8.
На передовой царила деловая суматоха, которая всегда сопутствует скорым событиям. Куда-то тащили цинки с патронами, у полевого склада разгружали из видавшего виды грузовика имущество, от блиндажа к блиндажу семенил почтальон с увесистой сумкой. Медики разворачивали невдалеке от второй линии окопов полевой медицинский пункт. Личный состав занимался кто чем – кто возился с оружием, кто читал письма, кто брел от полевой кухни с котелком, а кто просто сидел в кружке и языком махал.
Ну а я по прибытии очень неловко спрыгнул из кузова прямо возле бронемастера Кига, командующего нашей усиленной батальонной группой, и был лично им немедленно направлен на передовую, с инспекцией позиций прибывших сегодня утром из учебного лагеря Бойцовых Котов. Проверить позиции, готовность, и доложить лично.
И вот стою я возле позиции ракетомета первой линии, а передо мной навытяжку тройка новобранцев. Я их впервые увидел, и увиденное меня совсем не обрадовало. Хоть и бодрятся, но пацаны сопливые. Ракетомет выкатили на позицию, как на витрину, обложили сверху какими-то ветками, да по краю редута дерн лежит кусками. Какой-то очень догадливый колеса подпер ящиками от ракет, землей набитыми. В общем, как бы позицию оборудовали и как бы замаскировались. Как говорил старший наставник Гепард, для городского новобранца любой объект является хорошо замаскированным, если на нем отсутствует вывеска и аварийный ревун.
Посмотрел я на них и даю команду: - цель слева, ориентир одиночное дерево, дистанция 800 – приготовиться к стрельбе!
Прыгнули они к ракетомету, азартно так, торопятся выучку показать, да только выучка у них не туда ушла. Я подождал пару минут, командую строиться, и начинаю, фигурально выражаясь, возить их мордами по тому дерьму, которое они тут устроили.
- Почему не подготовили ракетомет к бою, змеиное молоко? – Стоят, глазами хлоп-хлоп, молчат в тряпочку. Правильно, между прочим, делают, что молчат. Потому что ничего умного они мне по любому не скажут, а слушать их блеяние мне совершенно неинтересно.
- Ваша позиция из окопов крысоедов светится, как публичный дом в День Воздержания. И первое, оно же и последнее, что вы увидите – это ракета либо снаряд прямо в этот окоп. – Говорю я, а сам заводиться начинаю. Хотя про День Воздержания я и сам не понял, откуда взялось. Я и в публичном доме то никогда не был, а как он по каким дням светится – это большая загадка. Но новобранцы мои стоял, в рот смотрят. Ждут, наверное, когда я им еще что-нибудь интересное расскажу из тайной жизни военного начальства.
Но сегодня, братцы, тема у нас другая. Потому что если прямо здесь и прямо сейчас не распрямлю им все извилины, то завтра, если повезет, этим будут заниматься доктора в полевом госпитале. А скорее всего – похоронная команда.
- Почему развернуть не можете по ориентиру? - уже кричу. Но спохватился, орать не надо. Вспомнил, как Гепард нас учил уму-разуму, а он шума вообще не любил. Но и без шума до всех доходило. Ладно, не Гепард я, далековато мне до наставника, но попробую хотя бы.
- Ракетомет на позицию вы-ка-ты-ва-ет-ся. Вопросы есть? – Какие могут быть вопросы, выкатывается так выкатывается. Им сейчас хоть ползет, извиваясь в медленном танце – стоят, кивают.
По порядочку, как в боевом наставлении написано, начинаю им вбивать в голову. Про веточки, которыми они прицел закрыли, про углы поворота ствола, не откопанные в редуте, про подачу ракет, если их после первого залпа не накроют, и про многое другое, что я через свою шкуру пропустил. И, между прочим, не без дырок в этой самой шкуре.
Прочитал, даю полчаса для устранения, а сам в стрелковую ячейку неподалеку. Там порядок. Чему-чему, а стрельбе в учебном лагере Бойцовых Котов учат исправно. Осмотрел я сектор стрельбы, окопы вдалеке имперские. Там, наверное, тоже сейчас перед вновь прибывшими наставники на метлах летают, к войне готовят.
Вернулся, тройка уже стоит навытяжку, пыхтит, на меня смотрит в ожидании. Но позиция уже получше, почти дерьмо.
До ночи я с ними провозился. Устал так, что проще самому было стрелковую ячейку в камне вырыть. Но смотрю, соображают ребятки. Их бы попинать месяц – другой на фронте, станут полноценными боевыми единицами. Только, боюсь нет у нас ни месяца, ни недели. Больно все лихо закручивается, такие приготовления обычно долго не длятся.
Вернулся в батальон, захожу в расположение бронемастеров для доклада. Так мол и так, оборудована новая позиция, скрытая, тройка Боевых Котов к выполнению задач готова.
У нас с бронемастерами свои отношения. В любой передряге Бойцовый Кот всегда на стороне бронемастера – им первый кусок, первый дом для ночлега, первое письмо от почтальона. И первый залп прощальный – тоже им. Они на самоходках первые их окопов выползают, и всю горячую встречу от крысоедов на себя берут.
Они тоже нас выделяют, равными считают. Или почти равными. Потому что там, где самоходки не пойдут, или где остановятся под огнем, и когда егерям совсем туго приходится – мы своим огнем их поддерживаем, охраняем и коридоры для отхода либо наступления пробиваем. У нас и форма одного цвета – черная. Только у Бойцовых Котов китель без аксельбантов, со штурмовым рюкзаком аксельбант никак не уживается.
Доложил, и прямиком к своим. Давно братьев-храбрецов не видел, новости бы узнать да в курс дела войти. Сам то я без новостей, рассказать нечего, потому что любое упоминание о контрразведке заслуживает на фронте только одного – штрафного лагеря. А я туда не тороплюсь, у меня и здесь дела найдутся.