главной миссии и затевали другие, более подходящие для детей игры.
Но вот, наконец, рельсы начинали звенеть, предупреждая, что состав уже близко. Если показывалась электричка, мы радовались, потому что она проходит быстро. Если же товарняк, то тоже радовались: чем больше вагонов, тем сильнее расплющит монетку, – так нам казалось.
Итак, долгожданные минуты наступали. Мы снова следили, когда загорится зеленый свет, и мчались на поиски. Иногда с монетками ничего не происходило: их сносило ветром от приближающего состава, и они мирно лежали на шпалах нетронутыми. А вот те, которые удавалось расплющить, мы считали настоящими драгоценностями. Мы разглядывали каждый миллиметр, хвастались ими перед другими, хранили в самом секретном месте (читай – в кармане). И никогда-никогда не показывали их бабушке.