Д’Артаньян добирается до какого-то городка, как ни в чем не бывало спрашивает дорогу на Лондон (все англичане владеют французским) у некоего горожанина и вскакивает на любезно приготовленную этим же англичанином лошадку. Вот так – какой-то парень-иностранец (пусть и можно сделать вывод, что он дворянин) запросто берет лошадь у первого встречного. Что-то напомнило "Незнайку на Луне»:
– Вы забыли, дорогой друг, о деньгах. – О чём? – с приятной улыбкой переспросил Незнайка. – О деньгах, дорогой друг, о деньгах! – О каких, дорогой друг, деньгах? – Ну, вы же должны, дорогой друг, заплатить деньги. – Деньги? – растерянно произнёс Незнайка. – А что это, дорогой друг? Я, как бы это сказать, впервые слышу такое слово.
Скачет к дворцу Бекингема, и так же запросто проходит к первому лицу королевства, а что такого? Герцога же, уже посетила душка Эммануэль Беар, она же миледи и погадав на картах срезала, как и полагается пару подвесок. Попутно выяснилось, что в детстве, Бекингем, упав однажды с лошади, после того, как очнулся, слышал поблизости песни какой-то женщины. С тех пор он ее не видел.
Именно поэтому он согласился встретится с миледи. Не понятно, правда, где здесь логическая связка и как это повлияло на решение принять у себя миледи… Тут же, конечно, выяснилось, что это и была миледи – Беар напевает герцогу ту же песенку.
Согласно оригинальному сюжету, ювелир делает новые подвески за два дня – ибо это дело государственной важности, как говорит Бэкингем. Но почему, если это так, Д’Артаньяна отправляют обратно во Францию на той же самой лодке? И он опять героически гребет на веслах, возвращаясь домой. «Теперь судьба королевы Франции в ваших руках» - говорит герцог гасконцу. А еще в руках всех стихий северо-запада Европы.
И вот уже Д’Артаньян скачет в Париж - лошадь, по все видимости, все это время его ждала, дисциплинированно пасясь на берегу. Едет он через тот же городок с таверной Гийома. Там уже тишь, гладь и деревенская пастораль, мушкетеры сидят на бордюре фонтанчика, штурм таверны, надо полагать закончился бесславной гибелью всех гвардейцев кардинала.
Зачем принести подвески просто проникнув через черный ход, как это делал гасконец в оригинале? Нет, это не интересно – здесь Д’Артаньян прямо идет на бал, переодетый почему-то в какую-то персидскую княжну.
Что же с того, что у него слишком большой для княжны рубильник, да и усы, честно говоря, просвечивают через тонкую повязочку. Ростом его тоже бог не обидел, поэтому он как минимум, на голову выше всех присутствующих дам, и шествует среди них как дядя Степа – маскировка наше все. Глаза актера на этом кадре, как будто говорят – «Боже, какой кошмар… И преглупо же я выгляжу».
Но подвески все же передал.