Алексей Тараканов
Начало: https://dzen.ru/a/YjIaOA2NwD1OXi5T?referrer_clid=1400&
Так как разум у нас в невысокой цене, Так как только дурак безмятежен вполне – Утоплю-ка остаток рассудка в вине: Может статься, судьба улыбнётся и мне!
Омар Хайям. Рубаи.
Учёба в авиационном училище Лёхе давалась легко: то ли армейская дисциплина, то ли дружный коллектив помогали. Курсанты всегда были вместе, помогали друг другу учиться хорошо. Ну, были, конечно, и более умные ребята, больше соображавшие в высшей математике, которая преподавалась на первом курсе, но ко второму курсу все примерно сравнялись. Первая лётная практика в Сердобске, на вертолётах МИ-2, разделила всех на тех, кто может и хочет летать, и на тех, кто хочет, но, увы, не может. И дисциплины были уже самые настоящие, авиационные, а это уже ни геометрия с алгеброй. Практическая аэродинамика, конструкция вертолётов и двигателей, авиационное и радиоэлектронное оборудование, вертолётовождение, тактика и т. д. Ну, и, конечно, подготовка к полётам. До них были и зачёты, и экзамены. К ним усиленно готовились, а то можно было и не поехать в первый отпуск. А такие случаи были. Курсантов задерживали из-за долгов по какой-то дисциплине или несданных зачётов. Они в первые дни их успешно сдавали, потом в целях профилактики им давалась команда на косметический ремонт помещений казармы, с чем они справлялись за два-три дня и тоже успевали на недельку навестить родителей и родственников.
Лёха в очередной отпуск ехал вместе со своим земляком Валеркой Максименко, в обиходе просто Максом. С ним они были давно заочно знакомы, ещё со школьной скамьи. В те времена комсомольский актив города Ярославля организовывал конкурс вокально-инструментальных ансамблей школ города, тема этого конкурса была патриотическая и посвящалась комсомолу. Там Лёха и познакомился с Максом. Макс играл на «Ионике» и со своим ансамблем занял первое место, а Лёхин школьный ВИА — третье место. Лёха ещё в школе увлекался гитарой, играл на бас-гитаре в школьном ВИА. Выступали ребята на вечерах встреч выпускников, на осенних и выпускных балах, на торжественных мероприятиях, а иногда и на «халтурках» в ПТУ или на заводах. На «халтурках» им иногда платили. Деньги тратили, в основном, на музыкальные инструменты. Впрочем, и на карманные расходы немного перепадало. А в десятом классе уже ходили со всеми мальчишками из класса в пивбар на площади Свободы под названием «Колёса» из-за больших круглых окон. Расплачивались за пиво - как же иначе, богачи из ВИА!
Когда Лёха и Валерка вновь увиделись в училище, обрадовались друг другу - земляки! И хотя учились в разных отделениях, дружили все четыре года и на каникулах в Ярославле вместе отдыхали и гуляли.
В Москве ребята пересаживались на поезд до Ярославля - отправлялся он с Ярославского вокзала, что находится на знаменитой площади Трёх вокзалов. Чтобы не таскаться с чемоданами, Валерка оставил их Лёхе и побежал налегке в винный магазин - затариться спиртным перед поездом. Лёха остался сторожить вещи. И как только Макс убежал в магазин, рядом с Лёхой сразу же остановился московский патруль. Щеголевато одетый офицер, подполковник, с малиновыми погонами, и два солдата, тоже в офицерских шинелях и шапках, внимательно смотрели на Лёху, готовые тут же зажать его в тиски, если вдруг побежит.
- Документы, пАжалуйста! – произнёс один из них.
Лёха оглянулся, ища друга Валерку для поддержки. Его нигде не было видно... Протянул военный билет и отпускной: «Вот...» А сам еле-еле отрывал рот, боясь, что патруль почувствует запах алкоголя. В поезде Саратов-Москва ехало в отпуск немало курсантов и, конечно же, немного выпивали за отпуск. Да, как «немного» - всю ночь не спали, шарахались по поезду друг к другу в разные вагоны. Проводница не раз грозилась пожаловаться начальнику поезда, заглядывала в плацкарт к курсантам и грозила кулаком, нарочно хмуря брови…
- Почему такой нестриженый, курсант Таранов? Пройдёмте в комендатуру, там есть рядом парикмахерская, приведёте себя в порядок. Поезд во сколько? - Я... Мы… Ещё не купил...билет... - замямлил Лёха. - Нет билета… Ну, тем более. За мной.
