История любви Горацио Нельсона и Эммы Гамильтон — одна из самых известных романтических историй в истории (покорнейше прошу простить за тавтологию). Английский национальный герой, еще до встречи с леди Гамильтон был женат на Фрэнсис Несбит (Фанни). Для обоих супругов Нельсон было ясно, что их надежды на семейное счастье не оправдались, а сам брак оказался сокрушительным провалом. Вероятно именно поэтому, страсть, которую он испытал к Эмме, жене британского посла в Неаполе, ворвалась в его жизнь как вулкан. Ворвалась, чтобы остаться там до последнего его вздоха. Леди Гамильтон была обворожительна, красива и, порой, забавна. Она приобрела особую известность в обществе, демонстрируя во время приемов разнообразные мифологические позы. Переодеваясь в изобретенные ею же костюмы она воскрешала персонажи прошлого и воплощала их в живых картинах. Ариадна, Кассандра, вакханка… Ее игра была столь идеальна, что на долгие годы Эмма стала музой для известнейшего художника того времени Джорджа Ромни. Именно он оставил потомкам наибольшее количество портретов этой необычной женщины.
«Я не могу ни есть, ни спать, думая о тебе, моя дорогая любовь. Я даже не притрагиваюсь к десерту. Прошлой ночью я только и делал, что мечтал о тебе и просыпался 20 раз за ночь. В одном из своих снов мне показалось, что я за большим столом, без тебя, сижу между принцессой, которую ненавижу, и другой женщиной. Обе пытались соблазнить меня и первая хотела позволить себе те вольности, которые доступны только тебе. Потом вошла ты и, обняв меня, прошептала: «Я никого не люблю, кроме тебя, мой Нельсон». Я страстно поцеловал тебя, и мы наслаждались нашей любовью».
Но в 1804 году, всего за полтора года до того, как он одержал свою последнюю победу и погиб при Трафальгаре, знаменитый английский адмирал переживал мучительные минуты: он долгое время не видел ни возлюбленной, ни их дочери Горации. Слишком много времени отдавалось отчизне. С каждым днем служба для него становилась все тягостнее.
«Я нездоров. Я должен отдохнуть несколько месяцев, даже если я буду нужен стране, в чем я сомневаюсь»
Так писал он в июле 1804 года. Он не стеснялся высказываться и даже просил отставки. Но вскоре все должно было измениться в сражении, которое всем нам хорошо известно. Фрегат адмирала был атакован 5 октября 1804 года, всего через три месяца после того, как Нельсон записал на бумаге свою предыдущую мысль.
После битвы при Кабо-де-Санта-Мария, Испания и Англия вступают в войну. 23 ноября Нельсон пишет Эмме:
«Поскольку все сообщения с Испанией прерваны, я могу только надеяться получить известие от моей дражайшей Эммы очень медленной корабельной почтой Адмиралтейства. И прошло больше двух месяцев с тех пор, как ушел «Джон Булл». Должно быть, что-то случилось, потому что они не стали бы держать меня в неведении так долго».
Одновременно с этим, полным беспокойства любящего человека письмом, он также пишет, как командующий флотом:
«Поскольку между Великобританией и двором Испании начались военные действия, я приказываю и требую, чтобы вы взяли на абордаж любой испанский гражданский или военный корабль, или торговое судно, принадлежащее Его Католическому величеству, или которые могут перевозить на борту испанские товары. И тем самым сделать все возможное, чтобы захватить, сжечь, потопить или уничтожить эти корабли…»
Вскоре Эмма получает известие:
«Все Средиземноморье представляет собой простор для работы. Если бы в моем распоряжении были войска на Мальте - на Менорке, я бы уже размахивал английским флагом. Где подкрепление? Меня ничуть не удивляет, что оно не приходит. Война с Испанией должна была ускорить события. Но я думаю, министры понятия не имеют, что я хочу уйти со службы. Вся моя жизнь доказывает обратное. И если мне сейчас откажут, я непременно оставлю эту службу в марте или апреле. Потому что я должен отдохнуть в течение нескольких месяцев и уже в ближайшее время. Если я окажусь в могиле, что мне рудники Перу? Нет, честно говоря, у меня нет ни мысли, ни желания умирать. Я должен бережно охранять государство. У меня страшный кашель, а бок, которым я ударился 14 февраля, очень распух. Иногда из-за сильного кашля у меня образуется опухоль размером с кулак. Но я думаю, что мои легкие в порядке…»
Положение влюбленного, измученного и больного, отрезанного от общения с любимым человеком легко можно себе представить. Он пишет Эмме:
«Я просто должен умолять тебя не верить никаким праздным слухам о битвах или чем-то подобном».
