Продолжаю опять рассказывать про мой любимый модерн. И сегодня про дом, который построил Джек Шехтель. Честно сказать, не самый красивый дом его авторства, есть вообще потрясающие, но и этот неплох, и еще у него немного необычная история.
Находится он на Садовой-Кудринской, 2, и этот участок в конце 19 в. покупает купец 1-й гильдии Николай Семенович Кан. Опять купец, собственно, как и многие владельцы доходных домов и вообще, пожалуй, самая процветающая каста на рубеже 19 и 20 вв.
На участке стоял уже дом, владельцем которого был титулярный советник Полуэктов, и, кстати, тут пару лет снимал квартиру Чайковский. Кан же захотел переделать дом в духе времени, и заказал перестроить его знаменитому Шехтелю.
У дома как бы две части: 3-этажный главный дом, который был собственным особняком Кана, и 2-этажный с полуподвалом – доходный.
И они немного отличаются. На 2-этажном доме под карнизом тянется череда женских головок.
Такие декоративные элементы называются маскаронами от итальянского mascherone «большая маска» или французского mascaron, иногда даже macaron) Как правило, это маски мифологических существ, и появились они в нашей архитектуре в эпоху петровского барокко. Модерн для украшения зданий использовал кучу приемов, и, конечно, маскароны тоже.
Особенно часто это были изображения девушки Лорелеи с длинными волосами. Лорелея или Лорелей – это дева-чаровница, героиня немецких народных легенд. Имя ее возникло от названия высокой крутой скалы Loreley на правом берегу Рейна. Переводили его, как «шепчущая скала». Сначала была только устная легенда о девушке с длинными распущенными волосами. Она появлялась на скале и пела так прекрасно, что заслушавшись и засмотревшись на нее, мужчины забывали о лодках, которые разбивались о камни, и бедняги тонули в водовороте.
Поэт Клеменс Брентано в 1801 г. сочинил балладу «На Рейне в Бахарахе», которую потом переписывали другие поэты, в частности Гейне. Мы знаем эту балладу в переводе Блока:
«Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей»
И, конечно, в эпоху модерна, любящего все мифическое, про Лорелею вспомнили, и девушки появились очень на многих зданиях.
Правда, была сложность. Только один раз я слышала эту версию и нигде в Интернете не смогла найти подтверждения, что, якобы, в начале 20 в. один из архитекторов монополизировал маскароны. И чтобы их помещать на доме, надо было платить ему немалую денюжку. И вот, чтобы денег не платить, но и свое имя не уронить, Шехтель на основной 3-этажный корпус особняка Кана маскароны не помещает, а на 2-этажном, который по документам строил его помощник, делает целый пояс Лорелей под карнизом. Еще раз говорю, было так или нет на самом деле, не знаю. Но Лорелеи есть, и они очень милые.
А дом в процессе существования немного менялся. Но сейчас его восстановили так, как он выглядел в начале 20 в.