Лёха взял свой чемодан, сумку Валерки и, грустно оглянувшись, представляя, что подумает друг, если не найдёт на этом месте Лёху и вещи, двинулся за начальником патруля. Патрульные солдатики молча и важно шли по бокам.
Военная комендатура была на Казанском вокзале на втором этаже, и, действительно, тут же рядом располагалась парикмахерская. Лёху провели в помещение дежурного коменданта, там он оставил чемодан и сумку и пошёл стричься. Парикмахер, угрюмый мужчина, сам небритый и лохматый, даже не спросил, как стричь, обмотал Лёху простыней, включил машинку и ровно за пять минут оболванил Лёхину голову «под ноль».
- Всё, свободен - буркнул под нос казанский цирюльник. - Спасибо, можно было спросить..... - Двадцать копеек с тебя.
Лёха уже заметил, что здесь его не понимают, достал двадцать копеек, молча передал угрюмому парикмахеру и двинул в сторону комендатуры. Начальника патруля в комнате уже не было, и дежурный по комендатуре, майор, пошутил: «Ну-ка, сынку, поворотись». Лёха снял шапку, повернулся кругом. «Вот теперь красавЕц! Беги на поезд», - дежурный майор протянул документы.
Лёха схватил документы и вещи, побежал вниз по лестнице. Сумка и чемодан больно били по ногам. Но он не обращал на это внимания и минут через пять был на том месте, где его остановил патруль. Макса там, еще или уже, не было.
«Вот, блин, козлы!.. - это Лёха про патруль - Что делать-то?.. И этот балбес Макс где? Может, у билетных касс? Сколько времени прошло?..» — это уже про Валерку. Лёха посмотрел на часы. Прошло где-то минут двадцать, от силы полчаса: «Ну, ведь даже по тактике выживания говорили: если совершил аварийную посадку - жди на месте, никуда не отходи от самолёта! Куда же он делся? Может, у билетных касс?» Лёха немного прошёл в сторону Ярославского вокзала и остановился. Слава Богу! Макс бежал от Ленинградского вокзала, держа две бутылки шампанского в руках. Шинель была расстегнута, пижонский белый офицерский шарфик, намотанный на шею, развевался сзади, как у Остапа Бендера.
- Лёха, водяры нигде нет, пришлось, хер его знает, куда сбегать, пол-Москвы пробежал. Только шампунь. Во! - Валерка орал ещё метров за пятьдесят, поднимая бутылки над головой. У Лёхи защемило где-то в груди, видя эту картинку.
- Пошли быстрее отсюда - громким шёпотом Лёха понемногу остужал Валерку и испуганно смотрел по сторонам. - Давай, бутылки прячь в сумку, застегнись и шарфик тоже снимай, в сумку клади.
Валерка быстро схватил свою сумку, начал прятать бутылки и шарфик. Поднял голову.
- Чё случилось-то? Объясни толком, - и тоже шёпотом.
Лёха снял шапку: — Вот, смотри.
Валерка непонимающе смотрел и не узнавал Лёху без шапки: только что друг был нормальный курсант авиатор, а тут стоит какой-то салабон, стриженный с курса молодого бойца, чуть-чуть похожий на Котовского из фильма.
На этом приключения не кончились. Электрички на Ярославль уже не было, купили билеты на поезд Москва-Воркута, в купе. Ехать до Ярославля было около четырёх с половиной часов, приезжали уже вечером, в купе кроме них никого не было. Лёха рассказывал, как его обрили. Валерка хохотал и разливал шампанское, разламывая шоколадку на несколько частей, так две бутылки шампанского и уговорили, пока ехали, успели даже подремать с часок.
Ярославль встретил свежим снежком и очередным патрулём, который, как назло, стоял прямо перед вагоном. «Вот, черти! Не в Воркуту же ехать. Лёха, на шоколадку, зажуй, пахнуть не будет минут пять». Валерка опять судорожно спрятал белый шарфик в сумку и протянул кусочек шоколадки. Курсанты вышли из вагона и, как по команде, к ним подошёл патруль. Начальник патруля, уже не молодой капитан в общевойсковой форме, представился, отдал честь и потребовал документы. Два патрульных курсанта из расположенного в Ярославле военного финансового училища уже в нормальных курсантских шинелях с красными погонами стояли рядом и с удивлением рассматривали залетевших к ним «на огонёк» летунов.
