Должность начальника тюрьмы в двадцать шестом веке была номинальной. Преступлений, за которые индивида заключали под стражу, не осталось. Нарушители законов, конечно, никуда не делись, но их либо штрафовали, либо отправляли на исправительные работы в космические колонии. Впрочем, тюремные казематы на Земле всё ещё стояли. То ли у всеобщего департамента полиции не дошли руки от них избавиться, то ли чиновники рассчитывали, что когда-нибудь к прежней системе наказаний вернутся и камеры вновь заполнят преступники.
Юстин своему назначению на должность начальника тюремного каземата «Атлантика» вовсе не радовался. Он чувствовал себя смотрителем музея, а не важным должностным лицом. Расположенная на острове посреди океана многоуровневая башня была пуста уже почти двести лет. Впрочем, даже если бы здесь оставались заключённые, с работой могли бы справиться роботы-надзиратели. Тюрьма была полностью автоматизирована.
Юстин прибыл на рабочее место несколько часов назад и уныло размышлял о бессмысленности своего пребывания здесь. Со скучающим видом он изучал электронную карту-схему вверенной ему территории, просматривал записи с камер наблюдения, листал отчёты роботов-помощников. Почему системы жизнеобеспечения всё ещё функционируют было непонятно, но отключать их Юстин не имел права.
Серые коридоры, комнаты-клетки, тёмные карцеры и залы, где когда-то собирались все заключённые. Юстин равнодушно щёлкал переключателем и вдруг замер, вернул предыдущую картинку, увеличил изображение.
В одной из камер был человек. Мужчина лет сорока, худощавый, светлокожий, в тюремном костюме. Он сидел на койке и смотрел прямо в камеру.
Юстин несколько мгновений оторопело смотрел на него, затем вызвал компьютер.
– За какой год представлены записи с камер наблюдения? – спросил он.
– Трансляция в реальном времени, – немедленно отозвался ровный голос из динамика.
Юстин растерялся, неуверенно посмотрел на человека на экране, потёр переносицу, но всё-таки задал следующий вопрос:
– В тюрьме на данный момент есть заключённые?
– Да. Камера триста сорок два. Преступник заключён под стражу в две тысячи сто тридцать четвёртом году, – ответил механический голос.
Юстин нахмурился:
– Компьютер, устранить ошибку. Мне нужны точные данные.
– Ошибки не выявлено. Камера триста сорок два. Преступник заключён под стражу в две тысячи сто тридцать четвёртом году.
– Устранить системный сбой! Ты называешь мне год строительства тюрьмы. Представь данные на преступника из камеры триста сорок два. Он не может быть в заключение четыреста с лишним лет!
Юстин понимал, что сердиться на компьютер глупо, но ничего не мог поделать со своей злостью, нелогичные ошибки выводили его из себя. Компьютер на мгновение замолчал, затем с мягким шуршанием из принтера вышла распечатка запрошенных данных, которые мгновением позже озвучил электронный голос:
– Атанас Соло. Дата заключения две тысячи сто тридцать четвёртый год. Преступление против времени.
Юстин недоверчиво перечитал данные на бумаге.
– Компьютер, подробности по составу преступления.
– Сведений недостаточно, – равнодушно оповестил электронный помощник.
Юстин, заинтригованный и забывший про недавнюю скуку, решительно направился в камеру триста сорок два. Он не исключал возможности розыгрыша. Вполне может быть, что коллеги из департамента решили таким образом поздравить его с новой должностью. Подбодрить, ведь ему прозябать на этом всеми богами забытом пятачке земли, пока не выйдет в отставку. Если, конечно, он не сойдёт с ума и не снесёт себе бластером полбашки, как сделал его предшественник.
Но Юстин любил жизнь и собирался наслаждаться каждым её мгновением даже здесь, в отдалении от цивилизации, в старой тюрьме. И неожиданному приключению обрадовался.
Шаги гулко раздавались в пустынных коридорах, видеокамеры подмигивали разноцветными глазами, следя за каждым движением человека. Рядом шагал робот-стражник, и у Юстина сложилось впечатление, что он здесь вовсе не начальник тюрьмы, а новый заключённый.
Камера триста сорок два располагалась внизу, на третьем уровне. Юстин, игнорируя лифт, спустился по ступеням. Прежде чем набрать код для открытия двери, он на несколько секунд заколебался, нервно облизнул губы. Разозлился на себя и ударил по панели сильнее, чем того требовалось.
