Продолжу сравнение абхазского языка с осетинским, начатое 14 марта, два дня назад. Но перед тем, как ознакомиться с публикацией, рекомендую вам подписаться на мой авторский канал (Давид Дасаниа: Языки Народов Мира), посвящённый изучению языков народов мира. С вас не убудет, а мне будет приятно. Оформление подписки бесплатное. Следует только нажать на кнопку «Подписаться». И всё. Итак, вбив в поисковик от Яндекса словосочетание «уроки осетинского языка», я начинаю изучать содержимое различных сайтов. И в первую очередь, сайт «ironau.ru».
Следующее осетинское слово, которое мы с вами разучим, это слово «быру» (забор). «Быру» в осетинском языке означает: 1) забор, плетень, ограда; 2) вал, ров. Профессор В.И. Абаев сравнивает это слово с чечено-ингушским словом «buru», которое якобы означает «крепость». Однако такого слова, означающего крепость, я не нашёл в «Чеченско-русском словаре». Есть слово «бутулла», которое переводится на русский язык как «крепость», но не в смысле обозначения фортификационного сооружения, а как свойство быть твёрдым, стойким, сильным.
В.И. Абаев также указывает на родственное осетинскому балкарское слово «buru», переводимое как «ограда». На самом деле в балкарском языке есть слово «быруу», означающее «ограду». В абхазском языке существуют следующие слова по рассматриваемой теме: аа́нда ‒ забор, изгородь, ограда; агалуа́н ‒ ограда земельного участка); агәараанда (агуа́раанда) ‒ забор, ограда; адауа́р ‒ забор, ограда, штакет; арҟәара (аркуа́ра) ‒ ограда из брёвен или срубленных деревьев.
Как видим, ни одно абхазское слово с осетинским «быру» по значению и звучанию не совпадает. Однако, если воспользоваться всеми внутренними резервами абхазского языка, если попытаться изучить его «атомно-молекулярную структуру», то мы непременно добьёмся успеха. Ибо мы не забываем, что все языки мира, как и люди, родственны между собой.
Сравните осетинское слово «быру», означающее, как мы уже отметили, «забор, плетень, ограда, вал и ров» с абхазскими словами: аҧыражьра (апы́ражьра) ‒ перекрыть, перегородить что-либо; аҧыракра (апы́ракра) ‒ заслонять, закрыть что-либо чем-либо. Таким образом, мы видим, что часть слова «аҧыра» (апы́ра) может означать перекрытие, перегородку, одним словом, заслон и барьер. А это уже делает осетинское слово «быру» интуитивно понятным, но только тем абхазам, которым Бог дал дар глобального знания и понимания абхазского языка. Кстати, приведённые примеры указывают и на родство между абхазским и русским языками.
Находясь в поиске происхождения осетинского слова «быру», я наткнулся на разъяснения профессора В.И. Абаева относительно другого слова. В.И. Абаев пишет, что в сочетании с названиями деревьев осетинское слово «byn» (бын) означает «лес». И тут у каждого абхаза возникает весьма красноречивая аналогия с абхазским словом «а́бна», означающим «лес». По В.И. Абаеву, тулдз-бын ‒ это дубняк, дубовый лес, а æхсæр-бын (осетинская буква «æ» произносится как русское «э») ‒ орешник. В этих случаях Абаев считает необходимым отделять осетинское слово «бын» от значения «основания» и связывать его с абхазским словом «а́бна» (лес). Если это так, то данный факт является одним из самых ярких доказательств родства между абхазским и осетинским языками.
Следующее осетинское слово ‒ «ныр» (сейчас, теперь, ныне). Казалось бы, «ныр» в обозначенном смысле никак не связан с абхазским языком. И это вполне убедительно. Однако звук «н» в абхазском языке нередко означает время: нхан (время хозяйствования), фан (время еды), уын (время работы), ааҧын (а́апын ‒ первое время года), аҧхын (а́пхын ‒ время тепла), аӡын (а́дзын ‒ время сырости) и т. д.
Слово «ныр» в значении «сейчас, теперь, ныне» с абхазским языком никак не связано. Однако мы ищем любые возможные связи, чтобы абхазы могли распознать значение осетинских слов на уровне своей интуиции. Тем более, что абхазский язык предоставляет великолепную возможность это сделать. Но только тем, которые, как я уже отметил, умеют расшифровывать абхазский язык и знают его на «атомно-молекулярном уровне».
Если к значению абхазского элемента «н» добавить другое абхазское слово «ныр», представить и рассмотреть его в форме «н+ныр» (нныр), то мы получаем чёткое распознавание абхазами родства с осетинским словом «ныр» (сейчас, теперь, ныне). Нныр ‒ «иуны́руа а́амҭа» ‒ «время, которое влияет на тебя (здесь и сейчас)».
Следующее осетинское слово ‒ «сау» (чёрный). Иронцы (северные осетины) произносят это слово как «шау». И тут мы, абхазы, можем и без приведения примеров и подсказок распознать значение этого осетинского слова. Мы с ходу, даже не зная осетинского языка, можем понять, что слово «шау» означает «чёрный». В переводе с абхазского языка «ашәы» (ашвы́) означает одежду чёрного цвета.
Следующее осетинское слово ‒ «уарз» (люби). Иронцы произносят это слово как «уарж». Ещё раз хочу отметить, что мои выкладки по данной теме к научной этимологии не относятся. Я ищу в сравнении языков более глубокое родство, чем простое заимствование тех или иных слов теми или иными языками. Мне интересно раскрыть родство духа, сознания, интуиции и ментальности. Ибо мы такие, каким нам позволяет быть наш язык, на котором мы говорим.
Слово «уарз» рисует в мышлении абхазов, превосходно знающих свой родной язык, образ человека (уа), который в поисках своей единственной половины рыщет (арза) по миру, обходя много мест. Разве это не поступок любви?
Следующие два осетинских слова ‒ цæуæм и цом ‒ означают «пойдём». А тут мы видим недвусмысленное указание на родство абхазского и осетинского языков. В абхазском языке «ацара́» означает «идти». Уца́ ‒ иди (обращение к мужчине), сцоит ‒ пойду, сцома ‒ пойду ли я, сцауам (сцом) ‒ я не пойду.
(Продолжение следует).