- В отпуск? - капитан рассматривал документы. - Так точно! - ответили хором Лёха и Валерка. - А что это за брюки такие не уставные на вас?
Надо сказать, что уставные брюки у курсантов были снизу зауженные и смотрелись, как седло на корове. Курсанты шили в ателье брюки нормальные, чуть расклешённые. Ну, а у пижона Валеры они вообще были, как у моряка, сантиметров тридцать внизу.
- Да-а... - протянул начальник патруля и спрятал документы в карман шинели – Поедем, что ли, в комендатуру? – и посмотрел на курсантов-финансистов. Один из курсантов - Лёха увидел у него на рукаве шеврон с четырьмя полосками, значит, четвёртый курс - сказал:
- Товарищ капитан, они всё равно завтра придут в комендатуру, отмечаться, там комендант и решит, что с ними делать, пусть домой едут, у нас ещё тут… - и что-то шепнул капитану на ухо.
- Ладно, но, чтобы завтра были в комендатуре как штык, в восемь нуль- нуль. И советую штаны поменять, особенно тебе, - капитан уже развернулся и ткнул пальцем почему-то в Лёху.
Лёха и Валерка молча закивали головой. Патруль скорым шагом, направился к подходящему поезду. Двое бедолаг курсантов-авиаторов с чемоданом и сумкой побрели к остановке автобусов. Лёгкий снежок переходил, как в авиации говорят, в «ливневой снег».
- Во, что шоколад животворящий делает! И четверокурсникам спасибо, - Валерка был доволен, что не засекли с алкоголем. На его шапке, специально смятой в пирожок, уже вырос небольшой сугробик снега.
Ребята разъехались по домам. Лёхе надо было в центр города, он жил на набережной напротив речного вокзала. Из его окон была видна Волга, речной вокзал и церковь. Летом от речного вокзала весь день отправлялись громадные трёхпалубные и четырёхпалубные пароходы, и всегда звучала музыка «Прощание славянки». А Валерка жил подальше, за Волгой. Пока было по пути, договорились о встрече на следующий день, минут за десять до установленного начальником патруля времени, у комендатуры. У Лёхи в чемодане были военные брюки, которые он вёз домой, чтобы немного подогнать по росту. И ему было проще. А Валерка махнул рукой: «Что-нибудь придумаю».
Утром следующего дня Лёха надел уставные брюки, покрутился перед зеркалом. Остриженный наголо, да ещё в этих брюках, он сам себе не понравился. Но комендатура есть комендатура, отмечаться в связи с прибытием и убытием обязательно надо было, и Лёха пошел пешком по набережной в сторону «царства устава и порядка». Несмотря на выпавший, сантиметров под тридцать, снег, пришёл вовремя, немного запыхавшись. Идти по свежевыпавшему снегу было трудновато. Валерки, конечно, ещё не было. Не было его ещё с полчаса. Лёха уже сто раз обматерил его и только собрался один идти сдаваться, как подгрёб по снегу и Валерка. Ничего себе, Макс был в уставных брюках! Лёха посмотрел на «уставного» Валерку, как на чудо, и только и сумел произнести: «Ты, оказывается, тоже с собой вёз, а мне гнал...».
- Не-а... - самодовольный Валерка улыбался во весь рот. - Маманя полночи ушивала. Я потом ножичком разрежу нитки, и опять всё в порядке будет.
- Ну, пошли, что ли. Я уж замёрз.
Два «уставных» курсанта, застёгнутые на все пуговицы, с подтянутыми ремнями и начищенными бляхами, зашли в комендатуру. Дежурный по комендатуре, подполковник с чёрными погонами, наверное, ракетчик - в Ярославле было ещё и зенитно-ракетное училище - молча кивнул.
Лёха представился первым: «Курсант Таранов прибыл в очередной отпуск!» Валерка, выглядывая из-за Лёхи, повторил то же самое, назвав свою фамилию.
- Заходите в дежурку, - по всей видимости, их уже здесь ждали. - Ну что, форму одежды нарушаем, курсанты Таранов и Максименко? - Мы всё исправили. Брюки - уставные, вот… - Лёха выставил вперёд ногу. Валерка повторил движение. - Спиной повернитесь! - Лёха и Валерка повернулись спиной. По спине прокатился холодок. Для стройности и красоты курсанты зашивали шинель сзади. В училище иногда проверяли это на построениях и разрывали, но курсанты упорно зашивали спину обратно, тем более, перед отпуском. - А что это шинели сзади зашиты? Распороть немедленно!