Дверь камеры отъехала в сторону. Заключённый поднялся ему навстречу и приветливо улыбнулся.
– Новый начальник тюрьмы, я полагаю? – он скользнул взглядом по нашивке на форменном кителе. – Приятно познакомиться, господин Юстин.
Человек был Юстину незнаком, и вероятность розыгрыша исключалась, потому что, судя по данным на двери, последний раз эту камеру открывали сорок лет назад.
– Вы заключённый? – спросил Юстин и смутился своего глупого вопроса, робости, которая звучала в голосе и заискивающего тона.
– Именно так, – усмехнулся обитатель камеры триста сорок два.
– Кто вы такой? – Юстин старался, чтобы голос его звучал сурово, но вопрос вновь получился, скорее, жалким.
– Заключённый номер один. Но вы можете называть меня Атанас. Впрочем, можете никак не называть, а просто позволить мне уйти.
Заключённый нахально улыбался, глядя ему в глаза. Юстину было не по себе, этот Атанас его пугал. И слишком уж много вопросов вызвало его пребывание здесь. Странных, нелогичных вопросов.
– В ваших данных указано, что вы совершили преступление против времени, что вы сделали?
– Ничего, – пожал плечами Атанас. – Совершенно ничего преступного.
– Так говорят все преступники! – Юстин почувствовал себя немного увереннее. – Но тем не менее вы в тюрьме. Сколько лет, кстати? Кажется, произошёл системный сбой и датчики показывают, что сорок лет…
– Я не считал года и дни, но я здесь с момента основания этого каземата, – перебил его Атанас. – Можно сказать, его построили для меня.
Юстин растерялся, заключённый был безумен. Наверное, не стоило заходить к нему в камеру.
– Сорок лет назад у меня был последний посетитель. Предыдущий начальник тюрьмы. Нервный юноша. Мы с ним не поладили. Но он был добрее своего предшественника и не пытался применять ко мне пытки.
Юстин размышлял, как ему поступить. Вызвать врачей? Спросить, что делать с заключённым у начальства? Но странная формулировка преступления не давала ему покоя. Человек может сойти с ума, но компьютерные данные не врут.
Планшет, на котором Юстин ещё раз прочёл данные об Атанасе Соло тоже уверял, что это заключённый номер один. Но ведь это же невозможно! С момента основания тюрьмы прошло почти пятьсот лет!
Юстин почувствовал себя беспомощным и растерянным. Он не любил загадок и сложностей, а этот человек, только из них и состоял.
– Сколько вам лет? – строго спросил он.
Несмотря на прогресс в медицине, дольше ста двадцати никто не жил, тем более в тюрьме. Да и не выглядел этот тип стариком.
– Я не считаю, цифры это совершенная глупость. Мне они не нужны. Но я видел расцвет человеческой расы и уверен, что увижу её закат.
– Вы хотите сказать, что вы не человек? – Юстин чувствовала, как у него начинает болеть голова.
– Этого я не знаю, – Атанас повёл плечами и вновь улыбнулся. – Может быть, человек. А может быть, другой биологический вид. Но люди не любят меня. Видите, даже вы. Мы только познакомились, но, готов биться об заклад, что вы меня ненавидите.
Юстин не стал спорить, раздражение, которое он испытывал пару минут назад, действительно, сменилось ненавистью.
– В чём вас всё-таки обвиняют? Что это за преступление такое «против времени»?
Атанас снисходительно улыбнулся:
– Многие считают преступлением то, что я живу вечно, людей это раздражает.
– Это невозможно! – выпалил Юстин.
– Муха тоже считает, что жить дольше, чем пару дней – невозможно.
Атанас был совершенно спокоен и уверен в своей правоте. Уверен настолько, что Юстин тоже ему поверил. На мгновение предположил, что перед ним человек, который способен жить вечно и понял, что так оно и есть. Иначе откуда у заключённого такой надменный, всезнающий взгляд, от которого у Юстина холодеет всё внутри?
– Каково это? – спросил он неожиданно для самого себя. – Вам, наверное, одиноко. Вы ведь не раз теряли друзей, родных, возможно, детей...
Атанас пожал плечами.
