Чтобы ухаживать за больным отцом, Светлана взяла отпуск за свой счет и стала жить в его квартире, расторгнув свой договор аренды жилья.
Женщина измеряла давление Олегу Евгеньевичу, когда в комнату вошел Александр. В руках молодой человек держал кружку с чаем и бутерброд.
— Саша, я только что прибралась, — сделала она замечание брату. — Ешь, пожалуйста, на кухне. И вообще, ты время видел? Тебе на смену пора.
— Разве это работа? Ни денег, ни удовольствия, — ответил Александр, откусывая бутерброд. Несколько крошек упало на палас.
— Давай не начинай. Не хочешь работать — сиди с отцом. Я сама на работу выйду.
— Ага, сейчас! Я еще сиделкой не нанимался! — возмутился Александр. — Ладно, пап, до вечера. — Он скрылся в коридоре квартиры.
— Ну что, папа, сто двадцать на семьдесят. Вполне себе хорошее давление у тебя, — обрадовалась Светлана и улыбнулась. — Тебе чаю сделать?
— Сделай, доченька, а то у меня голова кружится, — ответил отец.
— Хорошо. Я потом — на рынок, холодильник пустой совсем.
— Спасибо, золотце мое.
Александр ушел на работу. Светлана помогла отцу подняться, и они переместились на кухню.
— Папа, мне скоро на работу... Я тут узнавала: недалеко от города санаторий один есть. Там лечение, массажики всякие... И путевки недорогие. Поедешь?
— Доченька, ты же знаешь, я не люблю все эти больницы, санатории. А дом есть дом. И потом, мне уже намного лучше. Я справлюсь, не переживай. Но ты только не бросай меня, у тебя очень хорошо получается мне помогать. Куда я без тебя, если что случится?
— Я на выходные в гости собираюсь, сам справишься без меня?
— Ой, не знаю, — напрягся Олег Евгеньевич. — Саша как раз на смене будет. А если мне помощь потребуется? Я же говорю, днем уж как-нибудь сам, а вечером меня не оставляй.
— Хорошо, я приеду вечером, — тяжело вздохнув, ответила дочь.
— Ты мой ангел, спасибо тебе доченька.
Олег Евгеньевич не мог нарадоваться заботе дочери.
***
Роман Светланы и Станислава длился уже две недели. Мужчина сначала с пониманием относился к тому, что его женщина ухаживает за родным отцом. Светлана старалась использовать любую возможность, чтобы встретиться с любимым. Однако где-то в глубине души Точилина коробила создавшаяся вокруг любимой женщины несправедливость.
В этот раз, проведя вечер в доме своего мужчины, Патрушева засобиралась домой к отцу.
— Стас, извини, мне пора. Папа к семи меня ждет. А мне в аптеку еще нужно зайти, — сказала Светлана.
— Света, погоди, — Станислав остановил ее, взявшись за руку, и притянул к кровати, на которой они еще десять минут назад бесились и смеялись, пребывая в своем счастье. — Присядь. Слушай, тебе самой еще не надоело? Встречаешься со мной по расписанию, скрываешь наши отношения от родных. Почему так? Чего ты боишься? Мы же взрослые люди. Или есть какая-то другая причина?
— Нет. Нет никаких причин, Стас. Просто потерпи немного. Придет время, и я представлю тебя своей семье.
— Ну тогда давай хотя бы жить вместе. Нам же хорошо. Ты могла бы переехать ко мне.
— Стас, я согласна, только давай подождем, пока поправится папа, хорошо? — попросила женщина.
— Погоди, а при чем тут твой отец? Дело же не в нем, верно? Поправится твой отец, что-нибудь выкинет твой брат... И ты так и будешь всю жизнь метаться между ними, — последние предложения Станислава несли в себе несогласие и непонимание.
— Стас!
— Что? Мне просто интересно, какое место я занимаю в твоей жизни? — Светлана резко встала, за ней — и Точилин. — Или я нужен тебе для разруливания твоих проблем?!
Станислав не хотел это говорить, он даже знал, что это не так. Просто его терпению постепенно пришел конец. Света была его женщиной, но как будто не принадлежащей самой себе. Создавалось ощущение, что она живет чужой жизнью и совсем позабыла о своем счастье. Но слово не воробей, и Светлане, конечно, не понравились его последние слова.
— Ах, вон ты как заговорил! Если ты думаешь, что ради Сашка я буду тебе в ножки кланяться, то ты глубоко заблуждаешься! — ответила она. — Я тебе благодарна, но не настолько, чтобы променять на тебя больного отца. Мне жаль, что ты меня не понимаешь.
— А мне казалось, мы понимаем друг друга. Провожать не буду. Низкий поклон твоим родственникам.