Лёха попытался помочь Валерке, потом Валерка помогал Лёхе распороть крепко сшитые половинки. Руками не получалось. Прошито на совесть.
- А ножичка нет? - Нет! Ручками, ручками, - подполковник явно получал удовольствие от этого цирка.
Возле входа в комендатуру стояли в наряде курсанты-ракетчики. Они тоже с интересом смотрели на эту сцену издевательства, на ремнях у них болтались штык-ножи.
- Можно у них взять штык? - Лёха кивнул на курсантов-ракетчиков. - Берите. Если дадут....
Валерка попросил у одного курсанта нож, тот долго его отстёгивал от ремня, потом подал. Штык-нож был тупой, как валенок, но с ним дело пошло быстрее. Минут через пять Лёха и Валерка опять повернулись спинами к подполковнику. Во все стороны торчали нитки.
- Вот, устранили... - Снимайте шинели, нитки-то уберите. Кителя покажите.
Лёха послушно снял шинель - китель был обыкновенный - подполковник пощупал погоны, не было ли неуставных вставок в погоны, и отошёл. Леха стал убирать пальцами разрезанные нитки. Валерка шинель снимать не спешил.
- Ну, а ты что застыл? - поторопил его подполковник.
Валерка, как в замедленной съёмке, начал снимать шинель. Сначала - медленно! - один рукав, затем – медленно! - второй рукав. Показался китель, но что-то с кителем было не так. Вместо курсантских простых погон, синих с жёлтыми полосами и буквой «К», этот пижон Валера пришил парадные золотистые погоны старших офицеров с двумя синими полосками, только посредине вместо больших звёздочек, он вмастрячил букву «К».
Подполковник остолбенел. Ни слова не говоря, выхватил у второго курсанта другой штык-нож и уже сам начал срезать с Валеркиного кителя погоны.
- Да я эти погоны... по лесам… сидя в погребе, заслужил. Да я... жопу рвал из-за этих погон. А ты... засранец… - слов у подполковника не хватало, были только матерные, вперемешку с плеванием слюной.
- А ну, пошли за мной, быстро. Оба, - подполковник, с озверелым выражением лица, так и шёл наперерез, со штык-ножом в руках. Лёха даже успел подумать: «Не зарежет ли он нас там, в глубине комендатуры? Блин, вот зараза, пижон хренов». Валерка, в кителе без погон, с шинелью в руках, молча тащился сзади.
Клац! Открылась, одна решётчатая дверь. Клац! Открылась другая решётчатая дверь.
- Проходите.
Ребята прошли в помещение с нарами. Клац! Закрылась решётчатая дверь...
- Сидите, ждите коменданта.
«Всё, приплыли, отгуляли отпуск» - подумал с тоскою Лёха.
Но ждали недолго, комендант появился минут через десять. Пробежал мимо камеры. Лёха даже ничего не успел высказать Валерке. Как же он в поезде этого кителя не видел? Наверное, в поезде Валерка был в рубашке, а, может, и глаза были немного залиты алкоголем? Валерка снял китель, надел шинель, потом опять снял шинель, надел китель, опять надел шинель... Лёха сидел молча и тупо смотрел на телодвижения друга.
Через десять минут курсанты-ракетчики провели летунов в кабинет коменданта. Валеркин позорный китель был под шинелью, поэтому вид у обоих был вроде бы нормальный. Комендант явно куда-то спешил, разговаривал по телефону, ругался и постоянно вскакивал с кресла. Наконец обратил внимание и на авиаторов:
- Вот что, герои, вон стоянка для автомобилей, надо очистить её от снега. Всё понятно? Очистите, доложите дежурному. Но в следующий раз попадётесь, просидите на «губе» весь отпуск! Лопаты найдёте в хозблоке. Пошли вон.
Лопаты быстро нашлись, снег, шедший всю ночь, был ещё лёгким, не слежавшимся. Как чистить снег, в училище научили. Стоянка, правда, была не маленькой, но за два часа управились, ещё и сверху придавили сугробы лопатами, чтобы было красиво. Это делал Валерка, настроение у него было преотличное. Он уже вслух планировал поход в ресторан, отметить прибытие. Лёха, уставший от уборки снега, смотрел на друга, опершись на лопату и думал: «Как бы нам с этим чудиком ещё в какую-нибудь историю не попасть!»
Продолжение: https://dzen.ru/a/YjNNUm8BUyGF_VvO?referrer_clid=1400&