– Я всегда один и привык к этому. Насколько вас расстроит гибель хомяка или аквариумной рыбки? Иногда печально, но не стоит переживать долго.
– Люди – не хомяки! – воскликнул Юстин.
– Для меня всё едино, – улыбнулся Атанас. – Жёны, дети, друзья – их было столько, что эта игра мне наскучила.
Юстин не знал, что ещё сказать, как стереть снисходительную усмешку с лица заключенного. Он представил, что тюремная башня однажды рухнет, проржавеют и выйдут из строя роботы, он умрёт, а его кости истлеют в земле. А этот человек останется и продолжит невозмутимо улыбаться.
– Это неправильно! – крикнул Юстин, но тут же умоляюще спросил: – Вы можете это сделать для меня?
– Увы, такое не в моей власти, – развёл руками Атанас.
– Я могу заблокировать подачу питания и кислорода в эту камеру! – сказал Юстин и понял, что, действительно, готов это сделать, презрев гуманность и угрозу наказания.
– Это доставит мне неудобства, но не убьёт. Начальник тюрьмы, что был за три поколения до вас, уже пробовал.
Юстин тяжело дышал, сердце колотилось у него в горле.
– Смертная казнь на планете отменена, но я найду способ, – угрожающе проговорил он.
– Меня нельзя убить ни одним известным людям способом, – с улыбкой продолжил Атанас. – Поэтому меня упрятали сюда. Чтобы я не раздражал своим существованием других. Так насколько ваше общество изменилось? Вы выпустите меня, Юстин? Знаете, хотелось бы поскорее увидеть солнце, прогуляться босиком по траве, съесть мороженое... Мороженое ведь ещё осталось в мире?
Юстин молчал с ненавистью глядя на этого типа. Мысль, что он – Юстин потратит свои лучшие годы, охраняя этого человека, а потом состарится и умрёт, а заключённый Атанас по-прежнему будут улыбаться и мечтать о мороженом была невыносима.
– Нет! Ты проведёшь здесь ещё пятьсот лет! Ты будешь гнить в камере, пока эта тюрьма не развалится! – крикнул он.
– Что ж, подожду, – спокойно ответил Атанас и лёг на кровать, заложив руки за голову.
– Тебя это не пугает? – Юстин был разочарован почти до слёз.
– Ничуть. У меня другие отношения со временем. Я его не боюсь.
– Это невозможно! Это противоречит всему! – Юстин подскочил к человеку. Он хотел ударить заключённого, стереть самодовольную ухмылку, попробовать придушить собственными руками и доказать, что Атанас точно такой же смертный и слабый, как и все. Но не решился к нему прикоснуться. Юстин был человеком цивилизованного мира и меры физического воздействия были ему чужды. Или он боялся, что Атанас, действительно, не умрёт?
Атанас смотрел на него с лёгким прищуром, как будто бы видел все его сомнения, читал каждую мысль.
– Всё подвластно времени, – прошептал Юстин. – Всё!
Атанас лишь улыбнулся и закрыл глаза.
– Когда-нибудь от этих стен ничего не останется и я вновь выйду к солнцу. Пройдусь по песку, окунусь в воду. Я буду свободен, хотя подождать придётся, чуть дольше, чем я рассчитывал. Возможно, в тот счастливый день уже не останется людей. Вы ведь так боитесь времени, что всегда позволяете ему побеждать.
– Ты будешь сидеть здесь вечно! Вечно! – крикнул Юстин, его переполняли отчаянье и ненависть.
– Нет. Здесь вечности не существует, – спокойно ответил Атанас. – Ты так же глуп и труслив, как и те, кто заперли меня в этой камере. Вы считаете, что я выступаю против времени, но ведь это смешно! Время мне совершенно безразлично. Я его не ощущаю, а время не замечает меня. Так мы и существуем.
Юстин выскочил из камеры заключённого номер один, закрыл дверь и невольно бросил взгляд на свои часы. Цифры на экране браслета насмешливо ему подмигивали, отсчитывая минуты жизни. Его время видело, и Юстин не мог спрятаться от безжалостных минут, не мог выступить против времени, не мог осознать, что такое вечность.
Он не мог жить вечно и хотел бы не знать, что кто-то другой – может. Никто бы не хотел этого знать.
Автор: Iry
Источник: https://litclubbs.ru/duel/564-uznik.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#узник #будущее #фантастика #против времени #тюрьма