Шли месяцы. Нельсон все еще продолжал нести службу на борту своего фрегата. Нет никаких изменений. Его положение безнадежно. Он мечтает о другой жизни, о пенсии, о покое. Иногда он мечтает вернуться в Мертон с Эммой и Горацией, их дочерью. Наступает март, а поддержки до сих пор нет. Дела в Адмиралтействе подвигаются медленно. 9 марта 1805 года, за 7 месяцев до Трафальгара, он снова пишет своей возлюбленной:
«Уверяю тебя, Эмма, что нет никого более несчастного или несчастливого, чем твой бедный Нельсон. С 19 февраля мы плыли от Мальты до окраин Пальмы, перед которой я сейчас стою на якоре. Ветер и море были такими плохими, такими изменчивыми. Но я ничего не могу сделать, и никто во всем флоте не может почувствовать, что я делаю. Что еще хуже, вчера прибыл капитан Лейман, но не на своем бриге, а с испанским курьером, потому что он потерпел кораблекрушение близ Кадиса и потерял все депеши, приказы и письма. Вы поймете мое отчаяние. Дело в том, что со 2 ноября я не получил ни строчки из Англии. Лайман уверяет, что письма и документы утонули, что никто не увидит, как они всплывут, но так как они не были выброшены за борт до того, как корабль ударился о скалы, то я очень боюсь, что они попали в руки неприятеля».
Словно чтобы усилить ощущение отчаяние, он продолжает:
«Я знаю, моя дорогая Эмма, что жаловаться было бы напрасно, но я с нетерпением жду возможности воссоединиться со своими друзьями после двух лет такой тяжелой службы. Сколько времени! Я никогда бы не подумал, что можно так долго отсутствовать, чувствовать себя нездоровым и бесполезным во многих отношениях. Однако я полагаю, что если французский флот не выйдет в море этим летом, я обязательно вернусь в мою дорогую Англию и в тысячу раз более дорогой мне Мертон. Да благословит тебя небо, моя Эмма».
В письмах к Эмме Нельсон часто беспокоится об их дочери Горации. В мае 1805 года он сообщает леди Гамильтон, что попросил миссис Гибсон присматривать за ней (за 20 фунтов стерлингов в год). Незадолго до битвы при Трафальгаре он также писал дочери, чтобы послать ей свое благословение:
«Мой дорогой Ангел, я был очень счастлив получить твое письмо от 19 сентября, и я счастлив узнать, что ты так добра, дитя мое, и что ты так любишь леди Гамильтон, которая любит тебя на сколько можно любить вообще. Поцелуй ее за меня. Согласно имеющейся информации, объединенные флоты противника собираются покинуть Кадис, и благодаря этому у меня появилась возможность ответить на твое письмо. Я хочу сказать, что ты занимаешь самое важное место в моих мыслях. Я уверен, что ваши с леди Гамильтон молитвы о моей безопасности и моем скорейшем возвращении в Мертон будут услышаны. Будь хорошей девочкой, делай то, что говорит тебе мисс Коннор. Прими, моя дорогая Горация, нежное отеческое благословение».
Последнее письмо, которое Нельсон отправил Эмме перед роковой битвой, ставит точку в одной из самых романтических любовных отношений в истории. Написанное на «Виктори», за два дня до Трафальгарского сражения, оно гласит следующее:
«Моя дражайшая Эмма, дражайший друг моего сердца, дан сигнал, что объединенные вражеские флоты должны покинуть порт. У нас очень слабый ветер, поэтому я не надеюсь встретиться с ними раньше завтрашнего дня. Да увенчает Бог Битв мои Усилия успехом во всех делах. Я позабочусь о том, чтобы мое имя всегда было самым дорогим для тебя и для Горации, которую я люблю так же сильно, как свою жизнь, и как мое последнее письмо перед битвой. Надеюсь, что я выживу, чтобы написать окончание моего письма после...»
Стоит помнить, что, сначала англичане сомневались, что Нельсон выиграл битву... Но это было. А остальное уже известно. Нельсон победил при Трафальгаре, и эта битва укрепила господство Англии на морях и, что более важно, навсегда изгнала из Англии страх перед вторжением Наполеона на острова.
Смерть помешала герою воссоединится с леди Гамильтон в Мертоне. Он был смертельно ранен, а в Лондон вернулось лишь его тело. Похороны Нельсона стали одними из самых впечатляющих похорон в истории. С этого момента он стал национальным героем и великим моряком, но... его последняя просьба, воля умирающего не была выполнена. Лежа раненый, близко к смерти, он выражал надежду, что кто-то позаботится об Эмме. Его завещание, в котором были распоряжения относительно Эммы и Горации умышленно были слишком поздно представлены юристам. Старший брат Нельсона, наследующий основную часть имущества адмирала и его титулы барона и виконта обнародовал завещание лишь после того, как все юридические формальности были улажены, пенсии назначены, наследство распределено. Судьба и родственники перехитрили волю героя, и Эмма умерла в нищете, отвергнутая обществом, в полном одиночестве в 1815 году.
Строгие нравы викторианского общества признали любовь Нельсона и леди Гамильтон лишь несколько десятилетий спустя. Но память об этой любви, придававшей смысл всей их жизни, хранят их письма.
Спасибо, что дочитали статью до конца. Подписывайтесь на канал. Помните, я пишу только для вас.